Bruises (ЛП) - "starsthatburn"

Вспышка удивления, которая отразилась на его лице, почти стоила взгляда, полного ненависти, который последовал вслед за этим.

— Кто ты такая?

— Меня зовут Реджина Миллс, — ответила она, войдя в комнату и включив свет. Киллиан стоял прямо за дверью, и она не ждала, пока он сдвинется. Её глаза на мгновение встретились с глазами Эммы, когда она проходила мимо него. — И поскольку это мой дом, думаю, что, возможно, это я должна быть той, кто будет задавать вопросы.

Она вышла на середину комнаты и намеренно встала между Киллианом и его женой. Киллиан взглянул на Эмму, затем снова на Реджину, оценивая её сверху вниз с таким отвращением, что оно, казалось, таяло из его пор.

— Мне нечего тебе сказать, — ответил он, и Реджина пожала плечами.

— Вот и отлично, — сказала она. — Тогда ты можешь идти.

— Я никуда не собираюсь уходить.

— Ну, — Реджина вздохнула так, будто это было самое большое неудобство, когда-либо приземлившееся у неё на пороге. — Тогда мы оказываемся в некотором тупике.

— В смысле?

— Мне тоже нечего тебе сказать, — ответила Реджина, и хотя она была на полфута ниже Киллиана, она, казалось, возвышалась над ним. — Я стараюсь не проводить слишком много времени с людьми, которые бьют своих жен из спортивного интереса. Но если ты действительно хочешь быть здесь, то, полагаю, мы должны пройти через это. Может, для начала расскажешь, в чём, чёрт возьми, твоя проблема.

— Моя проблема? — выплюнул Киллиан, уставившись на жену. — Послушай, дорогая, это не имеет к тебе никакого отношения. Просто держись от этого подальше.

— Эмма — гость в моём доме, — ответила Реджина, звуча гораздо спокойнее, чем она себя чувствовала. — И она — мой друг. Это имеет отношение ко мне.

Эмма почувствовала, как её сердце на мгновение наполнилось. Реджина стояла спиной к ней, но она ощущала выражение её лица: она была горделивой, как и всегда, и она была решительной. Её тёмные глаза горели, а руки, которые всё ещё были скрещены перед ней, сжимались в кулаки. Но внутри неё всё дрожало от страха. Эмма знала её достаточно хорошо, чтобы уловить то, что Киллиан не мог.

— Тогда, наверное, нам лучше уйти, — сказал Киллиан. — Эмма, пойдём.

— Я так не думаю, — ответила Реджина, прежде чем Эмма успела даже подумать об уходе. — Я знаю, что Вы с ней делаете, мистер Джонс. Она никуда с Вами не пойдёт.

— Что я могу с ней сделать? — запрокинув голову, Киллиан засмеялся. Это был смех, который заставил желудок Реджины перевернуться. Она провела менее двух минут с этим человеком и уже пыталась понять, как Эмме удалось пережить два года. — Ты действительно доверчивая, не так ли?

— Прошу прощения?

— Я ничего с ней не делаю, — сказал он, качая головой. Пока он говорил, тело Эммы похолодело. — Послушай, я не идеален. Бог знает, что это не так. Наш брак не так хорош, как мог бы быть, но я стараюсь изо всех сил. Эмма просто… она слабая, наверное. Она всегда причиняет себе боль и путается в том, как это произошло. Я делаю всё возможное, но я не могу нянчиться с ней 24/7, у меня есть работа, понимаешь?

Реджина стиснула челюсти. Она чувствовала, как Эмма испытывает ужас позади неё.

Киллиан пожал плечами.

— У нас настали трудные времена после… несчастного случая. Эмма больше не работает, но мне необходимо содержать нашу семью. А потом я прихожу домой и вижу, что Эмма сделала с собой в тот день, и я… я могу привести её в порядок и уложить спать, но я не могу сидеть дома весь день, чтобы заботиться о ней. Я люблю её, но это просто не может так продолжаться. Вот почему я поставил маячок в её машину, я просто должен был убедиться, что она будет в безопасности и не сделает ничего глупого.

Эмма не видела лица Реджины, но видела, как расправляются её плечи под белоснежной рубашкой. Киллиан оглянулся и посмотрел на свою жену. В его глазах не было эмоций.

Она хотела свернуться калачиком и умереть.

