Кремлевские «инсайдеры». Кто управляет экономикой России - Александр Соколов

— Механизмы изъятия инсайдерской ренты «мелкими» и «средними» инсайдерами включали: фиктивные конкурсы, сделки с аффилированными лицами, оказание фиктивных услуг, непрофильное расходование средств, «откаты» и др. Госкорпорацией демонстрируется активная борьба с «мелкими» и «средними» инсайдерами на дочерних предприятиях. При этом порочные явления далеко не искоренены, а то, что махинации «крупных» инсайдеров станут известны обществу, маловероятно. Тем не менее, некоторые признаки рентоориентированного поведения инсайдеров среди высшего менеджмента «Ростеха» или риски появления подобного поведения наблюдаются: посредничество во внешнеторговых сделках, сверхдоходы топ-менеджмента, преднамеренное банкротство, вывод активов за рубеж, офшорные схемы.

— Инсайдерский контроль приводит к негативным последствиям для предприятий госкорпорации, в частности: провалам антикризисных программ, ошибкам управления, невыполнению планов и госзаказа, росту стоимости и сроков реализации проектов, росту себестоимости продукции по сравнению с аналогами, банкротству и ликвидации предприятий, переходу активов и технологий под иностранный контроль и т. д.

— С одной стороны финансовый кризис негативно повлиял на экономическое положение предприятий ГК. В то же время менеджмент госкорпорации неудовлетворительно справился с задачей антикризисного управления. Многим предприятиям, особенно в сфере машиностроения, не удалось избежать ухудшения положения, несмотря на финансовые вливания.

— Несмотря на то, что консолидация активов в рамках ГК проводилась под благовидными предлогами их развития и модернизации, спустя 4–5 лет ситуация (в частности, по физическому износу) особенно не изменилась, поставленные цели не были достигнуты. Заинтересованность и активность госкорпорации в инновациях и инвестициях низкая.

— Планируемая приватизация холдингов госкорпорации чревата усилением инсайдерского контроля и подрывом обороноспособности страны.

Итоги деятельности госкорпораций

Подводя итоги тестирования исходных гипотез на материалах, характеризующих деятельность государственных корпораций «Роснано», «Олимпстрой», «Росатом» и «Ростех», выделим некоторые общие черты и специфические особенности инсайдерского контроля и его последствий в каждой из них.

Некоторые проекты, в которые инвестирует «Роснано», оказались заведомо неэффективны и порой не связаны напрямую с нанотехнологиями. Конечная продукция других проектов ориентирована не на российский рынок, а на зарубежный. Часть средств выводилась за рубеж в офшоры или вкладывалась в иностранные компании без конечной полезной отдачи. Некоторые проекты и не предполагалось реализовать. Выявлены типичные элементы инфраструктуры инсайдерского контроля. По сфере солнечной энергетики наблюдается обслуживание интересов «внешнего» инсайдера В. Вексельберга, имеющего неформальные дружеские отношения с главой «Роснано». Наблюдался весьма обширный спектр механизмов извлечения инсайдерской ренты. Особенно деструктивным является случай с компанией «Нитол», когда захваченное отечественное предприятие было загублено выводом активов в угоду экспортно-ориентированному производству. В результате сравнительного анализа капитальных затрат во всех 3 самых крупных инвестиционных проектах «Роснано» было выявлено превышение нормы расходов не менее чем на 25–35 %. Таким образом, вывод инсайдерской ренты по 72 попавшим в выборку проектам «Роснано» составляет 2,48—3,47 млрд $. Неэффективной является как работа менеджмента «Роснано», так и реализация инвестиционных проектов. Как следствие, госкорпорация не выполнила поставленную государством задачу развития наноиндустрии и не вышла на запланированные показатели. Несмотря на двойное превышение затрат, развитие рынка нанопродукции отстает в 10 раз от заявленного уровня.

