Марш обреченных - Михаил Злобин

воротник. И тут я уже не стал медлить. Мой кулак с зажатым коротким клинком взметнулся из-под столешницы, целя точно по растопыренной пятерне наглеца. Однако, похоже, этот крепыш и в самом деле имел за плечами немалый боевой опыт. Потому что он в последний момент успел отдёрнуть руку. Лезвие только кожу ему оцарапало пониже запястья.

Грязно выругавшись, бдительный ловец алавийских шпионов наотмашь попытался засветить мне в голову. Но мое проворное молодое тело без труда ушло от этого удара. Более того, я еще и сам успел контратаковать, вынуждая бородача отскочить за пределы досягаемости моего оружия.

Не знаю, чем бы закончилась наша потасовка. Незнакомец явно был настроен решительно. Да и я, уже привыкнув к житию в шкуре высокородного, отступать не планировал. Но тут вдруг между нами бесстрашно прыгнул истошно голосящий трактирщик:

— Остановитесь! Хватит! Не надо кровопролития! Здесь приличное заведение!

— Что же в твоем «приличном заведении» всякие проходимцы пристают к честным путникам, обвиняя их невесть в чем? — напустил я на себя грозный вид.

Для пущей убедительности, я с пугающей быстротой завертел в руках свой нож. И, конечно же, снова добился желаемого эффекта. Бородач при виде финтов, которые я с легкостью выписывал, явно расхотел со мной связываться. По крайней мере, лицом к лицу.

— Молю о прощении, молодой экселенс! Разрешите мне в качестве компенсации предложить вам бесплатный завтрак? — промямлил трактирщик.

— Ты думаешь подкупить меня миской похлебки? — нахмурился я.

— Нет-нет, что вы, господин! — испугано замахал тот руками. — Я лишь стараюсь сгладить это досадное происшествие! Это ведь мой долг, как хозяина заведения, гасить все возникающие конфликты между постояльцами.

— Что же твой гость сам за себя ответить не может? — ухмыльнулся я.

— Может, экселенс, всё может! Он прямо сейчас извинится перед вами за свое недостойное поведение! Ведь правда, Гугош⁈

Трактирщик гневно развернулся к бородачу и наградил его таким взглядом, что тот как-то сразу сник. Видимо, этот широкоплечий мужик частенько создавал здесь проблемы.

— Ну же, Гугош, проси прощения у молодого экселенса! Иначе, видят боги, я тебя даже на подворье больше не пущу!

— Извини… — едва слышно буркнул урезоненный баламут.

— Я тебя не расслышал, — поддел я его на прощание.

— Извини! — уже громче, повторил тот.

Несмотря на то, что в голосе Гугоша не было даже намека на искренность, я решил дальше ситуацию не развивать. Ни к чему мне эти дорожные приключения. Не такой я человек, чтоб себе передряги на ровном месте устраивать. Поэтому коротко кивнув, я потребовал обещанную мне койку. Трактирщик облегченно выдохнул, искренне радуясь, что его заведение сегодня не превратится в ристалище. И дабы еще больше задобрить знатного экселенса, приказал своей молоденькой помощнице меня сопроводить.

Пышногрудая девица, получив такое указание, аж засияла. Она окинула Ризанта игривым взглядом, особенно долго задержавшись на его смазливой мордашке. А затем, не прекращая многообещающе улыбаться, повела меня к лестнице на второй этаж. От служанки очень явно исходило желание согреть своим телом кровать дорогому гостю. Однако мне пришлось жесточайшим образом обломать все её планы. Ибо единственное, чего я хотел, так это подушку, которая будет хотя бы чуть мягче седла, об которое я отбил себе весь филей пониже спины. Ну и, помимо прочего, я не голодающий студент политеха. Поэтому благоухающая жарёхой и прочими столовскими запахами женщина не будила во мне никаких желаний.

Так что, едва попав в отведенную мне комнату, я моментально захлопнул за собой дверь и запер на деревянную щеколду. А добравшись до постели, я уснул раньше, чем успел занять горизонтальное положение. Кажется, я впервые понял, что значит выражение «спать без задних ног».

* * *

Ночь прошла без происшествий. Утром я со старческим кряхтением кое-как воздел своё одеревеневшее тело. Особенно сильно болел отшибленный седлом зад. А вдобавок бедра и почему-то пресс со спиной. Каждое движение давалось с таким трудом, что я всерьез начал раздумывать, а не остаться ли мне еще на сутки, дабы оклематься. Однако после короткой зарядки и тщательной растяжки я эту идею задвинул подальше, поскольку мне ощутимо полегчало. Потому я решил, мол, не беда, прорвемся!

Спустившись в общий зал, я отметил, что почти все вчерашние гости уже разъехались. По крайней мере, народу к настоящему времени было совсем мало. Поэтому я позавтракал в спокойной обстановке и отправился седлать свою Мурашку. И потратил я на сей процесс минут пятнадцать, не меньше. Да, долго. Но я ведь только учусь. Для меня и такой результат своего рода достижение.

Денёк выдался на редкость удачный. Не жарко и не холодно. Вчера солнце нагревало мою стальную кирасу похлеще самовара, а сегодня меня обдувал свежий ветерок. Шлем и наручи я решил тоже не надевать. Чай не на битву еду. Так что ничто не мешало поупражняться на ходу в плетении простеньких чар. Практики мне в этом деле сильно не хватало, но я прямо чувствовал, как у меня с каждой попыткой получается всё лучше.

Так я проскакал, наверное, не меньше часа, обучаясь дозировать и вымерять потоки внутренней энергии. И очень скоро достиг определенных успехов. Прогресс был заметен невооруженным глазом. Однако мне пришлось прерваться, когда мой путь преградила какая-то замызганная телега, груженная объемистыми тюками. Вокруг этой дорожной помехи суетливо скакал бойкий мужичок, досадливо причитая и постоянно дергая себя за длинные патлы. Завидев меня, незнакомец что-то обрадованно воскликнул и резво подскочил к Муршаке, сгибаясь в подобострастном поклоне. Я бы с удовольствием проскакал мимо, да вот только подвода раскорячилась аккурат на узеньком мостике через речку. Объехать ее было попросту негде.

— Милостивый экселенс, сжальтесь надо мной, над растяпой неразумным! Каюсь, не уследил! Хомут истрепался, да и лопнул! Никак мне одному не сдвинуть проклятый воз! Даже съехать не могу отсель, чтоб дорогу освободить! Не откажите в милости, господин, подсобите, а я уж в долгу не останусь! Как столкнем возок мой, дык я по чести рассчитаюсь! А то и вам же иначе не проехать никак…

Слушая обрушившийся на меня словесный поток, я подозрительно осматривал место средневекового ДТП. Что-то в манере этого болтливого