Эмма ждала, когда Реджина взорвётся. Она чувствовала, как это приближается. Она оттянула рукава свитера ещё ниже, спрятав в них свои руки.

— Должно быть, это трудно, — тихо сказала Реджина, и сердце Эммы разбилось.

— Так и есть, — согласился Киллиан.

— Это не может быть легко для тебя, — продолжила Реджина со вздохом, качая головой. — Когда приходится обманывать самого себе. Я действительно не могу представить, каково это.

Глаза Киллиана вспыхнули. Внезапно возникшая вражда исходила от него, как огонь.

— Кого именно ты называешь обманщиком?

Реджина моргнула.

— Ну… Вас, мистер Джонс. Я думала, что это очевидно.

— Да как ты смеешь…

— Я скажу тебе, как смею, — перебила его Реджина, её спокойствие перерезало всю его злость, прежде чем она успела бы расцвести. — Потому что я не идиотка, и потому что я не позволю тебе бросать мне пыль в глаза. Потому что я встречала таких подонков, как ты, сотню раз раньше, которые думают, что могут получить всё, что захотят, пока они зарывают кого-то настолько глубоко, насколько это возможно. Даже если бы Эмма не сказала ни слова, я бы всё равно поняла, что ты за человек. Вот как я смею говорить с тобой таким образом, потому что ты просто не заслуживаешь ничего лучшего.

Киллиан уставился на неё.

— Ты ничего не знаешь.

— Я знаю больше, чем достаточно.

— Ты знаешь только то, что она тебе сказала, — прошипел он, показывая на Эмму своей искусственной рукой. — Это не одно и то же.

То, как он говорил об Эмме, как будто она была каким-то бесполезным присутствием в комнате, которое даже не могло понять, о чём они говорили, заставило зубы Реджины максимально стиснуться. Она скрестила руки на груди.

— Думаю, что об этом мне судить.

Наконец, Киллиан сорвался. Какие бы маски ни были у него на лице, они слетели, и он стиснул зубы, больше не играя в игру.

— Слушай сюда, — сказал он.

Эмма узнала этот голос, низкий предупреждающий тон и рычание в задней части горла, которое всегда говорило ей, что он больше не шутит. Она оттолкнулась подальше в угол дивана. Перед ней Реджина даже не дрогнула. При виде неё — такой крошечной, но совершенно неподвижной, — её глаза загорелись.

Киллиан продолжил:

— Что бы ты ни знала, или что бы ты ни думала, что знаешь, мне всё равно. Честно говоря, мне наплевать. Я не знаю, кто ты, и где, чёрт возьми, моя жена откопала тебя, но тебе нужно убраться с моего пути сейчас же. Потому что, клянусь Богом, если мне понадобится убить тебя, чтобы добраться до неё, я сделаю это. И я прослежу, чтобы никто не стал искать тебя после этого.

Реджина засмеялась, и это была самая глупая и смелая вещь, которую она когда-либо делала.

— По какой-то причине, я не нахожу твои угрозы настолько убедительными.

— Ах, правда? — усмехнулся Киллиан. — И почему?

— Потому что Эмма боится тебя, — просто сказала Реджина. Она так отчаянно хотела повернутся, чтобы показать Эмме, что она не имела в виду это как оскорбление. Чтобы убедиться, что она в безопасности. — И поэтому её так легко напугать. Но я не боюсь Вас, мистер Джонс, и ничто из того, что Вы скажете, не изменит этого.

— Тогда ты невероятно глупа, — огрызнулся Киллиан.

— А ты невероятно высокомерен, — ответила Реджина, и спокойствие её голоса начало сводить его с ума. — Если угрожать женщинам — единственный способ получить желаемое, ты пришёл не по адресу. Никто мне не смеет угрожать.

На мгновение Киллиан заколебался. Это было так ослепительно очевидно, что он не собирался вступать с ней в конфронтацию, и если он попытается оттолкнуть её, чтобы добраться до Эммы, она, не колеблясь ни секунды, ударит его так сильно, что его физиономия треснет пополам.

Никто никогда не вставал перед ним — на работе он носил униформу и оружие, и люди делали то, что он просил. Дома у него не было ни одной из этих вещей, и всё же ему просто нужно было лишь щёлкнуть пальцами, и Эмма делала всё, что он говорил.

Реджина стала барьером, которого он не ожидал, и в течение одной секунды казалось, что он собирается отступить.