Черный кот на рояле, или В возбуждении уголовного дела отказать - Григорий Башкиров

Семен, в растерянности прижимая продукты, побрел к своим нарам. «Влип, блин! Кто за язык тянул. А куда было деваться. Ведь как плотно насел, гад. Хотя, может ничего страшного. Порезвятся сегодня «дедушки» и, глядишь, в покое оставят. Ладно, там видно будет. А сейчас поесть и спать, спать, спать».

Его разбудил беспорядочный топот многих и многих ног. Закончилась вечерняя поверка и наступило время отбоя.

– Все по своим местам!! Быстро!! Кому не ясно! Последний пойдет на «говно»!!

Семен лежал с закрытыми глазами, все еще надеясь, что про него просто забудут. В казарме установилась относительная тишина. Прошло еще полчаса. Услышав шорох, приоткрыл глаза. К нарам приближался какой-то незнакомый ему старшина. Горбатов решил не шевелиться. Может быть, вовсе и не про его душу. Старшина остановился напротив и некоторое время молча смотрел в упор. Потом бесцеремонно пнул в бок.

– А ну, военный, подъем!

Семен приподнял голову.

– Чего уставился? Подъем, говорю!

Дождавшись, пока Горбатов зашнурует ботинки, подтолкнул в сторону каптерки Тухнина.

– Пошел!

За занавеской находились сам Тухнин и еще несколько младших командиров.

На прикроватной тумбочке он увидел нераспечатанную бутылку водки. Тут же на тарелке лежал нарезанный хлеб и соленые помидоры. На полу стоял пятилитровый алюминиевый бачок, источая умопомрачительный запах жареной картошки с луком и мясом. Горбатов непроизвольно сглотнул наполнившую рот слюну.

– Ну что? – в лоб спросил Тухнин.

Семен молча кивнул.

Слава, – обратился главстаршина к белобрысому парню с лычками старшины первой статьи, – мой боец готов. Начнем?

– Запросто.

Первого соперника Горбатов одолел без особого труда. Могучий парень, явно деревенской внешности, раскинув шириной с саперную лопатку ладони, без оглядки попер на него, намереваясь просто задавить уступающего в силе оппонента. Нырнув под выставленную руку, Семен прошел в ноги, подхватил и от всей души впечатал тяжелое тело в расстеленные на полу полосатые матрасы. Противник утробно хрюкнул и обмяк, оставшись лежать на лопатках.

– Чистая победа! – объявил исполняющий обязанности рефери матрос.

– Да, Славик, слабо. – Тухнин был явно доволен. – Еще кого выставишь?

– Найти надо. Чахликов одних присылают, сам знаешь.

– Ну вот, когда найдешь, приходи. А сейчас расчет на месте.

– Сгною этого козла, – мрачно пробурчал Слава, протягивая четвертной.

Тухнин аккуратно вложил купюру в черный кожаный бумажник.

– Есть еще желающие?

В казарму заскочил дневальный.

– Товарищ старшина, тут из штаба звонили. Дежурный по части в нашу сторону намылился.

– Ладно, быстро убрать все. Я сам его встречу. Всем отбой!!

Семен добрел до нар. Хоть поединок был и кратковременный, но, почему-то ныло все тело. Втиснувшись между телами, повернулся на бок.

– Смирно!! – раздалась команда дневального.

– Товарищ капитан – лейтенант…, – начал было докладывать Тухнин.

– Отставить! Не шуми. Как дела? – вполголоса прервал его дежурный офицер.

– Так, как всегда, все на мази.

– Смотри у меня.

Он, не торопясь, вразвалочку, прошелся по центральному проходу.

– Товарищ капитан – лейтенант, может чайку сообразить? – прогнулся Тухнин.

– Спасибо. Знаю я твой чай. Не надо.

Побыв еще какое-то время в помещении роты и пошептавшись на выходе со старшиной, дежурный отбыл.

Семен закрыл глаза. Перед ним стали одна за другой проплывать картинки из бывшей, казалось бы, такой близкой, гражданской жизни. Постепенно навалилась дрема.

– Иди, Тухнин зовет, – сквозь сон услышал голос дневального.

Главстаршина и еще несколько человек сидели за столом. Водка уже была вскрыта и разлита по кружкам.

– Проходи, садись. Подвинься, ну! – Цыкнул он на молоденького сержанта.

Семен сел на освободившийся край койки.

– Молодец! Классно ты его. Ведь этот лось еще никому не проигрывал. Поверил я в тебя сразу и все в тему.

– На, выпей. – Тухнин протянул Семену на половину наполненный стакан.

– Пей, не стесняйся, заслужил.

Горбатов выплеснул в себя содержимое, так и не почувствовав вкуса.

– Я тебя приторможу в экипаже. Поборешься еще, а потом, если все нормально сложится, пристрою к непыльной службе, годика на два, – самоуверенно разглагольствовал уже заметно захмелевший старшина.

