Егерь. Девушка с Земли - Максим Хорсун

— Надо думать — вынужденная посадка, — так же тихо ответил егерь.

— Значит, экипаж выжил?

Скворцов покачал головой:

— Вряд ли. Даже если при посадке они уцелели, то до прилета колонистов продержаться не смогли. Погибли от голода. Не забывай, что в то время все сиренианские организмы были основаны на правых аминокислотах…

— Они и сейчас там? — Ремина показала на мертвый корабль.

— Необязательно, — откликнулся егерь. — Они могли покинуть корабль и отправиться на поиски чего-нибудь съедобного. Биологи, насколько мне известно, в экипажи малых транспортов не входят, значит, некому было объяснить бедолагам, что съестного они здесь не найдут…

— Все равно, — проговорила Реми, — надо убраться отсюда поскорее…

Скворцов усмехнулся.

— Не раньше утра, — сказал он. — «Левкой» и есть то самое место, где нам придется заночевать.

— Да ты рехнулся! — возмутилась Ремина. — Мне только корабля-призрака не хватало!

— Уймитесь, впечатлительная барышня, — отрезал егерь. — Это просто старый корабль. Два десятка лет он пролежал на планете с активной биосферой. Даже если экипаж предпочел умереть на борту, останки людей давно стали частью здешнего круговорота веществ! По крайней мере, — он опустил глаза, — Кристо никого здесь не находил…

«Ладно, — подумала Реми. — Зачем психовать? Мертвецом больше, мертвецом меньше».

— Чего тогда мы стоим? — спросила она. — Пошли вниз!

— Не так быстро, крошка, — откликнулся Скворцов. — На Сирене надо держать ухо востро. Посиди пока здесь, наверху. Перекусите с Кортесом, а я осмотрю корабль, вдруг там какая тварь поселилась. Да и вообще, погляжу что да как.

Реми кивнула, сбросила рюкзак и села на него, вытянув усталые ноги. Егерь тоже освободился от своей ноши, а заодно и от карабина. С револьвером обследовать руины корабля было сподручнее. Налегке он быстро обогнул котловину, нашел удобную тропку и начал спускаться. Ремина провожала Скворцова взглядом до тех пор, пока он не скрылся под корпусом «Левкоя».

— Ну что, Кортес, перекусим? — предложила она.

Аксла поморгал нижними веками. Вскинул трубку. Ядовитая игла со свистом ушла в поднебесье. Ремина даже не стала смотреть, кто жертва на этот раз. Надоело. Рыбособаки дружно сорвались с места. Значит, Кортес попал. Как всегда…

Реми извлекла из рюкзака Скворцова мешочек с «попкорном», развязала и поставила перед Кортесом. Абориген, не выпуская из правой лапы духовой трубки, запустил в мешок перепончатую пятерню левой. Захрустел сушеным фитопланктоном.

А Ремине есть не хотелось. Она тревожилась за Скворцова. И сама не понимала — почему? Кто он ей? Любовник? Да нет, какой любовник… Дефлоратор чертов! Ну, было один раз, и что с того? Друг? Пожалуй, немного друг. Ни с кем и никогда еще она не попадала в такой переплет.

Ладно, потом разберемся. Когда появится время. Когда не придется вздрагивать при каждом шорохе и хвататься за револьвер. Когда все эти симмонсы, жаброхваты, крабопауки останутся лишь в воспоминаниях и кошмарных снах.

Когда?.. Когда же она вновь станет самой собой? Когда вернется в общество людей и только людей? Обнимет папа́… Да что там! Сейчас она готова обнять даже О’Ливи. Даже Пасаделя. Даже эту стерву Грезу! Пусть только папа́ увезет ее с проклятой Сирены! Лучше быть горничной на любой из отцовских вилл, чем «королевой» этой отвратительной планеты. Если папа́ так нужен управляющий, пусть он выпишет с Земли братца Альберта. В самом деле! Пускай братец побегает по пещерам да по атоллам! Пусть его похищают симмонсы и хватают разные монстры! А с нее хватит!

Вернулись рыбособаки. Приволокли останки жаброхвата, накинулись, подергивая хвостовыми плавниками, на кишки и обрывки пузыря. Реми повернулась спиной к тошнотворному пиршеству. Стала смотреть на запад.

Черными водорослями лежали в зеленоватой воде неба тучи. Края их были разлохмачены и подкрашены закатным багрянцем. Тускло-красный диск дневного солнца заваливался за Большой барьерный риф Хардегена. Между верхушками дендрополипов-гигантов пробивались косые лучи, облачка криля вспыхивали в них, словно пылинки. Косяки рыбоптиц тянулись радужными мостами к югу. Впервые за долгий знойный день повеяло прохладой. Глубокая тень накрыла котловину, и громада погибшего корабля стала размытым черным пятном. И от этого показалась еще более зловещей.

