Охота на Хемингуэя - Дайана Мэдсен

— Все, что мне удалось разыскать, это немного молока, — объявил он, передавая мне чашку, — поэтому я добавил его в чай. Надеюсь, тебе придется по вкусу.

— На английский лад, как раз как я люблю.

По-прежнему обнаженный, этот греческий бог забрался обратно в кровать и вручил мне поджаренный тост.

— Масло и корица, — пояснил он, указывая на темную субстанцию, покрывающую хлеб. — Мне пришлось потратить уйму сил, чтобы разыскать их в том бардаке.

— Да это просто волшебное снадобье! — отозвалась я, отхлебнув чаю и отведав коричного тоста, и моргнув пару раз, дабы убедиться, что не сплю. — Боюсь, как бы мне не привыкнуть, — предупредила его я, доедая последние крошки.

Чудесные карие глаза наблюдали за каждым моим движением. Этим утром у меня возникло чувство, будто я знаю Митча всю жизнь, а не какие-нибудь два дня.

— Я тоже, — сказал он, придвигаясь и нежно целуя меня. — М-м-м… обожаю женщин со вкусом корицы.

Чашка выскользнула из моих рук и с глухим стуком упала на ковер.

— Это, видимо, воспоминание детства, — прошептала я, когда руки наши переплелись и тела соединились.

Митч воплощал мечту об идеальном любовнике: нежный, страстный, требовательный, изобретательный, бесстрашный, остроумный, деликатный и атлетически сложенный. В нем было столько от Скотти, что сердце мое, даже в мгновения головокружительного счастья, болезненно сжималось. Потом, в душе, мы весело смеялись и болтали ни о чем, не отрывая друг от друга глаз.

— Хорошо, что ты остался на ночь, — негромко сказала я.

— Расскажи подробнее о том, что случилось с твоим приятелем Дэвидом, — попросил Митч, натирая мне спину.

Я рассказала все, словно писала рапорт, не опуская ни малейшей детали. По мере нашей беседы кое-что прояснялось.

— К несчастью, убийца Дэвида нацелился теперь на тебя, — заявил он. — Повернись-ка!

— Бет, видимо, знала что-то, — высказала я предположение, включая холодный кран. — И тот поверенный тоже. И этот таинственный злодей полагает, что я тоже в курсе, и хочет отправить меня вслед за ними.

— Ди Ди, ты не будешь в безопасности до тех пор, пока копы не раскопают какие-то веские улики и не засадят его за решетку.

— Согласна. Беда в том, что я понятия не имею, как добыть эти улики.

— У Большого Билла имелся мотив убить Дэвида, — заметил Митч. — И у Дебби Мейджорс, если выдвинутое ей обвинение справедливо.

— Но мне неприятно увидеться с ней, как и с тем, кто дважды ударил меня и сломал мою машину, — заявила я, в свою очередь вооружившись мочалкой.

— Уж от кого-кого, но от тебя такого сексизма не ожидал, — Митч рассмеялся и повернулся ко мне, раскинув руки.

— Эй! Перестань! — Я уклонилась от объятий и набросилась на него с мылом.

— Хорошо, сдаюсь. А что если Большой Билл и Дебби Мейджорс действуют заодно?

— Если они сфабриковали обвинение против Дэвида, то это многое объясняет, — задумчиво кивнула я.

Рассказывая о своих впечатлениях от Мартина Суини и Хэле Шульце из Фонда, я предположила, что не вижу ни у одного из них повода убить Дэвида Барнса.

— И если бы на лестнице на меня напал Мартин, кто-то обязательно заявил, что покушавшимся был Эрнест Хемингуэй.

Митч улыбнулся, вышел из душа и стал нежно вытирать меня полотенцем.

— Склонен согласиться с твоими доводами. Получается, что Мартин Суини теряет кучу денег, отменив лекционный тур, так что убийство не в его интересах. А Хэлу Шульцу и Фонду куда выгоднее были бы живой Дэвид и рукописи, чем ни того, ни другого.

— И все-таки у них могли иметься мотивы, о которых мы не подозреваем. — Я взяла другое полотенце и занялась спиной Митча.

— Ух, как здорово! — воскликнул тот. — По мне, так оба этих парня выглядят слегка того. Впрочем, в подобных кругах чокнутые встречаются сплошь и рядом. Но если честно, трудно представить себе профессора, совершающего столь хладнокровное убийство.

— Теперь ты стал жертвой догматов, — поддела его я, интенсивно работая полотенцем. За годы, проведенные в научной среде, мне открылась горькая истина, что академики способны резать друг друга за милую душу. — Важно помнить, что Мартин и Дэвид были хорошими друзьями. Возможно, Мартин знает больше, чем говорит. Я вообще не уверена ни в едином его слове. Но зачем он тогда вызвался разоблачить подделку?

— Хороший вопрос. Вдруг у него есть собственный расчет?

