Выбор ксари. (Трилогия) - Анна Одувалова

Анет не сразу поняла, что случилось. Слезы практически закончились, и она уже собиралась отстраниться от теплой, мохнатой шкуры, когда кто-то обнял ее за плечи, и девушка снова уткнулась мокрым распухшим носом, но уже не в шерсть, а в гладкую теплую кожу.

Ничего не понимая, Анет слегка отстранилась и открыла глаза. Перед ней на коленях сидел совершенно голый Дерри, но Анет даже не обратила внимания на это обстоятельство – настолько она была поражена внезапным перевоплощением. Впервые со дня их встречи его лицо не было спрятано под маской насмешливого равнодушия. В глазах Лайтнинга Анет увидела легкое удивление. Но, заметив, что девушка на него смотрит, Дерри на секунду отвернулся, и его лицо приобрело обычное бесстрастно выражение. Если бы Анет не видела его глаза за миг до этого, она бы сказала, что пребывание в зверином обличье никоим образом не удивило и не обеспокоило Лайтнинга. Правда, девушка настолько обрадовалась, что не стала обращать внимания на подобные мелочи. Она резко подскочила и во всю глотку завопила:

– Стикур и Дирон, что вы дрыхнете! Дерри вернулся!

Услышав радостные вопли Анет, Стик подскочил, словно ужаленный, и тут же сам весело заорал. На полу рядом с девушкой сидел совершенно голый Дерри.

– Господи! – прошептал поднявшийся Дир. – У тебя получилось! Быть такого не может. Мы, если честно, даже не надеялись. Ты первый ксари за тысячелетия, который смог снова стать человеком. Рассказывай, как тебе это удалось?

– Я даже сам не знаю, – пробормотал Дерри, поворачивая голову в поисках какой-нибудь одежды. Нащупал на камнях мятый плащ, на котором спала Анет, брезгливо скинул с него дохлую мышь и, накинув себе на плечи, продолжил: – Мне кажется, что своим возвращением я обязан в первую очередь Ашан-Марре и Анет, а потом уж и себе.

Старая ведунья объяснила мне, что личина зверя – это одна из частей сущности ксари и отказываться от нее – это то же самое, что, например, добровольно лишить себя руки или ноги. Просто так сложилось, что ксари, предаваемые гонениям, стремились затеряться в людской толпе и ничем не отличаться от ее рядовых представителей. Отказавшись от своих способностей практически полностью, особенно от способности к оборотничеству, они использовали звериную личину только тогда, когда уже не было возможности или желания жить с людьми. Мне врезались в душу слова Ашан-Марры о том, что все ксари, оставшиеся в звериной ипостаси, просто не захотели вернуться к человеческому облику.

Ведунья предвидела подобный поворот событий, да я и сам об этом догадывался. Зверь начал пробуждаться во мне после столкновения с русалкой, но мне все же удавалось его сдерживать до сегодняшнего дня. А когда не осталось другого выхода, он все-таки сломил мое сопротивление и чуть было не подчинил себе мою волю. Но Ашан-Марра предусмотрела и это. Перед нашим отъездом она подарила мне амулет, который носят оборотни, неуверенные в собственных силах. Он-то, я думаю, и помог мне вернуться обратно. Он да Анет со своими слезами. Сначала мне было очень хорошо в теле кота, я наслаждался миром. Зверь полностью вытеснил из своего сознания человека. Я чувствовал себя самым сильным, самым умным, ловким и хитрым. Мне было очень комфортно. Мироощущение животного, оно ведь очень сильно отличается от человеческого, все чувства опускаются до примитивных инстинктов. Если бы не Анет с такими искренними слезами, наверное, зверь бы взял надо мной верх. Но это ее переживание разбудило в животном человека, и я смог понять, что, как бы ни был хорош мой зверь, я все же больше человек, чем животное. Но теперь он мое второе «я», которое всегда будет где-то рядом и в минуту опасности придет на помощь.

– То есть ты хочешь сказать, что теперь ты можешь менять личину в зависимости от ситуации и собственного настроения? – изумленно поинтересовался Дир.

– Не знаю, – отозвался Дерри неуверенно. – Страх еще по-прежнему остался. Потребуется много времени и сил, для того чтобы полностью подчинить себе зверя, но я думаю, у меня получится. Все-таки первый раз, он самый непростой. У зверя уже не выйдет подчинить меня себе, а это значит, рано или поздно он сдастся, поняв, что человек сильнее, по крайней мере духовно.

– В общем, все хорошо, что хорошо кончается, – подвел итог Стикур. – Ты даже не представляешь, как мы за тебя рады.

– Я тоже очень рад, – отозвался Дерри, – но у меня возник вот какой вопрос. Что все-таки произошло, после того как я обернулся зверем? Какая чудовищная магия спалила всех гномов? Дир, неужели ты так силен?

