Контакт - Алекс Ривендж

— О чем она спросила? — другой нечеловеческий голос, более отрывистый и скрипучий, прозвучал совсем рядом.

— Сейчас раскодируем… Ей хочется знать, где она. Я сейчас с ней поговорю…

Рипли напряглась. Каким же будет ее спаситель? Похожим на человека? или — что гораздо вероятнее — на тех несчастных, скелеты которых ей довелось увидеть на записи с проклятого корабля? Неважно. Только из одной благодарности стоит считать его самым прекрасным существом во Вселенной. Что-то большое и темное наклонилось над ней, заслоняя часть небесной бирюзы. Рипли вгляделась, и… рванувшийся изнутри крик заставил ее согнуться пополам, срывая с тела датчики. Страшная боль прокатилась по телу, врачебная аппаратура взвыла диким голосом — и больше ничего Рипли уже не слышала и не чувствовала…

2

… Новое пробуждение успокоения не принесло. Сколько бы Рипли ни убеждала себя, что увиденная матка Чужих с вызолоченным гребнем была плодом больного воображения — она не могла заставить себя открыть глаза. Намеренно погружаясь в подобие полудремы, она слушала голоса — их по-прежнему было всего два — и даже запомнила их имена, переведенные в ее мозгу почему-то как Сэд и Шеди — но взглянуть и убедиться в своей правоте или неправоте она не решалась.

Ну можно ли поверить в то, что монстры, убийцы, людоеды стали бы ее спасать и выхаживать? Пусть тот, странный, не трогал ее из-за притаившегося вглуби эмбриона — инстинкт есть инстинкт, — но это не объясняло ни ее чудесного спасения, ни той же жужжащей аппаратуры. Разве под силу было создать ее лишенным разума животным? Раньше ни одна деталь не намекала на то, что у них есть хоть малейшие зачатки развитого сознания.

Ни одна деталь?

Перед закрытыми глазами Рипли всплыло вдруг страшное видение: трещащая под отдаленными взрывами станция атмосферного процессора, синие молнии, клубы пара, рвущиеся из всех щелей — и среди всего этого медленно открывающиеся двери лифта… Другого — не того, которым воспользовалась она.

Комплекс стонет, жар бьет в лицо, а приехавшее (именно приехавшее!) за ней чудовище начинает медленно распрямляться…

Что-то защекотало подбородок — это его задели спутанные волосы Ньют. От них удивительно пахло — и сыростью, и слизью Чужих, и в то же время чем-то очень человеческим, родным…

— Ньют! — отчаянно закричала Рипли, прижимая девочку к себе, и не выдержав ее напора, видение исчезло, руки больно ударились друг о друга и с хлестким звуком упали на ее голое тело.

— Сэд, включи режим успокоения… — проскрипела Шеди.

«Нет, нет, не надо!» — мучительно замотала Рипли головой, но жужжащий сон уже вползал в нее, обволакивал, тянул за собой…

— Наверное, ее придется связать — всякий раз во время нервных припадков она едва не калечит себя, — строго сказала Сэд.

— Врач против… К тому же рана уже почти затянулась.

— Если она дернется так еще раз, все придется начинать сначала, — услышала Рипли сквозь сон, в котором уже снова щелкали страшные двойные пасти и змеились охристые щупальца. Они вздымались и падали, почти касаясь ее лица, и все же не причиняли вреда. Их движения становились все более плавными, почти изящными, и неуместное пение птицы аккомпанировало им, словно бой превращался в причудливый танец.

«Они разумны… они разумны… Это они…» — мысль плыла в музыке, постепенно растворяясь, и уносила прочь сомнения. Еще раз «на память» промелькнул открывающийся лифт — Ньют с Рипли уже не было, а гребень самки отливал золотом — и все исчезло.

Сон длился недолго. Проснувшись, Рипли услышала все то же жужжание и те же голоса. Они говорили о чем-то своем, непонятном по самой теме разговора.

«Ну что ж… Если это они — что они со мной сделают? — спросила себя Рипли. — Если я нужна была им только как носитель эмбриона, то зачем все это? Или он еще во мне?»

— Сэд! Она опять пришла в себя!

— Иду…

Тяжелые шуршащие шаги подтвердили, что Сэд выполнила обещание.

«Ну что ж… открываю глаза и убеждаюсь, что я просто сумасшедшая», — собравшись с силами, приказала себе Рипли. Сердце ее прыгнуло и сжалось. «Только бы это не было правдой», мысленно взмолилась она и раскрыла глаза.

Блестящая рубчатая морда с гребнем висела в полуметре от ее лица. Маленькие звериные глазки часто заморгали.

— Вам лучше? Сейчас вы уже можете отвечать?..

— Нет! — застонала Рипли.

Так это было правдой!

— Вам помочь? Вам плохо? — забеспокоилась Сэд.

Рипли не ответила. После всего, что ей пришлось пережить, эти слова казались жестокой насмешкой.

— Оставь ее, Сэд, — за вызолоченным гребнем появился еще один, с подвешенными на вырезах золотистыми колечками. — Ей пришлось много пережит ь… кроме того, она имела дело с «дикими детьми», так что вряд ли ей приятно нас видеть.

— Вот еще! — запротестовала Сэд. — Я же хочу ей добра! Что это она еще выделывается? Будто у нее одной такое случилось…

— Сэд! Прекрати.

Рипли взглянула на вторую уродливую морду и неожиданно для себя горько расхохоталась. И недоверие, и веру в эти слова, смутные, не сформулировавшиеся еще надежды — и весь кошмарный груз воспоминаний, ненависть — и благодарность к тем, кто сохранил ей жизнь — все вместил этот смех.

— Что с ней? — испугалась Сэд, глядя на прокатывающиеся по лицу Рипли гримасы.

— Не знаю, — пустила волну по хвосту Шеди.

«Дикие дети… ну надо же! Они не знают… Не знают!» — путаное подобие мысли вызвало у Рипли новый приступ смеха. Да, тут было от чего сойти с ума!

«Ну, все — я пас, — сказала она себе, отсмеявшись, — раз я ничего не понимаю, придется ждать, пока мне все объяснят… Только, черт побери, не у них же просить объяснения? Но почему не у них? Не сейчас — да, но больше, похоже, ждать информации не от кого…»

— Так вам что-нибудь нужно? — снова повторила Сэд.

— Да, — Рипли зажмурилась, — горячую ванну и кофе в постель…

Шеди и Сэд переглянулись. Да, их предупреждали, что с инопланетянкой возможны разного рода неожиданности… Ну как выполнить ее просьбу, очевидно, очень важную для нее, раз именно об этом вспомнила больная, едва придя в себя? Как ее выполнить, если невозможно понять ее смысл?

3

— Вставайте, мы нашли! — радостно сообщила Шеди на следующее утро — даже не разбираясь в интонациях и мимике, Рипли уловила ее эмоции.

— Что? — сдержанно спросила Рипли. Она уже твердо решила только наблюдать за событиями, пока что-нибудь не прояснится.

— Горячая вода в большом сосуде, в котором можно удобно лежать. Вы его просили, врач сказал, что это хорошо влияет на нервы. Да?..

«… А может, зря я думала о них так плохо? — подумала Рипли, растягиваясь в ванне, похожей на большую пиалу. — Лечат, заботятся… пытаются удовлетворять мои капризы… Может, действительно вся беда была в тех загадочных „диких детях“?»