Nomen Sanguinis. Имя крови - Олеся Константиновна Проглядова

– Эн не была мутантом, когда служила мне, но после она была у Легиона. Так почему же ты, Томас, обвиняешь меня?

Алия видела, как дернулся Начо и как тут же взглядом его успокоил Гвинн.

– Легион сам должен будет дать показания, почему они не доложили о мутанте в их рядах. Однако у меня есть доказательства, что именно ты продолжаешь проводить опыты, а значит, ответственен за ту войну, которая началась.

– Все это пока бездоказательная болтовня. Мы ждем, Инквизитор, иначе будем вынуждены просто прекратить этот разговор, – встрял граф де Вермандуа.

Торквемада достал папку из-под плаща. Алия знала каждую бумажку, что была там: показания Дианы и ее собственные, тщательно отфильтрованные, данные ее крови, исследования. Рауль бегло просмотрел, передавая документы по кругу. Гвинн лениво отодвинул бумаги, даже не заглянув в них.

– Господин командор, в Легионе знали о том, что Эн – мутант?

– Знали, граф де Вермандуа. – Начо посмотрел на Алию.

– Почему же вы не доложили о том Совету?

– Потому что Легиону после принесения клятвы не важно, кто стал его членом, – вдруг ответил Гвинн за Начо. Он лениво повернулся к графу. – Ты забыл, Рауль? Легион не отвечает перед Советом. Легион старше Совета на века, Легион живет по своим законам.

– Разве господин командор не в состоянии ответить и ему понадобилась помощь? – Взгляд серых глаз графа стал жестким. Алия видела, как он с силой сжимает подлокотник своего кресла.

– Граф, кажется, с меня еще никто не снял должность куратора Легиона, – ухмыльнулся Гвинн.

– Нет, должность упразднена, она и была-то чистой формальностью.

– Как же так? А я все еще считал себя обязанным курировать! Когда решение было принято?

– Пару лет назад, когда мы решили, что ты мертв, а Легион отказался доверять кому-то другому из Истинных.

– Но я жив и обязанностей с себя не снимал, бумаг не подписывал, а значит, я все еще куратор Легиона, граф. – Гвинн искренне улыбнулся. – Я точно знаю, когда Эн была обещана Легиону своим Инициатором и что она не была еще мутантом в тот момент, поэтому к командору, который взял ее в свои ряды заочно, претензий быть не может.

– Господин командор, в Легионе знали, что принимают в свои ряды мутанта?

– Я точно знал, что она прекрасный боец. Не более того. Это не является основанием для доклада Совету. А позже, когда стало ясно, кто такая Эн, – она уже принесла клятву и стала одной из нас.

– Эрл Годвин? – Граф де Вермандуа повернулся к эрлу.

– Все это цирк, и я уверен, что мой сын тому зачинщик. Обвинения без доказательств. Если она мутант, отправьте ее на солнце, и дело с концом.

– Подтверждение всего вышесказанного сидит в углу под охраной и может дать показания. – Томас кивнул в сторону Алии.

Рауль жестом велел ей подняться. Алия встала.

– Принеси клятву кровью, что будешь говорить правду и только правду.

– Я, Эн, клянусь своей связью крови, что буду говорить правду и только правду.

«Моя ж ты девочка. – Гвинн откинулся в кресле. – Клясться тем, чего нет у твоей второй сущности. А ты быстро учишься».

– Расскажи нам о себе, Эн.

– Я очнулась в клане эрла Годвина. Я не помнила ничего о себе. У меня были отменные бойцовские качества, и после карантина я попала в число карателей, где выполняла поручения эрла.

– Какие манипуляции проводили с тобой у эрла?

– Я по многу часов бывала в лабораториях, но о конкретных испытаниях и опытах не знаю. Только в Легионе мне стало известно, что я искусственно была усовершенствована. Мне сложно об этом говорить, я не медик и не биолог. Все свидетельства вам были предоставлены Великим Инквизитором.

– Почему ты сразу не заявила об этом в Совет?

Алия криво улыбнулась:

– Никогда не видела Вечного, который жаждет прогулки под солнцем.

Рауль усмехнулся:

– Но ты подтверждаешь, что все изменения, ментальные и физические, были внесены в лабораториях эрла.

– Я клянусь в этом кровью. Как и в том, что упыри были выведены в лабораториях эрла.

«Шах и мат – получи, тварь». – Алия смотрела в прозрачно-голубые глаза эрла.

– Это серьезные обвинения, Эн. Нам потребуется разбирательство…

– Я требую Божьего суда! – перебил Великий Инквизитор Рауля, поднимаясь. – Эн готова биться с тем, кого она вызовет из клана эрла Годвина, в доказательство своих слов.

Рауль де Вермандуа резко обернулся к Торквемаде:

– Божий суд? Поди ж ты! Уже лет пятьсот никто не требовал Божьего суда. Последний проводился задолго до создания Совета, еще в эпоху собрания кланов.

– Может быть, зря? – Томас Торквемада начал перебирать четки.

– Кого выберет Эн?

– Эрла Годвина, – спокойно произнесла Алия, не обращая внимания на его ехидный смешок.

Рауль посмотрел на членов Совета:

– Кто за Божий суд?

Все, кроме Гвинна, Начо и эрла, подняли руки. Гвинн все так же задумчиво изучал свои ногти, Начо смотрел на Алию с немым укором, эрл откровенно рассмеялся.

– Что ж, хлеб и зрелища никто не отменял. Суд так суд, – проговорил Рауль.

– Нет! – вдруг произнес Гвинн.

Рауль недоумевающе посмотрел на него:

– Почему же нет? Большинством голосов принято.

– Для этого много причин. Первая – мое дело в приоритете как дело Истинного. И оно тоже против эрла Годвина. Так что хотелось бы разобраться сначала с ним. – Гвинн усмехнулся, глядя на удивленную Алию. – Во-вторых, формально Эн – легионер и дезертир, что бы там ни объявляла Инквизиция, ее ждет трибунал и наказание. И я тем более требую этого как все еще, – Гвинн чуть помолчал, – куратор Легиона.

«Сукин сын». – Алия сжала кулаки.

– Ну и в-третьих. – Гвинн неторопливо подошел к заграждению, за которым стояла Алия. Его взгляд был жесток, на лице застыла бесстрастная маска. – Назови свое имя!

Алия вздрогнула, чувствуя, как закипает кровь и стучит в висках, уже понимая, что Гвинн ломает ее и подчиняет самой связью их крови.

– Ты не посмеешь! Опять! – прошептала Алия пересохшими губами.

Гвинн лишь усмехнулся, мерзко скривив губы.

– Имя! – приказал он, и Алии показалось, что ее ударили хлыстом.

– Алия Дингир. – Она пошатнулась, но устояла, уцепившись пальцами в загородку.

– Кто твой Инициатор и сюзерен по праву крови?

Алия была в ярости, она придушила бы его голыми руками без сочувствия и раскаяния, вот только ничего не могла сделать. Лишь ненавидеть.

– Гвинн Уэссекский, ныне Конхобар, – сказала Алия и практически упала на скамью.

Гвинн повернулся к замершему Совету.

– Я отдал эту Вечную Легиону по праву Инициатора, но Алия Дингир – моя кровь. Как сбежавшая из Легиона, она нарушила мое обещание и тем нанесла