Шестерки умирают первыми - Александра Маринина

– Только не утром, – быстро ответила она. – Утром я очень хочу спать, мне каждая минута дорога.

– Хорошо, тогда по вечерам. Где вы живете?

– На Щелковской.

– Замечательно, а я на Измайловской. Будете мне звонить домой и назначать удобное время и место. Если меня не будет дома, передайте сыну, он уже почти совсем взрослый и ничего не перепутает. Договорились?

– Договорились.

Иван Алексеевич пожал ей руку и ушел. До оперативки осталось пять минут, впереди предстоял длинный и тяжелый рабочий день, а Настя Каменская чувствовала себя совершенно разбитой.

Глава 10

1

Ирина Королева встретила Настю прохладно, но, узнав о цели ее визита, смягчилась.

– Какие сведения можно получить из наших документов? Ну, в основном о том, какие фирмы кого приглашают и для каких целей. А также кто, когда, зачем и на какой срок приезжает в Москву по делам бизнеса. Мы оказываем визовую поддержку, оформляем паспорта в ОВИРе, обмениваемся визовыми телексами с нашими посольствами и консульствами за рубежом.

– Будем искать, – вздохнула Настя. – Тащи сюда все папки.

– Как – все? – ужаснулась Ирина. – Ты хоть скажи примерно, что именно мы ищем.

– Примерно – будем искать все, что касается фирмы «Артэкс». А там посмотрим.

Через час перед Настей лежал листок с записями, в которых отражалась международная деятельность бесславно скончавшейся фирмы.

– А теперь что?

– А теперь самая тягомотина начнется. Будем искать следы тех людей, которые имели дело с «Артэксом». Вот их имена. У меня есть сильные подозрения, что Юрий Ефимович Тарасов искал в ваших бумагах именно эти сведения.

Ирина разложила папки на своем столе, Настя устроилась за столом Светланы Науменко, которая приболела и на работу не пришла. Через некоторое время впервые всплыло название фирмы «Вариант», после чего работа пошла быстрее, и уже к обеду стало понятно, что «Вариант» в полном объеме пришел на смену скончавшемуся «Артэксу».

2

По просьбе Платонова Кира принесла охапку газет, печатающих деловые объявления. Дмитрий объяснил ей, что нужно делать, и они погрузились в молчание, просматривая с карандашом в руках многостраничные издания. Платонов быстро устал, от зрительного напряжения у него заболели глаза, мелкие буквы стали сливаться. Кира же, напротив, работала как ни в чем не бывало, полностью погрузившись в выполнение задания и ни на что не отвлекаясь.

– Неужели у тебя глаза не устают? – удивился Платонов, запрокидывая голову с закрытыми глазами, чтобы немного передохнуть.

– Нет, а что, должны уставать? – откликнулась Кира, не отрываясь от газеты.

– Счастливая, – завистливо вздохнул он. – А у меня такое чувство, что мне песку в глаза насыпали.

Она молча пожала плечами, не отводя глаз от печатного текста. Через некоторое время она вдруг сказала:

– Дима, если тебе трудно, давай я сама все газеты просмотрю. А ты займись чем-нибудь другим.

– Я начну обои клеить в прихожей, хорошо? – оживился Платонов.

Он быстро переоделся в старые тренировочные брюки, найденные Кирой в глубине шкафа, и принялся за работу. Клей ложился ровно и хорошо схватывался, стены постепенно покрывались светлыми, с золотым рисунком, обоями, и Дмитрия охватило знакомое радостное чувство, которое всегда появлялось, когда работа спорилась и становился виден результат. Даже резать рулоны сегодня ему удавалось так, что рисунок на стыке полос совпадал с точностью до миллиметра. Спохватился он только тогда, когда понял, что занимается прихожей почти три часа и за это время не слышал ни одного звука, кроме шелеста переворачиваемых страниц.

Дмитрий осторожно заглянул в комнату. Кира сидела в той же позе, в какой он ее оставил, и внимательно просматривала газеты.

– Кира, может, сделаешь перерыв? – предложил он. – Я чай свежий заварю.

– Я не устала, – негромко ответила она, не поднимая головы.

Платонову стало неловко, он решил отложить чаепитие и закончить клеить обои. Если Кира не устала, то и ему придется еще поработать, чтобы не выглядеть лентяем.

Когда он намазывал клеем последнюю полосу, послышался ее голос:

– Кажется, я нашла. Фирма «Вариант» объявляет о прекращении своей деятельности и предлагает всем, у кого есть к ней претензии, предъявить их в течение месяца со дня опубликования объявления.

Дмитрий бросился в комнату.

– Где? Покажи!

– Вот здесь, я обвела карандашом.