Деятельность ГК «Олимпстрой», официальная цель которой — организация строительства олимпийских объектов, обеспечение проведения Олимпиады и развития Сочи как курорта, характеризуется наивысшими масштабами изъятия ренты среди рассмотренных госкорпораций. Инфраструктура инсайдерского контроля в «Олимпстрое» характеризуется нестабильностью. Особенно часто для целей изъятия ренты использовались сеть фиктивных фирм и субподрядчиков, «откаты» и завышение цен поставщиками, а также необоснованное заключение дополнительных соглашений и др. Стоимость Олимпиады, по оценкам на 2013 г., превысила расходы на все прежние Олимпиады. Общие затраты на Олимпиаду выросли почти в 5 раз. Повсеместно было также растягивание сроков строительства. Стоимость олимпийских объектов выросла за 2007–2012 гг. в 2,71 раза. Относительная стоимость олимпийских объектов оказалась в разы выше по сравнению с аналогами в результате изъятия инсайдерской ренты. Масштабы этого процесса можно оценить примерно в 31,5 % для инфраструктурных проектов (трасса Адлер — Красная Поляна) и в величину до 54,2 % для более уникальных олимпийских проектов. Оценка общего объема потерь средств при реализации проекта Сочи—2014 составляет примерно 18,2—27,6 млрд $. Последствиями инсайдерского контроля являются также повышение рисков неокупаемости и невостребованности олимпийских объектов после завершения Олимпиады, некачественное строительство и техногенные катастрофы. Основное бремя коррупции ложится на налогоплательщиков.

ГК «Росатом» осваивает самые существенные объемы ресурсов, направляемые в основном на строительство новых АЭС. Однако подбор руководства ГК основывается не на компетентности и знании отрасли, а на личных связях. На ключевые должности ГК и входящих в нее предприятий инсайдерами продвигаются «свои люди», а пиар в СМИ рисует искусственную картинку благополучия в корпорации. На этом фоне происходят масштабные хищения. Борьба с извлечением инсайдерской ренты в корпорации демонстрируется, но вряд ли способна принести результаты. На фоне многомиллионных доходов топ-менеджеров госкорпораций рядовые рабочие получают невысокие зарплаты. Извлечение ренты на различных этапах строительства АЭС ведет к удорожанию их конечной стоимости. Строительство новых энергоблоков откладывалось на несколько лет, план по вводу новых мощностей был выполнен в 2012 г. всего на 53 %. Удалось выявить перерасход План 2012/План2008 на 43,3 %. Плановая стоимость строительства АЭС за 2008–2012 гг. выросла с 2,70 $/Вт до 3,87 $/Вт. Таким образом, план по сокращению стоимости строительства АЭС на 10 % был провален. Плановая стоимость строительства АЭС в 3,87 $/Вт соответствует и даже ниже нормальных мировых показателей (2,67—4,74 $/Вт). Последние два факта говорят о меньших масштабах вывода ренты при реализации стандартных проектов либо об изначально менее затратной по сравнению с другими странами системе строительства атомных мощностей, унаследованной от СССР. Для более объективной оценки пока недостаточно информации. Большинство АЭС планируется завершить после 2018–2020 гг., а значит, цифра перерасхода может значительно возрасти, причем быстрее, чем за рубежом. По прогнозу автора, реальный перерасход составит не менее 100 %, а вывод средств — не менее 25 %. Для более точного подтверждения гипотезы по ГК «Росатом» требуется ее дальнейшее тестирование.

На примере ГК «Ростехнологии» можно наблюдать не развитие российских технологий, а захват большого количества разнообразных активов под управление полуфиктивной структуры. Госкорпорация также активно паразитирует на монопольном контроле экспорта-импорта вооружения. Важные элементы ИИК — это централизация управления, продвижение своих ставленников на ключевые посты в подлежащих контролю предприятиях и т. д., неформальные связи с госчиновниками, цепочки фиктивных и офшорных фирм, «административный ресурс» и др. Инсайдерский контроль приводит к негативным последствиям для предприятий госкорпорации, в частности: провалам антикризисных программ, ошибкам управления, невыполнению планов и госзаказа, росту стоимости и сроков реализации проектов, росту себестоимости продукции по сравнению с аналогами, банкротству и ликвидации предприятий, переходу активов и технологий под иностранный контроль и т. д. Менеджмент госкорпорации неудовлетворительно справился с задачей антикризисного управления. Активность госкорпорации в инновациях и инвестициях оказалась низкой. Масштабы изъятия средств по некоторым проектам, по данным контент-анализа, составили не менее 25 %. Другое важное негативное последствие инсайдерского контроля — это переход активов под иностранный контроль и утрата важнейших разработок и производств, что чревато подрывом обороноспособности страны.

Заключение

Подведем главные итоги тестирования основных гипотез модели инсайдерского контроля в государственных корпорациях.