Дети неба - Вернор Виндж

– Ага! Хранитель показывает когти!

Резчица издала тихое шипение, но иной реакции не было. На самом деле Восточный Дом был единственным местом, где точно видели незадачливого Хранителя. Это было восемь лет назад, вскоре после серии крупных пропаж из лабораторий Тщательника: принтеры, прототип телефона, даже один из трех переходников принтера. Те кражи вызвали еще больший скандал, чем недавняя кража радиоплащей, хотя двух грабителей поймали – оба бывшие помощники Хранителя. И после этих краж Магнат стал постоянным источником «инноваций».

– Мы об этом уже говорили, – сказала Равна. – Магнат может считать себя нашим соперником, но любая утечка технологий просто ускоряет общий прогресс. Не забывайте о главной угрозе.

О флоте Погибели, что идет на нас.

Свежеватель исподтишка себя оглядел – так ухмыляется стая.

– Главная угроза не будет иметь значения, если до того вырежут Домен.

– Вот почему мы с Джо полетели проверять, – ответил Странник. – То, что мы видим, наводит на мысль, что за эти годы Магнат добился гораздо большего, чем объявляет. Теперь его истинные операции слишком масштабны, чтобы их скрыть. Я думаю, что Магнат или Хранитель имеют в Домене шпионов на самом верху.

Тут Резчица подняла головы. Два ее элемента – три, если считать щенка, маленького Гвна, – смотрели на Свежевателя недовольно.

– А это настоящие технические инновации, – сказала Джоанна. – Я думаю, что утечки исходят из лабораторий Северной Стороны.

– Как? – перебил ее Тщательник, возмущенно взвизгнув.

– Вы с этим Магнатом знакомы? – спросила Равна.

– Еще нет, – ответил Странник. – Даже управляющие его фабрик редко его видят. Он мало занимается будничной работой.

– Мы действуем очень осторожно, – добавила Джоанна. – А я так вообще не показываюсь.

– Отлично! – вырвалось одновременно у Равны и Невила.

То, что Джоанна, как могла, делала доступное только двуногим, давало связке Джоанна – Странник огромное преимущество – по крайней мере так утверждала Джо. Равна далеко не была убеждена, что это оправдывает ее участие в разведывательной экспедиции.

– Хотелось бы мне, чтобы вы уже вернулись, – сказал Невил.

– Все в порядке у меня, Невил. Я же говорю – не высовываюсь.

В рации раздался странный звук – похоже, аккорд от Странника. Равна улыбнулась, представив себе, как девушка и стая столпились у коммуникатора. На восточном побережье сейчас раннее утро. Интересно, где же они прячутся?

Свежеватель-Тиратект улыбался и покачивал головами.

– В чем дело? – спросила у него Равна.

Стая пожала плечами:

– Разве не очевидно? Нет нужды иметь шпионов во главе организации Тщательника. Кто украл компьютер «Олифант»? Я знаю, что я с помощью «Олифанта» мог бы организовать все это…

Визг Резчицы резанул бы уши, если бы «Внеполосный» не глушил звуки. Три ее тела встали передними лапами на стол, щелкнув когтями по дереву.

– Ты признаешься в измене? – спросила она.

Свежеватель показал много зубов, и ответ его был таков:

– Не будь идиоткой. А, я и забыл: ты и есть идиотка, которая не убила Хранителя, когда была возможность. И еще ты идиотка, которая позволила ему сбежать и до сих пор обвиняет в краже «Олифанта» меня.

Еще одно тело Резчицы встало на стол заседаний. Было время, когда в таких стычках Равна могла сыграть роль миротворца. А теперь? Мелькнула мысль, не полоснет ли ее Резчица, если она попытается вмешаться.

Невил оказался смелее или быстрее, а то и просто глупее. Пока Резчица рвалась вперед, он уже вскочил на ноги.

– Все в порядке, ваше величество! – Он протянул было руку, но сообразил, что пытается уговорить существо, серьезно отличающееся от человека. – То есть это еще одно бремя из тех, что приходится нести мудрому правителю.

Этот лукавый средневековый подход вроде бы помог. Резчица не отступила, но движение вперед замедлилось.

– В словах Свежевателя есть смысл, – произнесла Джоанна невозмутимо – быть может, потому, что лязг зубов и стук когтей не прошли через низкокачественный радиоканал. – И правда может быть, что Магнат – это на самом деле Хранитель плюс «Олифант». Но его успехи могут объясняться и шпионами в лабораториях Тщательника.

Это удовлетворило всех, кроме Тщательника.

– Нет у меня шпионов в лаборатории!