– Иди спать. Если забьюсь с соседями – завтра бороться будешь. Да, командира твоего я предупредил. Трогать не будет.

Семен вышел от Тухнина с двойственными чувствами. С одной стороны, все происшедшее было ему противно. Другая же перспектива была совсем не так плоха.

«Ничего, посмотрим, что дальше будет», – уже отключаясь, подумал он.

В последующие несколько дней Горбатов боролся четыре раза и безоговорочно побеждал, бесперебойно пополняя кошелек старшины новыми дензнаками. Ребята, с которыми он призывался, давно были разобраны по частям. Его же личное дело, благодаря усилиям заинтересованных лиц, плотно осело под «сукном». Семен жил в относительно терпимых условиях. Вместо деревянных нар, ему было выделено место на койке, пусть на верхнем ярусе, но все же…С питанием все было также благополучно. Теперь он мог свободно передвигаться по территории экипажа. После выигранных поединков ему причиталась небольшая порция спиртного.

«Жить можно», – сделал он вывод и внутренне успокоился. Как потом оказалось, зря.

Та схватка проходила на овальной сцене матросского клуба. Ввиду спешки организаторов, пришлось бороться прямо на дощатом полу. Времени и возможности притащить маты или хотя бы спальные матрасы не было. На этот раз противник попался довольно умелый. По крайней мере, он не уступал Семену в технике. Время шло, присутствующий народ нервничал, поскольку мероприятие проходило днем. Уже прибегал взмыленный дневальный, который сообщил Тухнину, что того разыскивает комбат. Поединок продолжался без особого успеха, сторон. Но постепенно, борец Славика, а это он посуетился с целью отыграться, прочно завладел инициативой. Тухнин не находил себе места. Краем глаза Семен видел, как он, весь багровый, беспрестанно поглядывая на часы, ерзал на месте. Прекратить борьбу – значило проиграть. Таков уговор в присутствии свидетелей. Нарушить его – покрыть себя позором вплоть до окончания службы и потерять деньги, выставленные на кон. Горбатов в очередной раз встретился взглядом со старшиной. Не смотря на то, что он был взмылен, как загнанная лошадь, его пробил озноб. Столько злобы, ненависти и угрозы увидел в этих прищуренных, маленьких белесых глазах. Семена, словно подстегнули. Вмиг он забыл оговоренные заранее правила ведения боя, а в голове вертелась единственная мысль – взять верх любой ценой. Он абсолютно по наглому заехал противнику локтем по челюсти. Но тот молча стерпел и при попытке Семена атаковать в ноги, залепил ему кулаком в ухо. Горбатов почувствовал, как что-то теплое потекло по щеке.

– Отставить!! Не по правилам, – сквозь шум в голове, услышал он хриплый рев Тухнина.

– А твой по правилам борется?! – резко огрызнулся Славик, – так что лучше помолчи! Если спешишь – прекращай и гони бабки!

– Перетопчешься!!

– Тогда не мути!

Семен понял, что поражение для него просто не приемлемо. О последствиях не хотелось думать. Встав в глухую защиту, он стал дожидаться подходящего момента для последней, решающей атаки. На большее, просто не осталось сил. Соперник уловил состояние Семена и перешел к энергичным действиям. Он оказался вынослив, как буйвол. Пренебрегая всякой защитой, заграбастал предплечьем Семенову шею и зажал ее под мышкой. Распрямив корпус, потянул. Горбатов почувствовал, что задыхается, перед глазами запрыгали разноцветные звездочки. В пах нападающему он бил коленом со всей силы и осознанно. Противник ойкнул, распустил захват и осел. Не давая опомниться, Семен прошел в ноги и, подхватив обмякшего борца, воткнул головой в пол. Раздался глухой хруст. Опустив руки, он несколько секунд стоял, тупо уставившись куда-то вглубь зала. Затем, сплюнув, накопившуюся во рту сукровицу, обессилено опустился на корточки. К горлу подступила тошнота. Не обращая ни на кого внимания, он тут же, стоя на четвереньках, забился в приступе рвоты. Горбатов не чувствовал ударов, которые наносил ему вмиг подскочивший Славик, не видел нервно вышагивающего взад вперед Тухнина и побледневшего, как полотно, заведующего клубом. Семена привел в себя очередной сильный удар в бок. Подняв все еще мутные от выступивших слез глаза, Семен взглянул в перекошенное от бешенства лицо старшины.

– Ну, козел, конец тебе!! Ты понимаешь, что натворил!! – орал Слава, местами переходя на визг. – Миша! – повернулся к Тухнину, – что делать будем? Кранты! Врача надо!!

– Прекрати орать, как баба!! – Тухнин присел рядом с не подающим признаки жизни новобранцем и приложил пальцы к шее и тут же убрал – Успеем!! Иди сюда! – грубо окликнул до смерти перепуганного клубного работника.