Папа волшебницы - Александр Данковсеий

   -- А ведь ты прав. Но если они так хорошо осведомлены...

   -- ... то не меньшая опасность, чем мне, грозит Юле.

   -- Быстро в университет!

   Дмиид рывком потащил меня к громоздкому армейскому грузовику. Я однажды заглянул в недра такого же монстра. Двигатель тут заменял совершенно циклопический каменный маховик, менять который не представлялось возможным. Поэтому грузовик обычно ставили на подзарядку целиком, как исполинскую заводную игрушку. И заряжали суток двадцать.

   Водитель наотрез отказался выполнить требования маленького мага и ехать куда бы то ни было без прямого указания своего непосредственного начальника. Дмиид бушевал, орал, брызгал слюной и обзывал шофера тупым солдафоном. Я видел, как от такого крика приседали самые хамоватые студенты двухметрового роста и самые заносчивые профессора. Но тут нашла коса на камень.

   -- Я обязан обеспечить отход части, и я его обеспечу, а всякие штатские шмындрыки мне не указ, -- заявил сидящий за рулем здоровенный обладатель свиной морды и оттопыренных хрящеватых ушей. Он явно прибыл к месту событий, когда все уже кончилось, но был преисполнен осознания собственной важности.

   Если бы здешние маги умели превращать оппонентов в жаб, крыс или иных тихих животных, шофер уже наверняка бы квакал или пищал. Но увы, это, безусловно, полезное искусство местным хоттабычам было неизвестно (я выяснял).

   Прочих вояк в сумраке видно не было, они бухали сапогами по камням в соседних переулках. Оттуда же время от времени доносились несколько истерические выкрики младших командиров: они, похоже, пытались задавить в зародыше панику среди населения. У последнего для нее были все основания. Хрящеухий, кажется, это понимал: его квадратные ладони время от времени непроизвольно поглаживали зажатый между здоровенных колен пружинный арбалет.

   -- В чем дело? - вопрос задал подошедший Лелек, все еще сильно хромавший и злой на весь свет. Как я узнал позже, это он стрелял в летающего колдуна и промазал, и вообще склонен был винить себя в том, что не справился с охраной меня и флигеля.

   -- Срочно надо ехать в универ, а этот кусок деревянного дерьма не понимает, -- не в обычаях Дмиида было сдерживать язык в пиковых ситуациях.

   -- А в чем срочность?

   -- На него запросто может быть совершен второй налет.

   И тут Сайни меня удивил. Без предупреждения и очень быстро он двинул шофера в ухо (или еще куда-то, разглядеть не позволили темнота и скорость), поймал обмякшее тело, без почтения выволок на мостовую и коротко бросил нам:

   -- Залезайте.

   Машина рванула с места так быстро, как вообще позволяла здешняя техника. На ходу к нам присоединились несколько "ребят", подчиненных Сержанту. Одного из них он тут же ссадил, велев "дуть в часть, поднимать всех по тревоге и мигом к уинверу". Веселенькие нравы в здешней армии, как я погляжу. Столкновение двух спецслужб? Впрочем, мне сейчас было не до того.

   -- Дмитрий, все равно не сходится, -- прокричал мне в ухо Дмиид сквозь грохот колес по булыжной мостовой и свист ветра в ушах. Машину подбрасывало и мотало, мы цеплялись за жесткую деревянную лавку не только руками, но и ногами -- Первый раз в тебя стреляли сразу после прибытия, ты еще сделать ничего не сумел. А ты говоришь "велсипед" собранный...

   -- Значит, они "пасли" ваш рассадник науки давно. Может быть, с тех пор как Бержи сделал свою самобеглую повозку по мотивам наших автомобилей. А, увидев наши с Юлькой велики в самый первый день, догадались, кто мы и откуда.

   -- Но с тех пор сколько времени прошло. Почему налет только сейчас?

   -- Почем я знаю?

   -- Что?

   -- Не знаю, -- проорал я.

