О пауках и собаках - Алиса Рудницкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жаль, конечно, что теперь Рики слишком много знает, но и то, как он стал смотреть на Эйнара в глубине души льстило. Но больше забавляло. Удивительно, но вороненок даже злиться и расстраиваться на проигрыш – видимо, считал, что такому парню, как Эйнар и проиграть не стыдно, даром, что он си-лор.
Эйнар бы собой гордился, но вот только победа без помощи артефакта, была куда слаще.
Глава двадцать третья, в которой Фрино устраивает похороны
Фрино никогда не видел, как выглядит изнутри подземное святилище, в котором он обычно находил Орнима. Заходя туда он будто терял зрение. Все, что Фрино мог – это, как слепой щенок, шарить руками вокруг. И он шарил. Шарил до тех пор, пока не выучил расположение каждого камня.
Шаг. Еще шаг. Еще два. Пять ступенек, еще один шаг вперед, и Фрино, наконец, опустил тело Ирона на плоскую каменную плиту. Опустил и сел на пол, сжав холодную руку в своих ладонях. Как всегда внутри, в груди, поселилась боль. Сердце заныло. Сердце вообще часто его беспокоило, и не помогали ни лекарства, ни магия. Наверное просто он хранил в нем, как в запертом железном ларце, слишком много боли. Так много, что она там уже больше не помещалась.
– Мой любимый щенок принес мне что-то интересное, – раздался из темноты приятный, эхом прыгающий по комнате голос. – Как прелестно… и как печально.
Фрино молчал. Говорить пока еще было рано. Младший Сентро хорошо изучил все повадки Орнима за те два года, прошедшие с того дня, когда он впервые шагнул за эту дверь. Начни говорить сейчас – и божество уйдет. Нет, надо выждать. Заинтриговать...
Мохнатые, когтистые руки сжали плечи, но тут же отпустили. И голос, до этого доносившийся из-за спины, зашептал, перемещаясь вокруг Фрино и мертвеца:
– Как благородно с твоей стороны. Знаешь, чем ты мне нравишься, щенок? Ты действуешь импульсивно, но в твоей импульсивности и есть твоя красота. Ты убиваешь – но не так погано и топорно как все. Ты подбираешь момент, ты доводишь себя до нужного состояния, ты всегда устраиваешь красивые похороны… почему ты не наслаждаешься этим?
Отвечать Фрино не стал. Вопрос был скорее риторическим. Орним и так все о нем знал.
– Ну да, конечно, ты же у нас такой человечный, – со смешком продолжило божество. – Ну как? Убедил себя в том, что твой отец был прав и ты убил этого маленького человечка за действительно серьезное преступление?
– Убедил, – не выдержал Фрино. – Отец был прав – он воровал…
– Какой хороший мальчик, – издевательски засюсюкало божество. – Какой верный сын своего отца. Хотя я понимаю. Если бы ты не внушал сам себе, что бессилен, если бы ты не внушал себе, что отец прав, если бы ты не вдалбливал себе в голову всю эту чушь – ты был бы уже мертв. Но, по правде, Фрино… давай, скажи что ты думаешь. Давай, сейчас можно. Сейчас тебе можно побыть несчастной жертвой. Давай, валяй, сукин сын. Я слушаю и жду.
– Отец заставил меня его убить не потому что он воровал, а чтобы я – сдался, – Фрино уткнулся лбом в теплый камень. – Отец заставил меня, чтобы мне было плохо. Он ненавидит меня… он хочет, чтобы я покончил с собой…
– Давай, еще, – подначило его божество.
– Я… я не хотел, – простонал Фрино, зажмурившись. – Я не хотел его убивать. Не хотел, не хотел, не хотел… я… я просто не могу так больше… я не могу… меня это изнутри разрывает, каждый гребанный раз…
– Что-то ты упустил, – хмыкнуло божество. – Давай, подумай-ка?
– Отец просто развлекается со мной, – выпалил Фрино зло. – Я – его очередная игрушка. Игрушка, которая никогда не станет наследником. Игрушка, которую он хочет довести… довести до петли, до прыжка с обрыва, до яда в стакане вина… ты это хотел услышать?! Это ты мне хотел сказать?!
Божество рассмеялось, а Фрино – уставшего, опустошенного, уже понесло.
– Я его ненавижу. Ненавижу страшной ненавистью, черной и ядовитой. Эта ненависть сжигает меня изнутри. Я… каждый сраный раз ложась спать я бы с удовольствием представлял себе, как я убиваю его, разрываю на мелкие клочки, пытаю и мучаю… но я настолько боюсь, что не могу даже мечты себе позволить. Я... мне страшно, Орним… я не хочу, чтобы он меня замучил… не хочу умирать…
– Никто не хочет умирать,Фрино, – мохнатая рука прошлась по волосам, взъерошила. – Ни ты, ни я, ни тот парень за дверью. Все мы хотим жить.
– Но, знаешь, что самое паршивое? – сказал почти спокойно младший Сентро. – Я твержу, что не хочу умирать, но… если бы смерть нашла меня сама, я был бы счастлив. Иногда думаю – вот бы меня кто-нибудь пристрелил. Или лошадь затоптала. Или со скалы я свалился – чисто случайно. Надо только быть там, где опасные люди, высокие скалы и буйные лошади. И тогда, может, мне повезет… тогда, может, я легко умру а не в пыточной. Знаешь, что будет, если я так умру?
– Что же?
– Отец подойдет, посмотрит на мое мертвое тело и скажет – я даже слышу с какой интонацией – “ты разочаровал меня, сынок”, – зло передразнил Фрино. – О нет, я не хочу его убить. Если я убью его – закон поможет ему утащить меня за собой в твою пасть. Нет. Я не сдамся. Я не сопьюсь, не снаркоманюсь, не покончу с собой и не умру от болевого шока в пыточных. Нет. Я сильный. Сильный и живучий, как какое-нибудь сраное насекомое. Я буду жить назло этой падле. И однажды я увижу, как он сдохнет. Увижу и назло буду жить счастливо. Назло ему уничтожу все, чего он добился. Пропью богатство, перестрою имение, разорю рынок рабов а потом сбегу из Орны в другие миры. На Эквариус например. Говорят, там много древних катакомб, которые еще не исследованы толком. Мне будет чем там заняться…
– Щенок, который любит лазать по катакомбам, – посмеялся над ним Орним. – Какой же ты странный, никогда не понимал