Скворцов все не возвращался. Реми не находила себе места. Чего он там возится? Заснул? Умер?.. Пусть только попробует оставить ее одну!

Она вскочила. Бесшумно поднялся Кортес. Реми двинулась вдоль края котловины, высматривая тропу, по которой спустился к кораблю егерь, но не успела сделать и десяти шагов, как Кортес предостерегающе квакнул. Абориген оттер Реми от края, пружинисто присел. В лапе его растопырился веер игл. Телохранитель прижал духовую трубку к губам. Выстрелил…

Ремина не сразу сообразила, куда полетела игла, а когда поняла, едва сдержала восклицание. Зрелище было столь неожиданным и невозможным, что у нее захватило дух.

Корпус корабля, который только что был грудой металлокерамитового лома, озаряли рдеющие огни аварийной подсветки. «Левкой-140» снабжался энергией! Невероятно, но факт! — корабль двадцать лет пролежал на планете с активной (даже слишком активной) биосферой, и на нем еще что-то работало! Аккумуляторы или реактор — это не суть важно, — но РАБОТАЛО!

Реми неожиданно поняла, что на «Левкое» могут отыскаться не только нагромождения изуродованного оборудования, напластования водорослей в отсеках и скелеты по углам, но и каюты с настоящей мебелью. И — чем черт не шутит? — вдруг на корабле работают душ и туалет? Вдруг на борту «Левкоя-140» возможно с комфортом провести ВЕСЬ Карлик?

На душе у Ремины немного посветлело.

Аксла-телохранитель коротко хакнул. Еще одна смертоносная игла со свистом ушла в сторону корабля. Реми улыбнулась.

— Вот дурачок, — выдохнула она. — Не трать иглы, Кортес! Эту шкуру тебе не пробить.

Он понял ее. Выпрямился. Спрятал иглы, но трубку оставил наготове. Ремина надела свой рюкзак, подхватила карабины, показала Кортесу на рюкзак егеря.

— Возьми это!

Аксла повиновался. Тогда Реми решительно зашагала к тропе, что вела на дно котловины. Сумерки сгущались, но дорожка виднелась отчетливо. Реми и Кортес быстро спустились и встали под кораблем.

Отсюда он выглядел еще внушительнее. «Левкой» не лежал на брюхе, как казалось сверху, а стоял на выдвижных опорах. Ремина не слишком разбиралась в космической технике, но и она сообразила, что мягкой эту посадку назвать было нельзя. Гидравлические амортизаторы одной из опор раскололись. Другая опора была подогнута под днище корабля, отчего тот заметно кренился на правый борт.

Разглядывая повреждения, Реми не заметила, как высоко над ее головой тускло осветился овал люка. В проеме показалась лохматая голова егеря.

Ремина даже вздрогнула, когда наверху раздался его голос:

— Ты уже здесь? Отлично. Докладываю, мисс Марвелл. Прикованных скелетов не обнаружено. Прожорливых хищников — тоже. Радиация в норме. Воды навалом. Реактор дает около десяти процентов мощности. Нам хватит за глаза! Короче, сейчас я помогу вам с Кортесом подняться.

28

Скворцов подоткнул Ремине одеяло, погасил ночник и на цыпочках вышел из капитанской каюты. Как только он притворил дверь, рядом бесшумно возник Кортес. Егерь кивнул ему: правильно, охраняй. И подумал мимолетно: «Выбрал же себе хозяйку, земноводный дьявол…» Линолеум на палубе вздулся пузырями, и Скворцов старался на них не наступать, чтобы не нарушать тишины мертвого корабля. Правда, не совсем мертвого. Искрили потолочные светильники. Звонко капала вода в душевой. А в реакторном отсеке качались стрелки на контрольном пульте.

Управление корабельными реакторами было простым и эффективным. Никаких голографических мониторов и мультисенсоров — тумблеры, кнопки, электрогидравлические манипуляторы и едва ли не катодные трубки. Все, что было максимально устойчиво к механическим повреждениям и утечкам радиации. Зловредная микрофауна Сирены расправилась с высокотехнологичными устройствами, но многожильные медные провода, титановые трубы и керамитовые колбы, заключающие в себе некоторые приборы, оказались ей не по зубам.

Ходовая рубка была мертва, но в отсеке управления реактором возникала стойкая иллюзия, что корабль еще живет. Опусти вот этот рычаг до синей отметки, и кадмиевые стержни медленно поползут из горячей зоны, а эти вот индикаторы покажут увеличение мощности на восемьдесят процентов от расчетной, останется только дать команду на взлет… Но, увы, это была лишь иллюзия — электронная внутренность корабля превратилась в труху, и никакими силами не оторвать теперь от планеты ржавое корыто «Левкоя».