Он внимательно прочитал набранный мелким шрифтом текст. Так и есть, «Вариант» пошел по тому же пути, что и его предшественник «Артэкс». Но почему? Неужели Сережка Русанов где-то сделал неосторожное движение и спугнул их? Обидно. Серега – опытный сыщик, но от ошибок не застрахован никто. В конце концов, и сам он, Платонов, несколько месяцев назад спугнул «Артэкс».

– Это то, что ты искал? – спросила Кира, внимательно наблюдавшая за ним.

– Да. Спасибо тебе.

– Ты расстроен?

– Конечно. Теперь они с чистой совестью уничтожат все документы по золотосодержащим отходам и придумают еще какую-нибудь аферу, создадут новую фирму и начнут все сначала. Конечно, рано или поздно я их вытащу на свет божий, они от меня не уйдут. При условии, разумеется, если меня не посадят за взятку, которую я не брал, или за убийства, которых я не совершал. Но все равно жалко: столько трудов псу под хвост. Тарасова из-за этого убили, Славку Агаева убили, мне столько крови попортили, а потом взяли и самоликвидировались. И хрен их теперь уцепишь за что-нибудь.

После обеда и до самого вечера Платонов занимался ремонтом квартиры, не произнеся больше ни слова. Кира вымыла посуду и взялась за стирку. Закончив работу, Дмитрий пошел в ванную мыться, открыл дверь и обомлел: Кира стояла на краю ванны на одной ноге, приподнявшись на цыпочки, и развешивала свежевыстиранное белье.

– Немедленно слезай, – испуганно зашипел он, – ты же упадешь и расшибешься.

– Не упаду, – невозмутимо ответила она. – У меня хороший баланс, я никогда не теряю равновесия.

– Слезай, я тебе говорю, – рассердился Платонов. – Я сам белье повешу.

Он протянул руки, осторожно снял Киру и аккуратно поставил на кафельный пол. На какое-то мгновение они оказались слишком близко друг к другу, и Платонов снова увидел знакомую вспышку загадочного пламени в глубине ее глаз. Он замер, подумав, что уж тут-то ему от поцелуя не отвертеться, но в ту же секунду Кира, едва заметно качнувшись ему навстречу, мягко отстранилась и отступила назад.

– Развешивай белье, а я пойду готовить ужин, – с легкой улыбкой сказала она, выходя из ванной.

Поздно вечером, перед тем как идти спать, Кира напомнила ему, что завтра суббота.

– Мне нужно везти продукты родителям. Ты подумай, в какое время я тебе не буду нужна, и я быстренько съезжу. Если хочешь, сделаем, как в прошлый раз. Я уеду поздно вечером в субботу, а вернусь в воскресенье первой электричкой.

– Я не хочу, чтобы ты ездила поздно вечером, – возразил Платонов. – Кругом полно всякой пьяни и хулиганов. И потом, ты же слышала, как по телевизору рассказывают об убийце, разгуливающем по Подмосковью.

– Ну и что ты предлагаешь? Не ездить я не могу, а уж когда мне ехать – решай сам.

– Может быть, завтра с утра? – предложил он. – И после обеда – обратно, чтобы вернуться засветло.

– Я тебе не нужна завтра?

– Кира, милая моя, ты мне нужна постоянно, – улыбнулся Дмитрий. – Но я же не могу заставить твоих престарелых родителей умирать с голоду из-за этого.

– Хорошо, так и решим. Завтра с утра я поеду и к вечеру вернусь.

Лежа на раскладушке в кухне, Платонов привычно прислушивался к доносящимся из комнаты звукам. Вот Кира раскладывает диван, стелет постель. Шорох газет – Кира убирает их с журнального столика, интересно, куда? Платонов насчитал четыре шага, значит, если он правильно помнит расстановку мебели в комнате, газеты перекочевали на полку под телевизором. Мягкий щелчок – она зажгла светильник над диваном, снова шаги и щелчок более громкий – выключила верхний свет. Еще один еле слышный стук – пластмассовая пуговица шелкового халатика, небрежно брошенного на кресло, стукнула о полированную поверхность подлокотника. Вздох пружин. Шелест переворачиваемых страниц – Кира любила читать перед сном.

Прислушиваясь к Кире и представляя мысленно все ее движения, Платонов вдруг почувствовал острую тоску по жене, Валентине. И дело было вовсе не в том, что ему захотелось близости с женщиной, нет, напротив, близости ему не хотелось совсем, слишком в сложной и тревожной ситуации он оказался, чтобы тосковать по сексу. Просто он был очень привязан к жене, ценил ее, дружил с ней и, расставаясь, обычно очень скоро начинал скучать. Да, он любил Алену Русанову, он испытывал одновременно нежность и восторг, обнимая ее, но почему-то никогда по ней не скучал и без нее не тосковал. Он не задумывался над объяснениями такого феномена, просто принимал его – и все.