   Машина свернула на местный аналог бетонки и пошла ровнее. Немногочисленные мысли перестали болтаться внутри черепной коробки, и мне удалось собрать их в кучку:

   -- Возможно, первые покушения - это самодеятельность местного агента. А сегодняшний "воздушный поцелуй" -- это уже спланированная их Центром акция. Пока депеша отсюда туда дошла, пока на нее среагировали... У вас ведь тут радио еще не придумали?

   -- Чего не придумали?

   -- Возможности переговариваться мгновенно и на большие расстояния.

   -- Нет. А такое возможно? -- чертов ученый военный (или военный ученый?) почуял поживу. Даже трясясь в дурацкой повозке сквозь безумную ночь по дороге от одного побоища к возможному другому, он готов был тянуть из меня идеи.

   -- У нас в мире -- да. У вас -- без понятия. Даже не потому, что я не знаю, как это можно сделать. У вас тут, по-моему, законы природы другие.

   -- И все же если выберемся из этой переделки, давай попробуем.

   -- Черт с тобой. Попробую. Хотя ты явно попытаешься это дело к смертоубийству приспособить. А у нас люди по радио не только договариваются о том, как бы ближнему башку проломить, но и музыку слушают.

   По-моему, окончания моей пацифистической тирады Дмиид все равно не расслышал.

   Впрочем, это уже было неважно. Потому что к университету мы все равно опоздали. Корпус, в котором училась и жила Юля, встретил нас обглоданной крышей, над которой поднимался дымок. Сайни осадил машину недалеко от покосившегося крыльца. Раньше его украшал претенциозный портик с непропорционально тонкими колоннами в виде бамбуковых стеблей. Теперь, казалось, кто-то сбил его небрежным щелбаном. Обломки колонн раскатились по лужайке, изувеченный дерн вздыбился по краям огромных рытвин. Кажется, среди каменных обломков лежали несколько человеческих тел, но не поручусь. Самое удивительное - над лужайкой царила какая-то противоестественная тишина, словно всю местность накрыли ватным одеялом. У меня даже уши заложило.

   Со ступеней нам навстречу медленно поднялся Вальфар - лысый эльф, с которым мы так и не довели до конца занятия математикой. Поднялся и двинулся нам навстречу нетвердой шатающейся походкой. Казалось, перед каждым шагом ему приходилось задумываться, решая, как именно переставить ногу. Не дойдя до машины пары метров, он, кажется, вздумал упасть, но Дмиид рыбкой выметнулся из кузова и подхватил коллегу. Сам едва не упал под тяжестью высокого математика, но тут подоспел Сайни и поддержал обоих.

   -- Что здесь было?

   -- Нападение. Ментальный удар или что-то в этом роде. Почти никто не может двигаться. Били по верхним этажам, где младшие ученики.

   По законам жанра, эльфу тут надо было брякнуться в обморок. Он просто сел на землю и неожиданно жалобным, извиняющимся тоном попросил:

   -- Попытайтесь разобраться, кому там помочь, что сделать, кто жив... А я не могу. Не могу, -- повторил он и всхлипнул.

   Разбирались, конечно, Дмиид с Сайни и его ребятами - искали в здании и вокруг него пострадавших, куда-то их перемещали, кому-то оказывали помощь... А я искал Юльку. В ее комнате мне довелось побывать всего пару раз: клетушка на четвертом из пяти этажей. Причем пятый - мансардный, нежилой. Добраться до нужной двери удалось далеко не сразу: одна из лестниц была завалена битым камнем - удар в стену здания пришелся как раз в лестничный пролет. Тут жителям, можно сказать, повезло. По другой гвардейцы сводили и сносили вниз студентов: словно овец гнали. У ребят были совершенно отсутствующие глаза и нетвердые, словно у пьяных, движения. Некоторые и вовсе не могли двигаться - вот этих выволакивали на себе военные и немногочисленные штатские, все больше из обслуги университета. Я снова удивился, что почти никто не спешит на помощь из окрестных зданий. Да, это не жилой квартал, здесь все больше учебные корпуса и лаборатории, но еще пара общаг неподалеку точно есть. Да и некоторые профессора жили в квартирках, угнездившихся прямо между лекционными залами - чтоб до работы быстрее добираться было, а домашние не пилили за эксперименты на кухне.