Кремлевские «инсайдеры». Кто управляет экономикой России - Александр Соколов

В) Неэффективное планирование инвестиционных проектов (проект биотоплива).

Одно из декларируемых направлений деятельности «Ростехнологий» — это создание биотопливной промышленности на базе вошедших в состав госкорпорации гидролизных заводов (холдинг ОАО «РТ-Биотехпром»). Подобное производство планировалось организовать на Тулунском гидролизном заводе мощностью в 30 тыс. т биобутанола [Степаненко, 2008]. Для реализации Тулунского проекта были запланированы и осуществлены инвестиции в размере 500 млн руб. [ «Ростехнологии» возвращаются… 2011]. В сентябре 2008 года объявлено о старте опытного производства и выходе предприятия на проектную мощность «в ближайшее время» [Степаненко, 2008]. До 2017 года «Ростехнологии» намеревались инвестировать 45 млрд руб. в 30 новых заводов общей мощностью 2 млн т [там же]. Проект был широко разрекламирован в СМИ, а в сентябре 2008 года на V Байкальском экономическом форуме С. Чемезов и президент Путин даже покатались на автомобиле, заправленном якобы тулунским биотопливом.

Однако с того момента сроки запуска проекта постоянно сдвигались. Возникали трудности с финансированием, происходили увольнения, а затем проект и вовсе был заморожен [Корпорация биотехнологий… 2008]. Изначальная стоимость проекта оценивалась в 1,1 млрд руб., но затем выросла сначала до 1,54 млрд руб., а к концу 2010 г. уже до 2,4 млрд руб., то есть в 2,2 раза [ «Восточно-Сибирский… 2009; «Ростехнологии» возвращаются… 2011]. Но в начале 2012 г. выяснилось, что начать строительство планируют только в начале 2014 г., а выйти на проектную мощность лишь в 2016 г. [Махнева, 2012]. Затем отказались и от этих планов. В 2013 г. представители ВСКБТ заявили, что планируется строительство завода по производству топливных пеллет за 1,6 млрд руб. к 2016 году, о биобутаноле уже речь не шла [Павлова, 2013]. На что были потрачены 500 млн руб., неизвестно, но на конец 2012 г. ни одного завода по производству биотоплива в России «Ростехом» так и не было построено. Весной 2010 г. другой проект, канский «Биоэтанол», также был закрыт. Возникают также сомнения, был ли автомобиль В.В. Путина действительно заправлен биобутанолом с опытного производства Тулунского завода, но это оставим на совести менеджеров ГК [Степаненко, 2008].

Насколько можно судить по данным СМИ, декларирование создания производств биобутанола российской стороной и другими странами было сделано после подобных инициатив со стороны американского президента Дж. Буша [Cellulosic ethanol; 2013]. Однако результаты инвестирования средств и подтверждения рентабельности проекта пока не очень видны. Более того, достаточно примеров отмены реализации проекта. Так, компания BP отказалась от реализации проекта в $350 млн в конце 2012 г. [там же].

Г) Ликвидация предприятия и увольнения (МРТЗ).

В конце 2008 года на ОАО «НПО МРТЗ» началась очередная программа структурной перестройки, направленная на «уменьшение накладных расходов, снижение себестоимости производимой продукции, получение большей отдачи от основных фондов» [Гольцева, 2009]. С подобной формулировкой вышел и приказ № 195 о ликвидации цеха № 14 по производству компонентов ракетных установок С-300 и С-400. Данное производство было перенесено на электромеханический завод «Звезда», что привело к резкому ухудшению качества выпускаемой продукции. Мало того, «Звезда» не располагала необходимыми техническими возможностями для осуществления выпуска плат. Даже при транспортировке дорогостоящего оборудования часть оборудования пришла в негодность. Происходило масштабное изъятие средств путем закупки по завышенным ценам невостребованного оборудования, проведения дорогостоящих ремонтов и т. д. За 20 лет из 77 цехов осталось лишь 7 цехов, а численность рабочих сокращена с 21 тыс. чел. до 2,6 тыс. чел. в 2009 г. В дальнейших планах увольнение еще 1000 рабочих [там же]. Многочисленные обращения работников к властям по поводу уничтожения завода никакого результата не дали.

Сокращение рабочих происходило и на ОАО «НП Уральский оптико-механический завод им. Э.С. Яламова». Численность работников составила в 2008 г. 4554 чел., а в 2011 г. — 3434 чел., или на 25 % ниже [Соколов, 2012з]. Массовые увольнения (более 25 %) наблюдались также на «АвтоВАЗе» (см. выше).

Д) Невыполнение плана по реализации проекта и сверхсебестоимость (4G-телефон от Yota).

В 2010 году гендиректор ГК «Ростехнологии» С. Чемезов на встрече с президентом Д. Медведевым представил прототип сотового телефона четвертого поколения (4G) якобы российского производства. «Это наш продукт, но пока, к сожалению, выпускать мы его будем на Тайване», — признал Чемезов [Соколов, 2012з]. Производить «российский телефон» должна была тайванская фирма High Tech Computer Corporation (HTC).

