Теранезия - Грег Иган

— Боюсь, у тебя будет не слишком много личного пространства. Теперь ты понимаешь, почему мне я не хотела нанимать шесть матросов и повара в придачу.

— Ага. Я вообще ожидал, что придется путешествовать в более стесненных условиях. Это роскошнее, чем я мог надеяться в самых смелых своих мечтах.

Он повернулся спиной к своей «квартирке» и увидел стойку, заполненную спектрографами и хроматографами — тут была целая аналитическая химлаборатория, оснащенная по высшему разряду.

— Не представляю, чем занимаются биологи-фрилансеры, но оплачивается это неплохо.

Грант поперхнулась от смеха.

— Это все не мое — взято в аренду моим спонсором.

— Могу я спросить, кто он?

— Фармацевтическая компания.

— И что они с этого получат?

— Будет видно. Но в молекулярной биологии не бывает бесполезных открытий. В самом крайнем случае они устроят передачу патентов, и кто-то другой останется с ними на руках, если станет очевидно, что они не имеют вообще никакой коммерческой ценности.

Некоторое время они сидели на палубе и разговаривали, глядя на гавань. Было влажно, но все еще довольно прохладно; все рыбацкие лодки давно ушли, и пристань была почти пуста. Когда Грант спросила о его детстве, Прабир рассказал о редких поездках с семьей в Амбон, стараясь, не прибегая к явной лжи, создать впечатление, что они путешествовали по всему региону. Но, когда она прямо спросила, чем именно занимались его родители, он сказал, что они были заняты в экспорте морепродуктов.

— Так они разбогатели и перебрались в Торонто?

— Нет. Они оба умерли здесь.

— Прости, — она тут же сменила тему. — А ты хочешь меня о чем-то спросить? Прежде чем поверишь, что я не посажу нас на ближайший риф?

Прабир некоторое время колебался, опасаясь обидеть ее.

— Вы много пьете?

Она обиделась.

— Не в море!

Прабир улыбнулся.

— Нет, конечно, нет. Как я мог забыть о давней морской традиции — трезвости?

— Есть такое, вообще-то. Восходит к закону об охране труда тысяча девятьсот… какого-то там года. — Она восприняла все как шутку, но, кажется, ее это слегка задело. — Я вчера была сильно пьяна?

— Вы вели себя более рассудительно, чем все остальные в баре, — дипломатично ответил Прабир.

Грант резко встала и потянулась.

— Ну, мы договорились, если не передумал. А если возьмешься готовить, то можешь забыть о плате за продукты.

— Это справедливо, — он поднялся на ноги рядом с ней.

— Когда ты будешь готов?

— Когда скажете. Мне только надо забрать вещи и выписаться из отеля.

— Если вернешься через час, то сможем отправиться сегодня утром.

— Через час? — Прабир опешил, но ему было нечего возразить. — Ладно. Тогда я пошел.

Он поднял на прощание руку и направился к пирсу.

— До скорого, — бросила Грант ему вслед.

Прабир прокручивал в голове их разговор, пока шел вдоль пристани, и, внезапно почувствовал приступ паники. Если бы он отправился на какой-то переполненной рыбацкой лодке, то смог бы тихонько сесть в уголке и затеряться среди всеобщей суеты, отгородившись плохим знанием индонезийского. В компании же с Грант, он, возможно, застрянет на недели и не сможет просто так отмалчиваться.

Но это был лучшая возможность добраться до Мадхузре. А у Грант наверняка найдутся занятия поважнее, чем изучать его историю каждую свободную минуту. Хотя они, вероятно, поладят, но он сможет держать ее на расстоянии. Были же у него на протяжении десяти нормальные отношения с коллегами в банке, пусть он и не сказал им ни слова о войне, о родителях или об острове. Ему действительно нечего бояться.

Перед тем, как выписаться из отеля, Прабир сел на кровать и позвонил Феликсу. В Торонто было восемь вечера, он решил оставить сообщение, а не просто поговорить. Он обещал Феликсу держать его в курсе, но перспектива поболтать о том, о сем совершенно не привлекала его. Их разделяло двадцать тысяч километров, он был сам по себе и не хотел ни на секунду забывать об этом.

На пристань Прабир вернулся в приподнятом настроении, желая немедленно отправиться в путь, после столь долгой задержки. Он бросил рюкзак под свою койку и стал из-за плеча наблюдать, как она задает программу для судового компьютера.

В Амбон Харбор все было автоматизировано, как и в аэропортах. Грант подала заявку на южный маршрут в море Банда, а программа начальника порта передала необходимые данные автопилоту. Двигатели заработали со звуком, напоминающим звук воды в водопроводе, и они сразу же начали выходить из дока кормой вперед. Далее вдоль причала было пришвартованы несколько крупных грузовых судов, но в поле зрения не наблюдалось особого движения, кроме крошечного морского такси и нескольких прогулочных судов.

До входа в гавань было километров десять, а ограничение скорости сделало это путешествие довольно продолжительным. Грант показывала раньше надводные части судна, но по просьбе Прабира вывела на экран схему и всех остальных, а затем дала команду компьютеру показать их в действии.

Топливные элементы корабля одновременно служили батареями и могли заряжаться как от фотоэлементов, установленных на палубе и крыше салона, так и путем заливки метанола, который разделялся на воду и углекислый газ. Один сложный полимер, содержащий и каталитические участки «поджигающие» метанол и внедренные ионы ванадия, которые запасали и высвобождали энергию, переключаясь между степенями окисления. Все задействованные химические вещества были сильно связаны вместе, так что высвобождающуюся воду можно было спокойно пить.

Двигатели тоже были изготовлены из полимера, устойчивых к коррозии электродов и сверхпроводящих катушек, которые с ускорением прогоняли морскую воду по одному из шести каналов, собранных в обтекаемый узел на нижней части корпуса. При отсутствии движущихся частей, единственной постоянной проблемой для таких двигателей были водоросли, которые забивали решетчатые фильтры, защищающие каналы; но даже она обычно решалась автоматически с помощью нескольких импульсов обратной тяги.

— Элегантно, — сказал Прабир. — Именно таким и должно быть судно.

Грант никак не отреагировала на его слова.

— Тебе, я вижу, не очень по душе морская романтика?

— Ха. А вам очень по душе сражаться с канатами и парусами в разгар шторма в Северном море?

Грант улыбнулась.

— Нет, но… — она показала на безоблачное голубое небо. — Мальчишкой ты, наверное, все время проводил на prahus?

Он покачал головой.