Цена риска - Майкл Стэкпол

Не зажигая света, Питер смотрел на экран и сжимал зубы.

— Какая, к черту, разница, чья это часть, — возмущался он. — Уж я-то знаю, кто они есть на самом деле. Террористы! И заправляет ими Риан.

— К счастью, бомба взорвалась в три часа утра, — продолжала комментарии репортер, — когда в здании никого не было, но, произойди взрыв на двенадцать часов раньше, это было бы катастрофой. Именно в то время в школе проходило вручение премии имени Верховного Правителя Мелиссы Штайнер-Дэвион одной из школьниц, и вручал премию герцог Питер Дэвион. Эксперты полагают, что взрыв был намечен именно на это время, но по счастливой случайности механизм не сработал и Питер Дэвион не погиб. Как мы помним, его мать, Мелисса, погибла при взрыве бомбы девять месяцев назад.

Питер почувствовал, как по спине у него пробежал холод. Оказывается, в свои двадцать один год он чудом избежал смерти только потому, что какой-то террорист плохо разбирается в часовом механизме. Посещая военную академию на Новом Авалоне, он участвовал в имитациях сражений на боевых роботах и много раз смотрел в лицо воображаемой смерти. Он часто вспоминал, с каким успехом его дядя Йэн и другие родственники выходили из самых тяжелых боевых ситуаций, и отождествлял себя с ними. Он искренне восхищался смелостью Виктора, которому также удавалось избежать смерти в бою. Для себя он давно решил, что если уж ему суждено умереть, то произойдет это только во время сражения.

Но это он так хотел, а в реальной жизни все всегда получается иначе. Питер представил, что, как и его мать, он мог стать жертвой взрыва, и эта мысль заставила его содрогнуться. Питер считал себя воином и вел себя как воин, он видел в этой романтической профессии способ добиться побед и славы. Он сознавал, что после Виктора и Катрин является третьим претендентом на трон, и видел для себя лишь одну возможность сделаться героем — стать военным, защитником Федеративного Содружества.

Ему никогда и в голову не приходило, что его могут убить в мирной жизни.

Питер внезапно вспомнил улыбающееся лицо школьницы. Слушая Питера, она немного нервничала, теребила кольца своих рыжеватых волос. Ее смущало, что сам герцог прибыл в школу специально для того, чтобы поздравить ее перед полутысячной аудиторией. Только подойдя к Питеру и поблагодарив, его за премию, она более или менее справилась со своим волнением и произнесла коротенькую речь о своем будущем и будущем своих сограждан. Когда она закончила говорить, зал взорвался аплодисментами. Ей хлопали не потому, что это их одноклассница, все были тронуты искренностью ее речи и восхищены ее устремлениями.

Она понравилась Питеру, и он застонал, представив себе, что они исчезли бы в дыму и огне только потому, что кто-то ненавидит его семью. Какой жуткий парадокс. Питер должен был защищать своих подданных, а на самом деле своим присутствием он подвергает их жизни страшной опасности. Милиция Свободного Ская на этом не остановится, она будет действовать, только более точно и изощренно. В следующий раз ошибок террористы не допустят.

Ну что ж, он готов и к этому. Только сейчас Питер заметил, что сидит, не зажигая света, в темноте. Он еще раз посмотрел на экран, выключил головизор и прошептал в темноту:

— Мы еще встретимся с тобой лицом к лицу, и это будет последним днем в твоей жизни.

XVII

Таркад, Район Донегала. Федеративное Содружество 1 апреля 3056 г.

«Звукам фанфар и труб я предпочел бы грохот тысяч орудий! — Виктор не помнил, читал ли он эти слова или сам придумал, но был уверен, что они совершенно точно отражают его чувства. Если бы он мог избавить себя от необходимости присутствовать на напыщенных и помпезных собраниях в тронном зале Верховного Дворца Триады, то сделал бы это не задумываясь. — Тем более что человек, которого я буду сегодня награждать, точно так же, как и я, считает все это ненужным балаганом», — думал Виктор.

Смолкли звуки фанфар и труб. Виктор одернул мундир, поправил выбившуюся из-под короны прядь светлых волос и стал слушать. «Его высочество Виктор Ян Штайнер-Дэвион, принц-архонт Федеративного Содружества, Верховный главнокомандующий вооруженных сил Федеративного Содружества, герцог Таркадский, герцог Нового Авалона, герцог Донегала, первый лорд Звездной Лиги...» — гремел голос верховного маршала. Снова зазвучали фанфары, перед Виктором раскрылись массивные высокие двери, он вошел в зал и по красному ковру направился к тронам Триады.