Телефон планировалось начать выпускать в 2011 г. для 4G-сети «Скартела» (бренд Yota). Основной акционер ООО «Скартел» — кипрская офшорная компания WiMax Holding Ltd., 74,9 % которой принадлежит международному фонду Telconet Capital, а 25,1 % — «Ростехнологиям» [Соколов, 2012з]. Ориентировочная стоимость 4G-смартфона называлась в 25–30 тыс. руб. Между тем, в июне 2010 года американской компанией Sprint Nextel был выпущен аналогичный 4G-смартфон, произведенный той же тайваньской фирмой HTC. Он стоил в августе 2012 года всего около 240$ в США и 14,5 тыс. руб. в России. Появившийся в июне 2012 г. более передовой смартфон HTC EVO 4G LTE стоил 550$, или 17 тыс. руб. [там же]. Стоимость телефона была, таким образом, завышена минимум в 1,5–4 раза (признаки вывода ренты не менее чем на 30 %). Несмотря на широко разрекламированные обещания, на август 2012 г. производство завода в России так и не было начато [там же].

Е) Утрата технологий и разработок (НПО «Сатурн»).

Вхождение НПО «Сатурн» в состав «Ростеха» имело не самые радужные последствия: было сокращено 20 % работников, снизилась реальная (с учетом инфляции) заработная плата, доля НИОКР в структуре бизнеса упала с 41 % в 2009 г. до 37 % в 2011 г., план по инвестициям в 2011 году был выполнен всего на 74,5 %, а общий объем производства снизился по сравнению с 2009 годом почти в 2 раза [Соколов, 2012з]. Но остановимся подробнее на разработке двигателя SaM-146 для нового самолета SuperJet-100.

PowerJet — совместное предприятие, созданное НПО «Сатурн» и французской Snecma для разработки двигателя SaM-146 для установки на самолет Sukhoi Superjet (SSJ) 100, более 80 % комплектующих которого импортные [Божьева, 2010]. Изначально говорилось, что благодаря международной кооперации SuperJet-100 удастся построить за $755 млн. На деле потребовалось в несколько раз больше. По разным оценкам, PowerJet вложила в создание SaM-146 от 3 до 16 млрд $ [там же]. Несмотря на то, что фирма PowerJet, ставшая правообладателем двигателя, тратила российские бюджетные деньги, прибыль она присвоит «в целом себе» [Божьева, 2010]. При этом НПО «Сатурн» должен еще будет отчислять процент за производство двигателей. Таким образом, на этом примере видно, как плодами передовых дорогостоящих отечественных разработок, оплачиваемых из бюджета, пользуются западные корпорации.

Ж) Доведение до банкротства («РТ-Металлургия», Ижмаш).

На многих предприятиях «Ростехнологий» ухудшалась ситуация и они доводились до кризиса и банкротства. Так, на большинстве предприятий металлургического холдинга ОАО «РТ-Металлургия» в конце 2010 года была введена процедура банкротства [Соколов, 2012].

Самый яркий пример — это легендарный концерн Ижмаш (производящий 90 % стрелкового оружия России). Он был поставлен на грань банкротства уже в 2008 году. «Ростехнологии» получили 57 % Ижмаша в 2009 году [Соколов, 2012з]. Руководивший предприятием с 1996 года В. Гродецкий сохранял свой пост до мая 2011-го. Однако после того как его сменил молодой менеджер от «Ростехнологий» М. Кузюк, уже меньше чем через год суд все-таки признал «Ижмаш» банкротом. Иск о банкротстве «Ижмаша» подала его же дочерняя компания ООО «Ижстанко», которой концерн задолжал 814 тыс. рублей [там же]. Причем до банкротства концерн был доведен вполне сознательно, так как ГК планирует создать ОАО «НПО «Ижмаш» и передать ему все контракты, мощности и основной персонал. Кузюк был несамостоятельным в принятии решений, а фактически заводом управлял его знакомый И.Н. Завьялов, зам. гендиректора «Ростехнологий», и его жена, главный бухгалтер «Рособоронэкспорта» [там же]. Кузюк и его команда получали заоблачные зарплаты и привилегии, которые им оплачивал завод.

По мнению инженера-конструктора «Ижмаша», новый менеджмент еще больше усугубил кризисное положение предприятия [Соколов, 2012]. За 2011 год чистый убыток «Ижмаша» составил 2,43 млрд рублей. За год объемы производства на предприятии упали на 45,5 % до 1,7 млрд рублей, а себестоимость продукции увеличилась в 1,5 раза [там же]. Новое руководство решило сдать в аренду и продать до трети своих площадей. В результате преобразований на предприятии была сломана система документооборота, нарушены производственные циклы, вынуждены были уйти многие компетентные рабочие и управленцы. На предприятии вырос уровень бюрократизма, транзакционных издержек, воровство, растянулись сроки заключения контрактов. Конструкторско-оружейный центр, проводящий НИОКР, новые менеджеры сократили на 60 % [там же]. Происходили и массовые увольнения, а также подавление протеста рабочих. Но в августе 2012 года новым директором ОАО «НПО «Ижмаш» стал другой ставленник ГК А. Косов. Обстановка на предприятии стала еще тревожнее: были распроданы товарные запасы на предприятии, объемы производства снижены в разы, сорваны сроки по гособоронзаказу. Как отметил вице-премьер правительства Удмуртии И. Бикбулатов, «руководство «Ижмаша» абсолютно непрофессионально» [цит. по Соколов, 2012з]. Рабочие, не получающие зарплату, были вынуждены выходить на митинги, конструктор Михаил Калашников и ветераны — обращаться к Президенту и т. д.