Недобрый день - Мэри Стюарт

О приказах верховного короля и о планах на их счет мальчики так ничего и не узнали.

Так минуло три дня. Но вот капитан тревожно сощурился на уныло обвисший парус, и «Орк» встал на рейде у Сегонтиума на побережье Уэльса, напротив острова Моны.

Этот город был не в пример крупнее маленькой гавани Регеда. Каэр-ин-ар-Вон, или Сегонтиум, как и во времена римлян, оставался огромным военным гарнизоном; не так давно его перестроили, возродив былую мощь по меньшей мере вполовину.

Крепость высилась на каменистом склоне холма над городом, а за нею снова начинались предгорья, а еще дальше — заоблачные вершины И-Виддфы, Снежной горы. А в море, за узким проливом, синеющим в лучах солнца, точно сапфир, раскинулись золотистые поля и высились магические камни Моны, острова друидов.

Выстроившись вдоль поручней, мальчики так и пожирали берег глазами. Со временем вышла из каюты и Моргауза. Вид у нее был бледный и больной, даже после путешествия столь спокойного и безбурного. («Это все потому, что она ведьма», — гордо объяснял Гарет предводителю эскорта.) Едва капитан сообщил королеве, что придется переждать в гавани, пока не переменится ветер, Моргауза, очень довольная, объявила, что на борту ночевать не собирается, и отослала дворецкого снять комнаты в портовой гостинице. Мирный городок процветал, разместиться предполагалось с удобствами. Оркнейцы радостно сошли на берег.

Там они пробыли четыре дня. Королева оставалась в покоях вместе с прислужницами. Мальчикам дозволили походить по городу или, по-прежнему под бдительным надзором, спуститься к берегу половить моллюсков и крабов.

Во время второй такой вылазки Мордред, словно вдруг соскучившись, повернул назад. Хотя при братьях он этого не говорил, он недвусмысленно дал понять обоим стражникам: охота на крабов — не забава для мальчишки, который еще совсем недавно промышлял тем самым на жизнь. Предоставив принцам развлекаться, он один побрел в город, затем, скрывая нетерпение, неспешным шагом двинулся по дороге, что уводила от домов, мимо крепости и к далеким высотам И-Виддфы.

После ночных заморозков воздух казался ослепительно прозрачным. Камни уже нагрелись. Мордред присел на валун. Со стороны казалось, будто мальчик наслаждается солнцем и видом. На самом деле он зорко оглядывался по сторонам, высматривая возможность к бегству.

Выше по откосу, на изрядном расстоянии, паренек пас овец. Следы копыт испещрили дерн, еще дальше, за отрогами каменистого пастбища, раскинулась рощица — преддверие густого леса, что резко уходил вверх и одевал склоны Снежной горы. А вот и просвет между деревьев: дорога, уводящая на восток.

Если бежать, то туда. Дорога непременно пересечется со знаменитым Сарн-Элен, мощеным трактом, уводящим к Дэве и внутренним королевствам. Там нетрудно затеряться. Все деньги у него при себе, и, сославшись на давешние ночные заморозки, он прихватил с собой плащ.

По тропе прошуршал камешек.

Мальчуган обернулся: неподалеку, едва ли не в десяти шагах, праздно стояли двое стражников, нарочито лениво вглядываясь в даль, в сторону взморья. Однако держались они настороженно и время от времени искоса поглядывали в его сторону.

Эти двое сопровождали принцев до берега.

Мордред различал вдалеке крошечные фигурки братьев, легко узнаваемые среди прочих ловцов крабов. Он пригляделся, высматривая эскорт, но никого не увидел.

Стражники оставили принцев развлекаться и неслышно последовали за ним вверх по холму. Вывод напрашивался сам собой. Стерегут его одного.

В груди у мальчика стеснилось — наверное, нечто подобное ощущала и пойманная дикая кошка, — в горле застрял комок. Ему захотелось закричать в полную силу, резко ударить, броситься наутек.

Бежать. Мордред вскочил на ноги. Стражники тут же двинулись к нему — словно невзначай. Молодые, крепкие. Таких не обгонишь. Мальчик остался на месте.

— Пора бы назад, молодой господин, — любезно предложил один из стражников. — Дело-то к ужину.

— И братья ваши уже возвращаются, — указал второй. — Гляньте, их отсюда видно. Может, и мы двинемся вниз?

Лицо Мордреда превратилось в каменную маску. Взгляд не выдавал обуревающих его чувств. Нечто — ни один дикий зверь не понял бы этого, как, впрочем, и большинство людей, — заставляло подростка молчать и изображать равнодушие. Он дважды вдохнул поглубже, унимая волнение, и усилием воли прогнал страх, а вместе с ним и исступленное разочарование.

Мордред чувствовал, как они сочатся из кончиков пальцев, точно кровь. На смену им пришла чуть заметная дрожь высвобожденного напряжения, а затем, в пустоту, — невозмутимость его привычного самообладания.

Мальчик кивнул, отделался сдержанно-вежливым замечанием и зашагал назад, на постоялый двор. В окружении стражников.

На следующий день Мордред снова попытался бежать.

Принцам прискучили взморье и город, теперь им запало в головы осмотреть огромную крепость на холме, но мать и слышать об этом не желала. Впрочем, предводитель эскорта решительно объявил, что даже оркнейских принцев в ворота не пустят. Форт, дескать, укреплен и поддерживается в боевой готовности.

— Зачем бы? — полюбопытствовал Гавейн.

Капитан качнул головой в сторону моря.

— Ибернцы?

— Пикты, ибернцы, саксы. Да мало ли!

— А сам король Маэлгон здесь?

— Нет.

— Которая из них Максенова башня? — небрежно осведомился Мордред.

— Чья башня? — переспросил Агравейн.

— Максенова. Давеча кто-то о ней помянул.

Этот «кто-то», из числа стражи, заметил, что башня, дескать, стоит высоко на склоне холма, у самого леса.

Предводитель эскорта указал в нужном направлении.

— Вон там, наверху. Отсюда не видно, это просто развалины.

— Кто таков Максен? — осведомился Гарет.

— Вас что, ровным счетом ничему не учат на этих ваших Оркнеях? — снисходительно отозвался воин. — Магнус Максим был императором Британии, испанец по происхождению…

— Разумеется, об этом мы знаем, — перебил Гавейн. — Мы же с Максеном в родстве. Он был императором Рима; это его меч Мерлин добыл для верховного короля: Калибурн, королевский Меч Британии. Об этом ведомо всем и каждому! Наша матушка происходит от него, через короля Утера.

— Так почему бы нам не осмотреть башню? — настаивал Мордред. — Она же не в пределах крепости; туда, верно, всех пускают! Даже если там сплошные руины…

— Прошу прощения, — покачал головой капитан. — Слишком далеко. Не велено.

— Не велено? — ощетинился было Гавейн, но Агравейн, перебивая брата, грубо бросил Мордреду: