Элмер Гентри - Льюис Синклер

Итак, поездом 10.20 Элмер Гентри в самом радужном расположении духа отбыл в Монарк, город с почти трехсоттысячным населением. Он сидел в вагоне, обдумывая свою пасхальную проповедь. Хо-хо! Его первая проповедь в настоящем, большом городе! Неизвестно еще, какие возможности она перед ним откроет! Надо их угостить чем-то пламенным, захватывающим. А, ну - посмотрим… "Воскресение Христово" - не подойдет… Мимоходом, конечно, упомянуть не мешает, но в двух словах. Основной темой должно быть что-то другое. Что же?… Вера, Надежда, Раскаяние… Нет, с раскаянием надо поосторожней - этот церковный староста Эверсли - адвокат еще, чего доброго, обидится, если намекнуть, что ему, дескать, есть в чем покаяться. Да, так как же все-таки?… Мужество. Целомудрие. Любовь… О! Вот это то, что надо. Любовь!

И он начал быстро и прямо из головы набрасывать план проповеди на обратной стороне конверта.

"Любовь:

радуга

утр. веч. звезда

от колыбели до могилы

вдохновляет искусство и т. д. Музыка - голос любви. Пройтись насчет атеистов и пр., кот. не

умеют ценить любовь".

- Вы, случаем, не журналист, брат? - раздался рядом чей-то голос.

Элмер покосился на своего соседа - щуплого человечка с красным носом, красноречиво свидетельствующим о склонности к виски, и лучиками веселых морщинок в уголках глаз. Человечек был одет, пожалуй, даже щеголевато, и на нем был красный галстук, который в 1906 году все еще считалось приличным носить лишь социалистам да пьяницам.

Элмер сразу смекнул, как славно можно было бы провести время с таким вот малым, как этот. Скорее всего, коммивояжер. Что лучше: держаться с ним запросто или заговорить о спасении души и наблюдать, как он будет ежиться?… Черт возьми, он еще успеет наговориться на религиозные темы в Монарке! И с самой дружеской, простецкой улыбкой Элмер Гентри отозвался:

- Нет, не журналист - вроде того. Жарко-то как, а?

- Да, жарковато. Давно живете в Вавилоне?

- Нет, не очень.

- Славный городок. Деловой.

- Ого! И девочки тоже ничего!

Человечек захихикал:

- Ну да! Правда? Может, дадите адресок? Я сюда заезжаю каждый месяц, а юбчонку еще до сих пор не присмотрел. А городишко и вправду ничего. Деньжищ здесь куры не клюют.

- Да, сэр, уж это точно. Городок подходящий. Бойкий. Дельце можно обстряпать в два счета. И денег хватает.

- А, между прочим, говорят, - заметил человечек, - что в Вавилоне имеется и фабрика, где готовят священников - ну, вы знаете…

- Серьезно?

- Факт! И знаете что, брат, сейчас вы будете смеяться… Знаете, что я скачала решил? Сидит, вижу, в черном костюме и что-то строчит на бумаге! Не иначе, думаю, священник.

- А, - кхм…

Нет, это уж просто выше сил. Хватит с него! И так каждое воскресенье в Шенейме приходилось разыгрывать из себя праведника, а тут еще этот староста Бейнс поминутно задавал дурацкие вопросы: то о предопределении, то еще о какой-нибудь чепухе… Надо же когда-то и отдохнуть! К тому же такой свойский малый, как этот, и не плюнет в твою сторону, если признаться, что ты священник.

В поезде стояли лязг и грохот. Так что если даже какой петух по соседству и прокричал три раза, то Элмер так или иначе все равно не мог этого услышать.

- Ха, и придет же в голову! - громко ответил он, и на лице его изобразилась глубокая скорбь. - Этот черный костюм я надел в знак траура по очень близкому мне человеку.

- Ох, простите, брат, бога ради. Вечно скажешь не то…

- Ничего, ничего.

- Ну, тогда вашу руку, и я буду знать, что вы на меня не сердитесь.

- С удовольствием.

От человечка разило виски, и Элмер жадно вдыхал этот запах. Как давно у него не было во рту ни капли спиртного! Целых два месяца. Правда, послушная Лулу пару раз нацедила ему украдкой крепкого сидра из отцовского бочонка, а так - ни глотка!

- Так чем же вы занимаетесь, брат? - спросил человек.

- Я, знаете, по части обуви.

- О-о, это дело хорошее! Да, сэр, без обуви не обойдешься - есть деньги, нет - все едино. Ну, а меня зовут Эд Лоукуст… Подумать только: назвать ребенка Эдни! Представляете? Ничего себе, подходящее имечко для человека, который любит погулять в своей компании, любит повеселиться!… Ну, вы-то меня можете звать просто: Эд. Я коммивояжер фирмы Пикот. Продаем сельскохозяйственный инвентарь. Замечательная фирма! Отличные ребята! Да, сэр. На таких стоит работать! Да, сэр. Наш коммерческий директор - вы не поверите, перепьет кого хочешь из своих служащих, а уж мы насчет выпивки, будь уверен! Да, сэр, дурацкая это идея, с которой носятся сейчас несолидные фирмы: мол, что пьешь с клиентами, что нет - все одно, разницы нету… Вздор! Говорят, это все Форд болтает - ну, этот тип, что выпускает автомобили. Так вот, попомните мои слова: к тысяча девятьсот десятому году этот Форд прогорит, как миленький. Вот помяните мое слово! Да, брат. Вот компания Пикот - это другое дело. Это, понимаешь, фирма так фирма. И, между прочим, на той неделе у нас торговое совещание в Монарке.

- Да ну?

- Да, сэр, торговое совещание, вот оно как. Ну, знаете, будут говорить, как выжать деньги из покупателя, когда у него денег нет. Хе-хе! Да только кто всю эту муру будет слушать? Наши ребята найдут себе занятие поинтереснее: выпьем как следует, повеселимся - и сам коммерческий директор от нас не отстанет, будьте покойны. Знаешь что, брат… ты прости, я твое имя не разобрал.

- Элмер Гентри. Очень рад познакомиться.

- И я очень рад, Элмер. Так вот, Элмер, знаешь что? У меня тут в кармане припрятана бутылочка такого виски, какого ты в жизни не пробовал - и никто такого не пробовал. Ты вот работаешь по обувной части и, небось, человек солидный - еще, чего доброго, упадешь в обморок, если я тебе предложу глотнуть кой-чего от кашля - а?

- Это уж определенно - упаду. Угадал в самую точку.

- Ну, слушай, как же - такой здоровый парень. Надо все же уметь с собой справляться.

- Уж я постараюсь, Эд, ты только держи меня за руку.

- О чем разговор, конечно, поддержу!

Эд вытащил из привычно оттопыренного кармана пинту Грин-Ривера. Оба благоговейно приложились к горлышку.

- Слыхал когда-нибудь морскую застольную? - спросил Элмер. Он чувствовал себя таким счастливым, словно после долгих и томительных странствий вернулся в родимый дом к любимым и близким.

- Вроде бы нет. А ну, валяй!

За милых красоток в каждом порту.

За хмель в каждой милой красотке…

До трезвых ли мыслей на этом борту?

Налей же вина или водки!

Человечек так и подскочил:

- Никогда не слыхал! Ну и тост! Вот это лихо! Слушай, Элмер, что за дела у тебя в Монарке? Хочу познакомить тебя кое с кем из наших ребят. Совещание-то открывается только в понедельник, но мы тут кое с кем решили собраться сегодня - помолиться, знаешь, попоститься, пока не наехала всякая мелюзга. Хорошо бы и тебе с ними познакомиться. Парни - красота, ты таких еще не видывал, скажу тебе откровенно. Прямо рад буду, если ты с ними встретишься. Ну и им тоже невредно бы послушать эту твою песенку застольную "За хмель в каждой милой красотке!". Здорово, ей-богу! Ты что будешь делать в Монарке? Может, когда приедем, заглянешь в отель Айшавонга, поглядишь на наших ребят? А?

Мистер Эд Лоукуст не был пьян, то есть не совсем пьян: просто он основательно отдал должное виски и теперь испытывал прилив человеколюбия. Элмер же выпил ровно столько, чтобы не потерять способности рассуждать трезво. В то же время он изголодался - и не столько по выпивке, как по компании, не зараженной ханжеским духом.

- Я так тебе скажу, Эд, - промолвил он. - Понимаешь, я бы с великим удовольствием, но сегодня мне надо повидаться с одним типом - крупным коммерсантом, а он лютый враг спиртного. Само собой, я тебе очень благодарен за угощение, но только по-настоящему-то не надо было даже и притрагиваться.

- Брось, Элм, у меня есть мятные лепешки - запах начисто отшибают, ну просто напрочь! Глоток-другой никогда не повредит. А все же хотелось бы, чтоб наши ребята послушали твою застольную!

- Ну, ладно, загляну на минутку, посижу с вами, возможно, в воскресенье вечерком или в понедельник утром. Но…

- Да неужели, Элм, ты меня подведешь?

- Эх, так и быть. Позвоню этому типу, договорюсь так, чтобы с ним встретиться не раньше трех.

- Вот это разговор!

В полдень Элмер позвонил из отеля Айшавонга в контору мистера Эверсли, самого яркого светила в созвездии достойных старост Флауердейлской баптистской церкви. Ему никто не ответил.

"Должно быть, пусто: попал в обед. Ну, что ж, пока я сделал все, что мог, подождем до после обеда", - благонравно подумал Элмер, возвращаясь в бар Айшавонга, где его поджидали рыцари компании Пикот… Одиннадцать человек в отдельном кабинете, рассчитанном на восьмерых. Все говорят разом. Каждый кричит:

- Эй, официант, спроси подлеца бармена, что он сам виски гонит, что ли?

Не прошло и пятнадцати минут, как Элмер уж называл каждого из одиннадцати по имени, безбожно путая при этом все имена. Он расширил их литературный кругозор, трижды пропев свою застольную и рассказав лучшие анекдоты, какие знал. Он им понравился. Сбросив узы святости и избавившись от угрозы брачной жизни с Лулу, он от радости превзошел самого себя.