– Ага, силен, – усмехнулся Стик, – ты же знаешь, что бывает, когда наш маг гневается. А тут он гневался на пару с Анет. Если от Дира я еще мог ожидать чего-то подобного, то от Анет, честно скажу, нет. Откуда у тебя силы-то взялись, краса?

– Черт их знает, – откровенно призналась девушка. – Мне кажется, вобрав в себя пульсар, я, как бы это точнее сказать, подружилась, что ли, с огнем. По-моему, все связанное с огненной стихией дается мне безо всяких усилий, – сказала Анет и зажгла у себя на пальце маленький огонек. Просто сосредоточилась, ощутила, как бежит по венам горячая кровь, мысленно представила, что от плеча она спускается к кончику указательного пальца, и на нем, рядом с ногтем вспыхнуло пламя. Погорело несколько секунд и снова исчезло в руке.

– Да, чем дальше, тем страннее, – заключил Дерри. – Хорошая же у тебя компания подобралась, Стик. Сумасшедший полуэльф-маг, ксари-оборотень и девушка-огонь. В таком составе ни Сарт, ни Хакиса нас не остановят.

– Шутки шутками, – отозвался Стикур, – а время идет. Я тут на досуге, пока все дрыхли, изучил карту и обнаружил, что совсем недалеко, ну примерно на расстоянии дневного перехода от нас, расположен любопытный зал. От него три коридора (коридоры достаточно длинные) ведут к выходам на поверхность. Два выхода в долину Д'Архар, причем один из них прямиком к Кругу вечности, ну не к самому кругу, а к горе, в которой он находится. Третий же выход ведет в Темный лес, через который тоже, чисто теоретически, можно попасть в Д'Архар. Для нас, конечно, предпочтительнее выйти как можно ближе к Кругу вечности, но это возможно только в том случае, если там нас не поджидают слуги Хакисы и люди Сарта.

Адольф, неуклюже подпрыгивая на тонких лягушачьих лапках, забирался по высокой лестнице в покои Повелительницы тьмы – Хакисы. Его светло-зеленая кожа покрылась бурыми пятнами от омерзения. Кругом отвратительно воняло мертвечиной. Тонкий нюх болотного тролля Улавливал все, даже едва различимые запахи, и замок Хакисы, осязаемый кусок, вырванный из царства мертвых, вызывал у него чувство глубокого отвращения.

Еще гаже становилось при мысли о том, с какой целью он сюда приперся. Опять провал. Снова эти гадкие арм-дамашские хлыщи опередили их на полшага, а мерзкому магу Тарману удалось отвертеться от неприятной миссии, и докладывать о провале должен он, Адольф. О, как он ненавидел этого гадкого ксари, который посмел так нагло в очередной раз обвести его вокруг пальца. Он вложил в этого выродка всю свою душу, обогрел, воспитал, а что в итоге? Оказывается, Дерри врал ему с самого первого дня их знакомства. Бедный сирота оказался очень и очень богатым наследником, да еще к тому же племянником самого правителя Арм-Дамаша. Когда Сарт узнал об этом, Адольф думал, что уже ничем не сможет оправдаться, только врожденная хитрость помогла ему избежать расплаты. Он не мог забыть бегства любимого ученика. Уже за одно это Лайтнинга стоило изощренно казнить, а тут еще и слух о его высоком происхождении. Сарт рвал и метал полгода после смерти Лины. Еще бы, любовницу пришлось убить, супермашина Дерри скрылся в неизвестном направлении, прихватив с собой многие тайны синдиката, тут кто угодно будет нервничать, что уж говорить о Сарте, о чьем взрывном характере слагались легенды.

И только совсем недавно глава синдиката слегка остыл и стал вспоминать Лайтнинга через день, а не за завтраком, обедом и ужином. У синдиката появилось новое, очень выгодное и на первый взгляд простое задание – похитить глупую девчонку с «Низвергающим в бездну». И тут, как назло, опять у них на пути появился мерзкий ксари, и все началось сначала. Ежечасные вопли Господина, требование «белобрысой головы этого гада» и угрозы в адрес всех, кто имел к Лайтнингу хоть какое-нибудь отношение. Вот сегодня, например, противный Тарман совсем некстати напомнил Сарту, а кто, собственно, был учителем ксари. Вопрос о кандидатуре посыльного к Хакисе был решен.

Болотный тролль обиженно запыхтел и обреченно толкнул дверь в покои Хакисы. Колдунья уже ждала его. Она чувствовала, что на этот раз опять все пошло наперекосяк, и изволила гневаться. Хакиса собиралась выместить все зло на Тармане, но вместо него припрыгала какая-то смешная, огромная лягушка, которая, судя по выражению на приплюснутом лице, была тоже не в лучшем расположением духа.