Дерзкий роман - Ниа Артурс

Мое сердце замирает в груди.

Заглохла?

— Когда она ехала по железнодорожным путям. Я даже не вру, ребята. — Она растягивает слово "ребята’ так, что оно звучит как шипение. — У нее была та же проблема, а затем она заглохла. Как раз в тот момент, когда приближался поезд. Поэтому все спешили убрать ее с дороги, пока поезд не проехал. Они пытались подтолкнуть ее, чтобы поезд не… ну, вы понимаете. Но они не смогли протащить его до конца. — Она накручивает волосы на пальцы. Ее глаза широко раскрыты, и кажется, что она увлекается своим рассказом, потому что выражение ее лица становится все более и более преувеличенным. — Я даже не шучу, ребята. Там вроде как есть видеозапись и все такое. Им пришлось убегать из Маленькой Вишенки, когда поезд несся прямо на нее. И это прекрасно, понимаете? Я бы не хотела, чтобы кто-то умер или что-то в этом роде.

У меня сжимается в груди все сильнее и сильнее.

Я даже больше не нахожу ее речь забавной.

Все, что я могу видеть, — это тот момент в мастерской, когда я сказала главному механику, что проблема не в коробке передач.

— Да, итак, я позволю отснятому материалу показать вам, что произошло дальше. — Мила подносит телефон к камере. Кадры, на которых поезд врезается в бампер ее машины, наполняют меня ужасом. Я прикрываю рот и отшатываюсь. На экране задняя часть ее машины сминается, как гармошка, а затем летит по кругу, едва не сбивая установленное вокруг нее видеооборудование.

— Я не знаю, что пошло не так. Мы заплатили за эту дорогую новую деталь для машины. Она стоила, наверное, тысячи долларов. Но я не скупилась на это. Я подумала: — Если это улучшит работу моей машины, тогда неважно. Но все же. — Она печально качает головой. — Они сказали мне, что этот механик был законным, но я начинаю сомневаться, понимаете? Потому что посмотрите на моего ребенка? Сегодня утром с ней все было в порядке, а теперь она вся в ссадинах и синяках. — Мила по команде пускает слезы. Они мерцают в ее красивых голубых глазах и заставляют ее выглядеть более жалкой, чем щенок, брошенный под дождем. — И я просто так разочарована, потому что все, чего я хотела, — это чтобы моя машина работала должным образом. Они даже этого не делали. — Слезы начинают литься быстрее. — Простите. Я не думаю, что могу больше говорить об этом. Я так расстроена. — Мила хватает свой телефон и резко обрывает видео.

— Что ж, это было драматично, — бормочет Хадин.

Холодная дрожь начинается у основания моей шеи и спускается к животу. — Хадин, отвези меня в гараж.

— Макс попросил меня отвезти тебя домой. — Он смотрит на мой телефон. — И я начинаю понимать почему. Мила Дюбуа только что превратила тебя в горячую тему. Автомастерская будет кишеть таблоидами…

— Мне все равно.

— Но…

— Я же говорила тебе. Макс меня не контролирует, и таблоиды меня не беспокоят. Теперь, либо ты отвезешь меня туда, либо я выпрыгну из этой машины и попытаю счастья автостопом.

Хадин изучает мое лицо и, вероятно, решает, что я гожусь для угрозы, потому что он жмет на тормоза и разворачивается.

Я прикусываю нижнюю губу, снова прокручивая видеозапись. Мила сказала, что у ее машины были те же симптомы. Это доказывает, что я была прав насчет коробки передач. Изменение этой детали на самом деле не исправило условия, из-за которых машина остановилась.

Гнев ярко горит в моих венах. Что, если бы кто-то пострадал? Что, если один из членов экипажа споткнулся, сталкивая сломанный вагон с железнодорожных путей, и поезд расплющил чьего-то сына или дочь, как блин?

Я не знаю, на кого мне следует направить этот гнев — на главного механика, который без колебаний отверг мои слова, или на босса, который вообще назначил этого механика ответственным за ремонт.

Не играй в игру обвинений, Дон. Сначала ты должна решить проблему.

Мой телефон вибрирует.

САННИ: Безопасно ли возвращаться домой? Хочешь спрятаться на ферме?

Я: Со мной все в порядке. Я иду в автомастерскую посмотреть, что можно сделать.

САННИ: Мы позаботимся о Бет, пока ты не разберешься с этим.

Поток благодарности почти захлестывает меня. Санни и Даррел были такими постоянными друзьями. Такое чувство, что связь моей дочери с Бейли позволила мне обрести собственную гавань.

САННИ: Она может переночевать у нас, если ей нужно.

САННИ: Кроме того, Даррел спрашивал, не хочешь ли ты, чтобы мы наняли юристов.

Я: юристы?

Для чего мне нужны юристы?

САННИ: Подать в суд на людей, делающих грубые комментарии. У Алистера на быстром наборе целая пачка кровожадных комментариев.

Хадин прочищает горло. — Возможно, сейчас неподходящее время поднимать этот вопрос, но звонит Макс. — Он кивает на свой телефон, который лежит в подставке рядом с приборной панелью. — Он, наверное, проверяет, как ты.

— Не отвечай, — рассеянно бормочу я, переходя к комментариям под видео.

От того, что я вижу, у меня почти перехватывает дыхание.

Давайте отключим тормоза на ее машине и посмотрим, понравится ли ей это.

Она вообще настоящий механик?

Шлюха.

Я знал, что это розыгрыш. Stinton Group натянула всем нам лапшу на уши.

Вот почему я не доверяю женщинам выполнять мужскую работу.

Я так разочарован. Я действительно болел за нее.

Вы думаете, она пыталась убить Милу Дюбуа намеренно?

Ой.

Никогда раньше на меня не смотрели с такой враждебностью. Эти слова, как миниатюрные бомбы, взрываются у меня на лице.

Конечно, я боролась с дурным мнением людей, но большинство из них я завоевала своими способностями, если не упорством. Это другое. Это более жестоко. Это несправедливо.

— Что ты читаешь? — Пристально спрашивает Хадин.

Я впиваюсь пальцами в телефон, борясь со своими эмоциями.

Быть все время сильной — отстой.

Это значит, что я не могу разрыдаться, когда мне хочется.

— Я думаю, ты не знаешь, но люди в Интернете могут быть ужасными. — Он бросает на меня взгляд. — Ваня — супермодель больших размеров. Я не могу сказать тебе, сколько раз люди оставляли неприятные комментарии под ее фотографиями. Это отвратительно. Они действительно говорят что угодно о ком-то, кого даже не знают.

— Мне не нужны твои ободряющие речи. Я в порядке.

— Дон.

— Я в порядке. — Я прячу свое разбитое сердце, свой страх и тихую оборонительную ярость глубоко внутри.

Мои пальцы расслабляются и соскальзывают с телефона.

Сначала исправь это.

Я должна собрать все воедино, прежде чем смогу защитить себя.

У меня начинает звонить телефон.

Это Стинтон.

Я сразу сбрасываю.

Хадин замечает это и хмуро смотрит на меня. — Ты знаешь, что только что подтолкнула быка, верно? Он не успокоится, пока не услышит, что с тобой все в порядке и ты далеко от этого бардака.

— То, что делает Макс Стинтон, не