Мент из Африки - Михаил Серегин

С этими словами бабуля вышла во двор.

– А не поздновато ли скотину кормить? – ехидно спросил Добродушевич.

– Вот и я думаю, – согласно кивнул Веня и выскользнул следом.

Как они и ожидали, в хлеву прятался сам Евдоким Осипович. Бабуля вошла внутрь и стала уговаривать мужа бежать к соседям.

– Найдут они тебя тут, все равно найдут, – убеждала она.

– Обязательно найдем, – согласился с ней Веня, вошедший в хлев.

Поняв, что его обнаружили, дед не сопротивлялся. Он покорно пошел в избу, где его поджидал Добродушевич. Майор уже разложил на столе подушечку с чернилами, бумагу – все приспособления для снятия отпечатков пальцев.

– Сначала кладите пальцы сюда, – показал он на подушечку, – а потом на лист бумаги. И не вздумайте смазывать отпечатки, чернил хватит.

– А бумаги? – спросил старичок.

– И бумаги тоже. Приступайте.

После нескольких неудачных попыток, причем Евдоким Осипович клялся и божился, что это вышло случайно, отпечатки все же были получены. Добродушевич вытащил лупу, рисунок отпечатков с похищенного кубка и принялся их сравнивать с полученными.

– Один в один, – наконец изрек он.

– И что это значит?

– Все зависит от того, что вы нам расскажете.

– Ничего не расскажу, – хозяин победно улыбнулся и сложил руки на груди.

– Тогда вы арестованы.

– Ха, – все так же уверенно усмехнулся тот. – А ордер у вас есть?

– Вот, пожалуйста, – Добродушевич предъявил ему заранее оформленную бумагу.

– А вот и нет, – выхватил дедуля ордер и разорвал его.

– Думаете, это вам поможет?

– По крайней мере вам придется ехать еще за одним.

– Если бы внимательно рассмотрели уничтоженный экземпляр, то увидели бы, что это лишь ксерокопия. Настоящий лежит сейчас у меня во внутреннем кармане.

– Покажите, – уже менее уверенно предложил Стародубов.

– И не подумаю, – ответил Иннокентий Аркадьевич. – Вы арестованы и обвиняетесь в ограблении магазина и похищении кубка и остальных товаров.

– Но я этого не делал! – заявил дед.

Добродушевич ласково посмотрел на него:

– Я знаю. Но пока вы – единственный подозреваемый. Ну так что, расскажете нам все, что знаете?

Стародубов склонил голову:

– Расскажу.

Дело обстояло так. Евдоким шел по дороге из соседней деревни, когда его обогнала машина Крутова. Однако она не поехала прямо к Копылке, а свернула на небольшую дорогу, ведущую к свалке. Стародубова заинтересовал этот факт, и он внимательно следил за односельчанином. Тот вынимал из машины какие-то предметы, расшвыривая их в разные стороны. Потом это ему, видимо, надоело, и оставшуюся часть предметов он свалил в одну кучу, после чего сел в машину и поехал в деревню.

– Неужели он вас не видел? – подозрительно спросил майор.

– А я... это... в травку залег, – почесал дед в затылке. – Подумал, что если он что-то выкидывает, то ему, наверное, будет неприятно, если я подгляжу. Вот я и скрылся.

– А потом, конечно, подошли поближе.

– Ну да. А там столько всего! Часы, вазы разные, статуи. И еще много всего непонятного. Ну я до чужого добра не больно охоч, одну вазу только выбрал для старухи моей. Ну и все, – Стародубов смущенно смотрел на майора.

– И никому про это не сказали?

– Ну, шепнул Васильичу потихоньку, чтобы он тоже поживился. Я же не жадный, особенно до чужого. Но только про цацки и про Крутова-то ни слова не сказал.

– Понятно. Вы ему, он дальше, а теперь вся деревня наводнилась крадеными товарами. Прискорбно, прискорбно, – Добродушевич покачал головой.

Веня, глядя на него, едва не прослезился. Было видно, как Добродушевич переживает из-за случившегося, как ему хочется, чтобы все стало хорошо. Но, сохраняя голову холодной, он смог оценить все положительные стороны такого метода. Такому несчастному человеку, каким был сейчас Добродушевич, хочется рассказать все-все, только бы он повеселел. И судя по тому, что Стародубов продолжал молчать, он сказал уже все, что знал.

– Ну хорошо. – Видимо, Иннокентий Аркадьевич пришел к тому же выводу. – Не выезжайте из страны, да и из Копылки, пожалуй, тоже. Возможно, потребуются ваши свидетельские показания. Все обвинения я пока с вас снимаю.

– Спасибо, – насупившись, ответил дед.

– Ну что, Вениамин, пойдем арестовывать Крутова?

– Может, сначала зайдем на почту, помощь вызовем? – предложил Кулапудов. – Куда мы потом его денем, арестованного-то?

– И правда. А на почте телефон есть?

