Род Корневых будет жить! Том 5 - Антон Кун

— Как вы объясните, что первокурсник, который вот только пробудил силу, смог убить шестерых старшекурсников? — встрял дознаватель.

— Во-первых, не шесть, а пять, — ответил я, вспоминая слова Мо Сяня о том, что я не должен сознаваться в причастности к смерти главаря волковских парней. — А, во-вторых, повезло? Ну или боги были на моей стороне, — добавил я негромко.

Упоминание о божьем суде несколько охладило пыл комиссии и подарило мне ещё одну улыбку Варвары Степановны. Ну ещё бы! Божий суд — суд чести! Его затевали, когда выявить правоту обычными средствами не представлялось возможным. Тогда устраивали поединок. И выживший в этом поединке признавался правым.

Единственное слабое звено у этой версии было в том, что перед таким поединком обычно проводился ритуал, чтобы призвать богов в свидетели. А воины подготавливались заранее — приносили жертвы богам, клялись в честности, молились. Ну и это должен был быть именно поединок — то есть бой один на один.

А в моём же случае не было ни ритуалов, ни жертвоприношений, ни молитв. И бой был один против шести.

Именно этой лазейкой и воспользовался профессор Преображенский.

— Не говорите ерунды! — воскликнул он. — Никакой это не божий суд! Это обычная школьная драка! Как не стыдно!

— Даже если драка! — едва сдерживая раздражение, ответил я. — Их было шестеро! И они напали на меня без предупреждения! Вшестером! На одного! На того, кто заведомо слабее!

— Как же, слабее! — противореча самому себе возмутился профессор. — Вы бесчестный молодой человек!

— Не вам говорить о чести, Филипп Филиппович! — взбесился я. — Что-то, когда вы предлагали дать вам взятку…

— Владимир! — резко оборвал меня ректор. — Остановитесь!

Я замолчал и увидел, как Мо Сянь едва заметно осуждающе качает головой.

Да я и сам чувствовал, что перешёл границу. Но, блин, как же бесит!

Зато Варвара Степановна смотрела на меня с интересом.

А дознаватель что-то записывал.

Ректор, удерживая за плечо взбесившегося профессора, попросил:

— Володя, расскажите, пожалуйста от начала и до конца в подробностях, как всё произошло.

Я пожал плечами и начал рассказывать. Подробно, в деталях. Включая и признаки отравления чёрной ци. Разумеется, не называя истинной причины — только факт постепенного ухудшения самочувствия. Ну и про школу деда Радима особо не вдавался. Да и про приёмы, которым научил меня Мо Сянь, тоже не распространялся.

И о том, что Сеня предупредил меня о предстоящей драке я тоже говорить не стал.

Не знаю, почему. Просто вспомнил, как он сиротливо сидел, прижавшись спиной к стене и решил не рассказывать.

В общем, о самой схватке коротко и без излишней детализации.

— Если тебе верить, то получается, что они сами напоролись на твой меч, — ухмыльнулся профессор Преображенский.

— Филипп Филиппович, — мягко оборвал его ректор. — Вспомните, кто учит Володю фехтованию на мечах.

В комнате повисло молчание. Слышен был только скрип пера дознавателя.

— Варвара Степановна, — обратился ректор к преподавателю артефакторики. — А вы что думаете по поводу этой ситуации.

— Я думаю, что погибшие ребята недооценили соперника, — с улыбкой ответила Синявская. — Им бы, прежде чем ввязываться в драку, следовало изучить объект.

— Варвара Степановна, вы оправдываете этого… этого… — профессор Преображенский плевался и тыкал в меня пальцем, не в силах выговорить моё имя.

На что Синявская, холодно глянув на коллегу, спокойно сказала:

— Вы, уважаемый профессор, сейчас повторяете их ошибку.

— Что? — возмутился профессор.

Но Варвара Степановна уже потеряла к нему интерес и сказала дознавателю:

— Думаю, тут ситуация ясна.

— Отнюдь, — оторвавшись от листа, возразил ей дознаватель. — Мы не знаем, почему молодые господа напали на обвиняемого.

И вот тут я не выдержал и тупо заржал.

— Обвиняемый!.. Боже мой! — повторял я сквозь смех. — Я ещё и обвиняемый! Они тупо дожидаются, когда я останусь один, нападают на меня, а я обвиняемый! Во всех мирах одно и то же! Кто имеет власть и деньги, тот творит, что хочет! А я обвиняемый!

— А кто же вы? — дождавшись, когда я немного успокоюсь, спросил у меня дознаватель.

— Вообще-то потерпевший! — твёрдо ответил я. — А убийство этих господ было самообороной. Потому что, если бы я не убил их, они бы убили меня!

— Вы в этом уверены? — спросил дознаватель.

— Абсолютно! — ответил я. — Они вполне определённо выразили свои намерения. Причём, словами! Кстати, у меня есть свидетель!

— Вот как? — оживился дознаватель. — И кто же это?

— Арсений Александрович Волков, мой сосед по комнате. Он присутствовал во время драки от начала и до конца.

— Так он твой сосед! Лицо заинтересованное! — выпалил профессор Преображенский.

— Он Волков! — возразил я. — Одного рода с напавшими на меня.

Снова повисло молчание.

Понятно, что, называя Сеню, я рисковал. Я ведь был не в курсе, что именно он сказал, когда допрашивали его. Но он действительно присутствовал и всё видел.

— К тому же, — добавил я. — Все шестеро были с мечами, что тоже говорит об их намерениях.

— Но у тебя тоже был меч! — снова вставил свои пять копеек профессор Преображенский.

— Только этот, — ответил я и продемонстрировал меч из ци.

— Осмотр тел подтверждает, что потерпевшие были убиты оружием ци, — сообщил дознаватель.

Я только плечами пожал, мол, ну я же говорю!

— Ну и что мы решим? — спросил ректор.

Профессор преображенский открыл было рот, чтобы сказать какую-нибудь гадость, но тут вперёд шагнул Мо Сянь. Соединив руки перед собой, он подчёркнуто вежливо поклонился всем четверым и сказал:

— Прошу уважаемую комиссию снять обвинения с моего ученика. Взамен я буду вести в академии магии факультатив по фехтованию. И научу студентов академии тем же техникам, которыми владеет мой ученик. Что касается наказания за проступок, обещаю, что наказание последует. Сразу же, как только здоровью моего ученика ничего угрожать не будет.

Как загорелись глаза у ректора!

Он тут же подскочил и сказал:

— Думаю, мы можем считать дело закрытым. Злого умысла Владимир Дмитриевич Корнев не имел. Это был несчастный случай.

— Но как же?.. — начал было профессор Преображенский.

— Бывает… — прервал его ректор. — Молодые, горячие… Что поделаешь! Володя талантливый студент, не будем лишать его возможности продолжать обучение.

— А родители убитых? — с сомнением спросил дознаватель. — Что мы скажем безутешным родителям убитых парней?

Ректор вздохнул и развёл руками.

— Мне очень жаль, что так получилось, но среди молодёжи случаются драки, — ответил ректор. — Проведём среди студентов беседы и напомним, что для дуэлей есть специальные арены, где дежурят медики.

— Родители погибших мальчиков вряд ли удовлетворятся вашим решением, — язвительно заметил профессор Преображенский.

Ректор смерил профессора взглядом. На миг в