Но тем не менее он был вполне рад поговорить о технических средствах борьбы с этим несуществующим шпионажем. Мониторить доступ пользователей к Внеполосному было относительно легко. Проблема была скоррелировать, кто когда обращался к кораблю и когда какие изобретения появились за пределами Домена.

Вид у Невила становился все более и более недовольным.

– Надо нам это дело выяснить. И что-то надо выяснить на стороне Магната. Вы прямо сейчас собираетесь улетать из Восточного Дома, Джо?

– Так намечалось. – Послышался приглушенный разговор между Джоанной и Странником, слишком рассеянный, чтобы «Внеполосный» мог его выделить. – Аппаратура в хорошем состоянии, и у нас есть отличное укрытие за городом. Мы готовы еще здесь остаться, если это поможет, особенно если вы нам дадите какие-то указания, что где искать.

Невил разрывался между долгом и чувством. Равна понимала, с каким нетерпением он ждет возвращения Джоанны.

– Есть какие-то указания, которые мы им можем передать? – спросила Равна.

– Есть лабораторные журналы Тщательника, – сказал Странник. – Мы могли бы поискать совпадения в деталях.

Резчица – вернувшаяся на свои места – обратила внимание на еще один аспект:

– Из того, что говорят Джоанна и Странник, следует, что Магнат постоянно набирает силу. Если они сейчас вернутся, нам может оказаться трудно снова подобраться так близко.

– Надо нам было там завести целый отряд шпионов, – сказал Свежеватель-Тиратект.

Резчица согласно пожала плечами. Эти двое почти заговорили между собой.

И заседание стало почти нормальным, каким должно быть заседание Исполнительного Совета – только без Джоанны и Странника, которых еще по меньшей мере двадцать дней не будет.

Двадцать дней. Джоанна и Странник вернутся уже после главной речи Равны. С того вечера на могиле Фама у нее не было возможности толком поговорить с Джоанной. Девушка почти все время отсутствовала, занимаясь скрытым наблюдением, а когда она возвращалась, то в основном проводила время с Невилом. И сейчас у Равны тоже практически не будет шанса поговорить с ней с глазу на глаз.

А Резчица, похоже, злится пуще прежнего.

Для своей будущей речи Равна написала много черновиков. Очень много вопросов надо было обсудить. Некоторые из них были радостные, хорошие новости – например, что Новый зал будет использоваться для повышения общественной активности, построения формальной демократии. Были и горькие истины: угроза Погибели, нависшая над будущим, необходимость решить базовые технологические проблемы до того, как начать исследования по продлению жизни. Были предложения, делающие горькие истины более приемлемыми. Без Резчицы, а теперь и без Джоанны и Странника все зависело от суждений Равны и советов Невила. Снова и снова он показывал ей нюансы, которые она бы сама просмотрела. Например: «Расставь вопросы так, чтобы закончить хорошими новостями, дающими реалистические причины для оптимизма». Или: «Можно соединить эту речь с твоей идеей Общественного Совета, Равна. Мой отец говаривал, что люди ответственные легче переносят плохие новости, если в трудные времена от них что-то зависит». Поэтому собрание будет объявлено как случай для произнесения ее речи и как возможность для Детей и Стальных Когтей участвовать в этом процессе.

– Я говорил об этом с Резчицей, Равна. Она считает, что получится.

И эта новость была из самых лучших. Резчица по-прежнему избегала Равны, но хотя бы косвенно участвовала в планировании.

Невил с друзьями сообразили, как сделать так, чтобы Новый зал казался больше, и показывали Равне десятки вариантов его отделки. В конце концов она это перегрузила на него и сосредоточилась на шлифовке речи, стараясь воплотить предложения Невила о том, чем речь должна завершаться.

Потом настал канун «большого собрания». Равна уже думала об этом событии в терминах обратного отсчета: сейчас пятнадцать часов до собрания. Она последний раз проговаривала его с Невилом, еще раз проглядывала то, что ей нужно было знать о подготовке Нового зала, еще раз репетировала свое выступление.

– Ты не волнуйся, если речь получится не стопроцентно совершенной. Я там буду, а формат Общественного Совета позволяет мне встать и задать вопрос, возвращающий ход собрания на нужные рельсы. И твои друзья смогут тебя поддержать.

– Ты прав, – согласилась Равна. – Я просто нервничаю.

Она посмотрела на окошко часов, по которому хронометрировала репетицию своей речи. Оно тоже показывало обратный отсчет – 14:37:33 до начала. Равна и Невил находились на мостике, но настроили дисплей так, чтобы он выглядел, как будет выглядеть трибуна в Новом зале в… ладно, в 14:36:55. Равна посмотрела на Невила. У него тоже лицо было озабоченно-серьезным – и она решила, что он тревожится потому, что она волнуется так явно. Здорово повезло Джоанне заполучить этого парня.