Его чеканный шаг многие посчитали желанием подтвердить свою принадлежность к армии, на самом же деле это было признаком раздражения. «Сколько раз я говорил верховному маршалу, чтобы он вычеркнул из списка титул первого лорда Звездной Лиги! Мне наплевать на традиции. Звездная Лига развалилась триста лет назад, и упоминать о ней — просто фарс. Больше я этого не потерплю», — думал он.

По мере того как шагал по ленте ковра, первый принц постарался умерить свой гнев, рассматривая в очередной раз давно знакомый зал. Каменный свод потолка и каменные колонны были возведены еще в те времена, когда в строениях ценилась массивность и внушительность, а мужчины бились в латах. «В те времена я, скорее всего, давным-давно был бы убит», — размышлял Виктор.

Прошло время, но страсть к войне не исчезла. За те два тысячелетия после правления на Терре Шарлеманя люди начали заселять иные миры. Поскольку полями сражений стало космическое пространство, изменилось и оружие. Канули в Лету доспехи, воин тридцать первого века сел в кабину мощного и разрушительного боевого робота.

На помосте, куда направлялся Виктор, стояло три трона. Опорой для двух из них, поменьше, служили боевые роботы. Слева находился «Мародер», громадный и неуклюжий, с неестественно тонкими руками и с ногами, как у кузнечика, — коленками назад. Его цилиндрическое тело было наклонено вперед, всем своим странным видом робот внушал страх, который усиливался рисунком, он был разрисован черными и золотыми полосами, цветами первого полка улан с Катиля. Эти уланы славились неподкупной верностью Дому Дэвиона и безжалостностью к врагам. Это были самые свирепые воины в армии Федеративного Содружества.

Другой боевой робот поддерживал трон, символизирующий Содружество Лиры. Эта машина уже больше напоминала фигуру человека и называлась «Крестоносец». В частности, тот, что поддерживал трон, принадлежал Галену Коксу, и факт установки его в зале считался знаком высшего расположения Виктора к команданту. Обычно «Крестоносцы» окрашивались в голубые и золотые цвета, цвета десятой Лиранской гвардии, но этот робот с разрешения Галена был окрашен иначе. Тело у робота было окрашено в красный цвет, а ноги и руки — в черный, так окрашивали свои роботы наемники, Гончие Келла. Виктор знал, что робота следует покрасить в соответствующие Содружеству Лиры цвета, но в то же время ему не хотелось и обижать наемников. В конце концов, церемония награждения длится всего один день, а наемники служат годы, так что те, кому что-то не нравится, один день могут и потерпеть.

Виктор шел к помосту, стараясь не смотреть на людей, стоящих рядами по краям ковра, но это не значит, что он никого и ничего не замечал. Иногда он видел хорошо знакомых ему людей и кивал им, от его внимания не ускользнуло и то, как некоторые честолюбивые родители старались поставить впереди своих красавиц дочерей. Виктор очень редко позволял какой-нибудь знатной и красивой аристократке сопровождать его во время своих прогулок или поездок. Чаще его вынуждали к этому обстоятельства. Он вспомнил несколько таких случаев, припомнил свои беседы с ними, и ему показалось, что из всех таких вынужденных и случайных встреч и разговоров с женщинами наибольшее впечатление на него произвела та студентка-оператор.

«Во мне нет ничего от аристократа, — оценил себя Виктор, — я всего лишь воин».

По мраморным ступенькам он взошел на помост и поклонился двум тронам, один из которых символизировал Содружество Лиры, другой — Солнечную Федерацию. Если бы Катрин и Питер были сейчас на Тар-каде, они сидели бы на этих тронах. Виктор поднялся еще на две ступеньки, где стоял самый высокий трон. Спинку его увенчивал герб — солнечный протуберанец, в центре которого находился кулак. Это был трон Федеративного Содружества.

Великий маршал — Виктор припомнил, что он доводится ему каким-то далеким родственником, — начал представление придворных. Старый воин произносил имя, и придворный направлялся к Виктору. Принц всех встречал улыбкой, хотя многих забыл, а некоторых либо совсем не знал, либо не догадывался об их существовании. Большинство из придворных подходили к нему с разными прошениями, одни хотели получить земельные владения, другие — налоговые льготы, третьи просто просили привилегий за свой вклад в самые разные сферы деятельности, от науки до кулинарии и от искусства до классификации научных терминов. Многие из них нервничали, но были и такие" которые подходили к Виктору с таким апломбом, будто своими заслугами в приготовлении салатов облагодетельствовали страну, и в этих случаях Виктор едва сдерживался, чтобы не прекратить всю эту комедию и не послать их ко всем чертям. Высокомерие и чванство части придворных вызывали у него желание провести расследование и узнать, что же такого небывало ценного они преподнесли нации, что не моргнув глазом требуют для себя даже наград, присуждаемых Ком-Старом.