Проект Ватикан - Клиффорд Саймак

- Ну, может быть, ей хочется сделать что-нибудь такое, чтобы снова привлечь внимание к своей особе, - предположила Джилл. - Ведь вы оба старательно пытались ей внушить, что не такая уж она важная птица.

- А что еще мы могли сделать? - развел руками Экайер. - Я чувствовал, что это необходимо, и, похоже, Джейсон был солидарен со мной.

- Вот уж не знаю, правы вы были или нет, - хмыкнула Джилл, - но тактика ваша сработала на все сто. Ну а теперь, раз уж она собралась в путь, есть ли хоть какая-то возможность убедить ее в необходимости добыть координаты?

- Поговорить можно, конечно, - неуверенно произнес Экайер. - Весь вопрос в том, как она к этому отнесется. Джилл, а может, ты с ней попробуешь побеседовать? Ну, как женщина с женщиной?

- Сомневаюсь, что у меня выйдет, - покачала головой Джилл. - Ведь мы с ней ни разу не виделись. Вряд ли она отнесется ко мне с доверием. Может получиться наоборот: она решит, что все ополчились против нее.

- А Декер, - неожиданно вступил в разговор Теннисон, - похоже, знает, где Рай. Я вчера с ним разговаривал.

- Что за чушь? - воскликнул Экайер. - Откуда ему-то знать? И как он может знать?

- Он не сказал, а я не спрашивал. Он человек не слишком разговорчивый. Сам скажет - и спасибо. А вопросы ему задавать бессмысленно. Может быть, он и ждал, что я спрошу, но я не решился. Сказал и сказал.

- А зря, - проговорила Джилл. - Надо было попробовать. Вдруг он хотел, чтобы ты спросил?

- Нет, - покачал головой Теннисон. - Нет, не стоило спрашивать. Я, конечно, могу ошибаться, но у меня такое чувство, что это была какая-то проверка. Он мне как бы давал некоторую свободу, возможность спросить о других вещах, но я ни о чем не спрашивал. И, похоже, это ему по душе. Клянусь, у меня не раз прямо-таки язык чесался - взять и спросить, но я сдерживался. Человек он непростой, странный. Но нам было так хорошо вдвоем, что не хотелось все испортить.

- Пожалуй, - задумчиво проговорил Экайер, - мы слишком долго списывали Декера со счетов, полагая что он - всего-навсего чудак. Псих-одиночка, так сказать, Джейсон, ты первый, с кем он более или менее близко сошелся. Это очень хорошо, и тебе не следует от этого отказываться. У меня такое ощущение, что Декер не так прост, как кажется, что он гораздо более значителен, чем мы привыкли думать.

Губерт принес полный кофейник свежесваренного кофе, наполнил горячим напитком чашки и молча вернулся на кухню.

- Все еще дуется на меня, - шепотом сообщил Экайер. - Я ему вчера взбучку задал. - Повернувшись к Теннисону, он добавил, не повышая голоса: - Но порой это просто необходимо, чтобы он не слишком нос задирал.

- Надо отдать ему должное, - возразил Теннисон, - кофе он варит просто восхитительный.

- А я вот о чем хотела тебя спросить, Пол, - сказала Джилл, нахмурившись, - скажи-ка, Мэри - человек? Еще человек? Все ли Слушатели - люди?

- Ну и вопрос, - изумился Экайер. - Конечно, Мэри человек.

- Понимаешь... Ведь у Слушателей было столько - даже не знаю как получше выразиться - запредельных, что ли - да, запредельных опытов, что они, так сказать, долгое время были существами из других миров, вот мне и стало интересно, сумели ли они при этом остаться людьми, и насколько?

- Да, понял, - кивнул Экайер. - Меня это тоже всегда интересовало. Но, видишь ли, я всегда сохранял свой интерес при себе. Не отваживался с кем-нибудь из них заговорить об этом. Общение с экстрасенсами - дело тонкое, тут осторожность нужна. Все они - люди особого сорта, ярко выраженные личности. Может быть, в этом и состоит их иммунитет, если можно так выразиться. Не исключено, что выраженная личность - это и есть главная предпосылка для того, чтобы стать экстрасенсом. Однако и у них случаются срывы. Бывали в нашей практике случаи, когда Слушатели упорно отказывались еще раз отправиться туда, где уже побывали. Куда-то еще - ради бога, но обратно - ни за что на свете. Но наотрез отказаться работать - такого еще не бывало ни разу. Тяжелых поражений психики мы не наблюдали. - Экайер допил кофе и сказал: - Ну, пойду, пожалуй. Попробую потолковать с Мэри. Джейсон, составишь мне компанию?

- Боюсь, нет, - отказался Теннисон. - Сомневаюсь, что я - ее любимый собеседник.

- Ох... сейчас и я - не самый любимый, - вздохнул Экайер. - Ну, ладно, я пошел. Пожелайте мне удачи.

После того как Пол ушел, Джилл и Джейсон какое-то время сидели молча. Молчание нарушила Джилл.

- У меня такое чувство, Джейсон, что мы на пороге какого-то открытия. Какого - не знаю, но прямо-таки кожей чувствую.

Теннисон неумеренно кивнул.

- Да... Если Мэри вернется в Рай и найдет больше, чем в прошлый раз...

- Понимаешь, я страшно растеряна, - сказала Джилл. - Просто не понимаю, что происходит. Весь Ватикан как-то странно разделился. Но что за причина для разделения? Нет, я, конечно, кое-что понимаю, но далеко не все. Самое скверное - я никак не могу решить для себя, что же такое Ватикан: религиозный центр или научный? И что они стремятся обнаружить?

- Сомневаюсь, - покачал головой Теннисон, - что Ватикан хотя бы приблизительно представляет, что хочет обнаружить.

- И еще... Я вот думала о кардинале - если не ошибаюсь, Робертс его зовут - ну, тот, который заявил, что нам не дадут улететь.

- Я не забыл. Сказал это, как само собой разумеющееся, будто приговор вынес. Но не знаю, насколько такое решение твердо и бесповоротно.

- Для меня лично, если честно, - сказала Джилл, - этот приговор носит чисто академический характер. Прямо сейчас я никуда не собираюсь улетать. Я только-только начала разбираться в истории Ватикана. Вот когда я напишу книгу... Мою книгу...

- Твою? А я думал, что это будет ватиканская книга.

- Мою книгу, - упрямо повторила Джилл. - Мою. Она будет выпущена миллиардным тиражом. И я потону в деньгах. И мне больше никогда не придется работать. Смогу себе позволить все, что ни пожелаю.

- Ага, - ухмыльнулся Теннисон. - Если сможешь удрать с Харизмы.

- Послушай, дружок: Джилл летит, куда хочет, и тогда, когда хочет. Еще не было такого места, откуда она не смогла бы выбраться, еще никто не завязал такого узла, чтобы она не смогла его распутать.

- Ну что же, желаю удачи, - улыбнулся Теннисон. - Только когда соберешься сматывать удочки, меня-то захватишь с собой?

- Если захочешь, - сказала она, взглянув ему прямо в глаза.

Глава 24.

Все было совсем как тогда - широкая, поющая дорога, сотканная из света и музыки, уходила вдаль и где-то там, далеко-далеко, как стрела, достигала цели - там, откуда лилось величественное сияние, заря славы и могущества. А она плыла, парила над дорогой в пространстве, излучавшем боль пустоты, щемящую сладкую боль. Она опускалась все ниже, все ближе к дороге, но не так быстро, как хотелось. Ей так хотелось побыстрее ступить на дорогу...