Они зашли на почту, Добродушевич связался с отделением и вызвал транспорт. Милиционеры попили чаю, которым их угостила добрая почтальонша. Потом они потихоньку пошли к Крутову.

– Там собака, Иннокентий Аркадьевич, – предупредил его Веня.

– Ничего, с собакой разберемся, – беззаботно ответил тот.

С собакой действительно разобрались быстро. Как оказалось, их уже ждали, поскольку цепь Барсику несколько укоротили. Теперь он хоть и лаял, но до двери не доставал.

– Добрый вечер, – поприветствовал их Крутов. – Так и знал, что вы ко мне заявитесь.

– А откуда вы, позвольте полюбопытствовать, знали?

– Так слухи же по деревне распространяются, и даже мне от них никуда не деться. С той поры, как ваши курсанты добрались до несчастного деда Стародубова, прошло уже больше суток. Я и подготовиться успел.

Александр Ильич показал на стол за своей спиной, где стояла бутылка водки «Nemiroff» и закуска.

– Да нет, спасибо, мы на работе, – ответил Добродушевич. – Так, значит, признаете свою вину?

– Какую вину? – натурально удивился Крутов.

– Ну как, краденое разгружали?

– Разгружал, спорить не буду, – ответил тот. – Только тогда я еще не знал, что вещички ворованные. Хотя, честно скажу, подозревал.

– А как они к вам попали?

– Навязал их мне какой-то мужик. Я в тот день, когда из больницы вышел, то домой не сразу поехал. Сначала мне надо было в магазин, купить кое-чего. Я из машины выхожу, и вдруг ко мне какой-то мужик пристал. Купи, говорит, антиквариат.

– А вы что? – Иннокентий Аркадьевич вопросительно посмотрел на него.

– Говорю, не нужен мне твой антиквариат. А тот пристал как банный лист, купи да купи. Я так и понял сразу, что ему деньги нужны.

– И что, дали денег?

– Дал, – кивнул Крутов. – А как иначе отвязаться? И в магазин пошел. Пока был там, сигнализация сработала. Я бегом обратно. Смотрю, а мужик этот дверцу машины открыл и туда из сумок какие-то вещи перегружает.

– И много перегрузил?

– Полный салон. Я пока спохватился, пока из магазина вышел, он уже сбежал.

– А почему же сразу не выкинули?

Крутов пожал плечами:

– Жадность замучила. Вроде, и деньги отдал, надо же посмотреть, что там. А пока ехал, тут уже покумекал маленько.

– И поняли, что вещички краденые?

– Да, и решил их выбросить, – кивнул Крутов.

– История хорошая, – Иннокентий Аркадьевич важно покивал. – Знаете, в чем ваша основная проблема, Александр Ильич?

Его собеседник промолчал.

«Он-то уж наверняка все свои проблемы знает, и основные, и прочие тоже», – подумал Леха, уважительно глядя на Крутова. Хоть и наврал тот все, но сделал это очень уверенно и спокойно. Так, глядишь, и поверить можно.

– Ваша основная проблема в том, что улики все против вас. Понимаете? – Добродушевич немного помолчал. – Мужичка этого вы, конечно, не помните?

– Почему, помню. Могу описать.

– Знаю я эти описания. Полгорода под них подходит. Вот что, Александр Ильич, я вас арестую, вы уж не обижайтесь. А если выяснится, что мы ошиблись, с превеликим удовольствием отпущу.

– Ну что же, арестовывайте, – Крутов даже не стал требовать ордера.

В этот момент за окном засверкали мигалки.

– Почетный эскорт, – мрачно сказал Крутов.

Пока Добродушевич с Веней мотались по Копылке, прочие курсанты развлекались в гостинице. Они сидели в номере, который достался псевдоиностранцу Ганге, и планировали приколы.

– Федя, иди в номер к Залипхиной, – скомандовал Дирол.

– Да я даже не знаю, где она живет, – попытался отмазаться Ганга.

– Найдешь по стойкому кошачьему запаху.

– И что мне с ней делать?

Дирол почесал в затылке и сказал:

– Пожалуй, пригласишь ее на свидание в этот номер. Мы к тому времени все подготовим и смотаемся.

– Ты что, Дирол, с ума сошел? Зачем она мне нужна?

– Не волнуйся, курсант Ганга, тебя мы в обиду не дадим. Ты пригласишь ее на свидание к Лехе. Точнее, пойдет туда Леха, – Санек похлопал Федю по плечу.

– Сомневаюсь, что он согласится.

– А мы ему не скажем, – подмигнул Зубоскалин и выпихнул Федю за дверь.

Тот остановился, озираясь и решая, с какого этажа начать. В это время дверь номера снова распахнулась.

– Цветочки возьми, – Дирол сунул ему в руку букет, видимо, вытащенный из гостиничной вазы. – И не забудь, что ты не говоришь и не понимаешь по-русски.