— И есть еще Бетте Абрамович, — проговорила я, складывая полотенце. — Она ненавидела Дэвида и хотела заполучить рукописи для колледжа. Я с легкость могу представить ее стреляющей в Дэвида и покушающейся на меня. Но зачем убивать Бет Мойерс и Майка Экинса? И как во все это вписывается Мэтт?

Я вздохнула, и Митч повернулся ко мне.

— Так много вопросов без ответа. Ни к кому нельзя поворачиваться спиной.

— Ко мне можно, — хохотнул он. — Не забывай об этом.

Телефонный звонок прервал очередную интерлюдию.

— Не отвечай, — сказал Митч.

— А вдруг это важно?

Я живо схватила трубку — мне не хотелось, чтобы Мэтт озвучил на автоответчик вопрос, согласна ли я жить с ним, а Митч все слышал.

Звонил Дон. Ему хотелось узнать, выполнила я работу по мельнице Грауэ. Я уже пропустила два его звонка и чувствовала себя слегка виноватой.

— Запланировала сегодня на вечер, — заверила я его.

— Когда приедешь, спроси Присциллу — это вице-президент общества, она ответит на все твои вопросы. И еще, Ди Ди, не забудь, что отчет должен быть у меня на столе завтра рано утром, — предупредил Дон напоследок и повесил трубку.

Пока мы одевались, Митч сказал, что знает мельницу Грауэ.

— Любопытное место. Только не пойму, какие ты еще можешь предложить меры, чтобы удержать вандалов в узде?

— Не беспокойся, придумаю что-нибудь, — ответила я, безрезультатно пытаясь откопать в завалах свою черную записную книжку. — Индустрия предлагает массу новинок, вроде инфракрасных фотокамер, способных отследить даже крошечный кусок дерьма. Только погляди на этот хлам! Никак не могу найти эту чертову книжку, чем больше роюсь, тем хуже!

— Не переживай, как только закончишь все дела, так и органайзер сразу найдется. А знаешь, — продолжил Митч, посерьезнев. — Я ведь приехал к тебе вчера, чтобы убедить трезво взглянуть на дело Барри. И даже не думал…

— О чем? Что я способна размышлять трезво?

— Не думал о тебе самой. Иди сюда, — сказал он, нежно обняв меня. — Не пойми превратно, но как там насчет Барри?

Я подняла голову и стала всматриваться в его красивое лицо.

— Поверь, я предприняла некоторые меры, хотя тебе они, возможно, не понравятся. Но я с радостью приму твою помощь, Митч, честно. Быть может, это грубо с моей стороны, прости. Я обязательно расскажу тебе все, только не прямо сейчас.

Я порылась в сумочке и выудила два пятицентовика, дайм и четвертной.

— Кстати, у тебя случайно не найдется мелочи? — спросила я.

— Мелочи?

— Ну да. Пятицентовики, даймы и другие монетки. В этих чертовых автобусах всегда надо давать под расчет, а у меня только сорок пять центов.

— Какой автобус? Ах, да, совсем забыл про твою машину. Сколько требуется? И куда ты едешь, кстати спросить?

— К Дитеру, моему автомеханику. Это на Кларк-стрит, к северу отсюда.

— Тогда вперед, я тебя подброшу.

32

Жить поблизости от «Ригли-Филд» — отчасти благо, отчасти проклятие. Само соседство со стадионом радует меня выше крыши, хоть я и не на каждую игру хожу. Заработок у меня не слишком большой, зато я могу выбрать любой вечер, какой захочу, и не буду переживать, что босс заметит меня на трибуне во время трансляции. На моих весах это перевешивает то дерьмо, через которое приходится пробираться.

С другой стороны, когда идет матч, к дому не проедешь. И как раз сегодня у нас намечалась двойная игра с «Питтсбургскими Пиратами». Я с грустью вспомнила про Скотти. Нам так нравилось ходить на стадион. Мы размещались на открытой трибуне, радовались, ругались на промахи, кормили друг друга хот-догами, а потом шли, взявшись за руки, к стоянке, горланя под воздействием избытка пива веселые песни. Больше такого никогда уже не будет.

— Как насчет сходить на матч как-нибудь? — спросил Митч.

Едва успела я заверить его, что сделаю это с огромным удовольствием, как он вдарил по тормозам, чтобы не наехать на группку шумных фанатов — многие из них голопузые юнцы, — которые уже начали стягиваться к стадиону, запрудив дороги.

Нам двоим было уютно вместе, хотя всего сутки назад мы находились по разные стороны баррикад. Меня даже радовало, что ехать нам пришлось через сплошную пробку, рассосавшуюся только через пару миль после «Ригли-Филд».

Митч включил радио, и как раз, когда мы подъезжали к содержащемуся в образцовом порядке гаражу Дитера, ди-джей сообщил, что температура сегодня утром достигла 93 градуса [36]в тени, побив рекорд 1995 года.