Ааргх - Андрей Белянин

Эшли сползал дольше всех, но не потому, что боялся, а просто ему высоко. Он и в бой-то влез как-то ужасно неуклюже и не вовремя, один на один против жаждущего крови монстра. Я не мог ему помочь, элементарно не успел бы. Только помню чуть удивлённые глаза нашего утончённого интеллигента и слишком медленный взмах сабли…

– Гр-р-р! – Я вырвал свой топор, швыряя его через всю поляну в толстый загривок зверя. Лезвие прошло вскользь, но врлак все же упал. Я бросился вперёд, поднял своего хрупкого хозяина с колен… Живой?!!

– Я… кажется, впервые, кого-то… убил, – чуть изменившимся голосом пробормотал этот везунчик, показывая мне перемазанный кровью клинок. Его удар (может быть, и замедленный с точки зрения ааргха) тем не менее с медицинской точностью разрубил горло волкоподобной твари. По бледному лицу Эшли блуждала дебиловатая улыбка, но сегодня ему можно было простить всё!

Я никогда не видел и даже не слышал, чтобы человек убил врлака! И это сделал наш столичный цыпленок прямо у меня на глазах?! Подоспевшие гномы и эльф только качали головами. Слов не было ни у кого.

На растерзанной поляне хрипели два тяжело раненных хищника, мы добили их. Нетуром Густозаросший, морщась, держался за левый бок – клыки врлака не смогли прогрызть гномью кольчугу, но сдавили так, что, видимо, сломали пару рёбер. У меня три-четыре неглубокие царапины. Пощипывают, остроухий сказал, что утром поищет нужные травы, на клыках мог остаться трупный яд. Но… что же девочки-ведьмы? Нам надо…

– Не надо, – тихо остановил меня тот же эльф. – Я слышал крики в лесу, они мучались недолго.

– Недолго?! – неожиданно зло развернулся к нему Эшли. – Раз недолго, значит, это можно простить? Значит, Серые Сёстры по-прежнему будут убивать всех, кто встанет им поперёк дороги, а мы будем вечно скорбеть, потому что опять опоздали?! Я вам не похоронная команда! Мне не нравится оказывать последние почести! За мной, ааргх, там ещё остались две самые рослые твари… И я хочу, чтобы они мучались долго!

Это была абсолютно безумная идея. Идти посреди ночи в непроходимую чащу, на верную смерть, не зная, какую опасность приготовила тьма, чьи зубы ждут впереди и кто из нас погибнет первым. Согласитесь, это чистой воды безумие.

Так вот, мы не шли – мы бежали! С криками, рёвом, воплями, ни от кого не скрываясь, топоча, как мамонты, и сердца наши горели неукротимой яростью боя. Нас вела даже не месть, нечто большее – затмевающая разум жажда справедливости! Потому что это неправильно, потому что так нельзя, потому что должна же быть хоть какая-то правда на земле, иначе зачем нам всем жить?!

Эландер оправдывал заслуженную славу эльфов-следопытов, менее чем через полчаса мы вылетели на широченную поляну и замерли… Лунный свет серебром и чернью вырисовывал две девичьи фигурки в лохмотьях. Их одежда лежала рядом, словно бы ведьмочки аккуратно сняли её сами. А лохмотья… я не сразу понял и поверил – на их мёртвых телах нетронутыми были только лица. Два огромных врлака, облизываясь, выступили навстречу…

– Наши будут они, всех просим, пожалуйста, – сипло выдохнули гномы. Казалось, через поляну метнулись две неутомимые молнии. Даже я не предполагал, что они могут бросать секиры с ТАКОЙ скоростью и мощью. Врлаки стояли ещё долгую минуту, не сводя с нас пылающих глаз, а во лбу каждого по обух увяз тяжёлый гномий топор! Звери рухнули одновременно, так и не успев сделать ни шагу.

– Мне не нравится это место, – подал голос озирающийся эльф. – Нас заманили сюда с какой-то целью. Они были уверены, что мы придем… Посмотрите!

Мы нервно подались вперёд, и я не сразу углядел, что именно имел в виду вечно настороженный остроухий. Вокруг изуродованных девочек трава была с корнем вырвана, а на обнажённой земле ножом или мечом схематически изображён полукруг с непонятными символами или значками. Тот, кто это сделал, знал толк в чёрной магии, таинственный рисунок быстро заполнялся кровью… Выходит, их не просто убили, но ещё и принесли кому-то в жертву? Но кому?!

– Ма-малыш, – тихо позвал меня граф, он явно боролся с тошнотой, боясь даже глядеть на порванные тела. – Здесь, кажется, следы. По-моему, они слишком крупные для этих волков, то есть врлаков. Ты разбираешься в местной фауне?

– Ну… это следы медведя, – без напряжения определил я. Луна давала хороший свет, да и ааргхи в любом случае видят в темноте, как я заявлял уже неоднократно. Впрочем, эльфы и гномы тоже – иногда, оказывается, выгодно быть представителем исчезающих рас…

– Медведя?! – Эландер бросился на колени и коснулся пальцами крови жертв. – Ещё чуть-чуть тёплая… Они умерли от боли и шока. Нужно было, чтоб их кровь текла долго. Её запах должен был привлечь сюда хозяина леса. Того, кто сочтёт это оскорблением, кто не потерпит чужих на своей земле, кого нельзя победить железом, кто относится к самым древним богам и не знает слова «милосердие»…

– Что, опять «мы все умрём»?! – взорвался я. Этот парень начинает всерьёз меня доставать. И ведь не плакса по натуре, не трус уж точно, но его вечное стремление «умереть прямо здесь и войти в легенду!» здорово давит на психику. А лично у меня она очень ранимая.

Эльф не ответил, он молча смотрел на что-то у меня за спиной. Гномы подошли на цыпочках, встав слева и справа от меня, и тоже как-то перестали дышать. Живую нотку внёс лишь мой необразованный хозяин:

– Ой, какой большой мишка-а!

Берлобог… Огромный медведь, живущий в лесах с незапамятных времён. У него короткие задние лапы, тяжёлая грива и нависающий козырёк непробиваемого лба над красными глазками. Говорят, в бою он обычно встаёт в полный рост и идёт на противника, раскинув лапы. Его нельзя убить никаким железом, его сила невероятна, гнев не знает границ, а о тех единицах, кто видел его воочию и остался в живых, впору складывать сказки…

– Бежать бессмысленно, догонит, – ровно предупредил бесстрашный эльф. – Нам впятером его не одолеть, хотя…

– У тебя есть какие-то конструктивные предложения? Давай обсудим, не стесняйся, здесь все свои. Только поскорее, пожалуйста, а то у меня создается ощущение, что он питается не только мёдом…

– Нам нужно продержаться не более часа, – любезно поклонился графу Эландер. – Считается, что с первыми лучами рассвета Берлобог возвращается в свою обитель, в вековую тьму леса.

– Всего-то?! Малыш, разберись с чудовищем.

– Гр-р?! – не понял я. Простите, что, вот это и называется у людей юмором? То самое, чего нет у ааргхов?! Тогда у нас его действительно нет, потому что это абсолютно не смешно!

– Клинками точёными бога не зли, ааргх, труд напрасный это, – зачем-то напомнили родственники, так же уверенно подталкивая меня вперёд. Впечатление такое, словно они все заранее договорились, а меня просто ставят перед свершившимся фактом. В данном случае перед огромным медведем.