Серебро и тайны - Сильвия Мерседес

Я поежилась, потрясенная тем, как просто эта мысль проникла. Игендорн даже сейчас очаровывал меня, пытался сбить меня с цели? Возможно. Но это было не важно. Я не поддамся искушению, не стану думать о таком даже на миг. Иначе я пойду по тропе, откуда не сбежать.

И Келлам нуждался во мне.

Нардуал вспыхнул, послав предупреждение в мой разум. Я вздрогнула и обернулась.

— Что это?

Ребенок замер, сжимая мою ладонь. Он впился в меня пальчиками.

— Он идет. За тобой.

— Ты можешь мне помочь? Можешь увести подальше от него?

Ребенок кивнул и пожал плечами.

— Могу попробовать, — он побежал, волоча меня за собой. Я оглянулась, заметила за деревьями шлем с рогами.

А потом стрела ударила по земле у моих ног, но ребенок тянул меня так быстро, что я едва успела заметить ее. Еще стрела попала по дереву справа от меня. Я вскрикнула и чуть не упала.

— Быстрее! — завопил ребенок и потянул меня. Я побежала за ним быстрее, чем с руной ватрис, чуть не потеряла облик во сне от страха и спешки.

Деревья смыкались вокруг меня, глубже и темнее. Корни спутывались, выпирали из земли, чтобы поймать чью-то ногу. Ребенок пригибался и обходил их, я следовала за ним. Я потеряла бы хватку на нем, если бы его пальцы не сжимали так сильно мою ладонь.

Я ощущала, как разум напрягался, а физическое тело в зеленой комнате потело, задыхалось, пытаясь сохранить транс. Я еще не заходила так далеко во сне, не было причины. Я даже не знала, можно ли было достичь края леса. Душа тянулась, истончалась. Охотник все еще был за мной? Это было важно? Важно было держаться за ладошку.

Деревья резко закончились.

Ребенок застыл, и я очнулась рядом с ним, упала на колени, тяжело дыша от усталости. Сначала мир расплывался по краям, но через пару мгновений стал плотным. Я смогла поднять голову и оглянуться.

Передо мной лежала… тьма. Но тьма, полная движений, была наполнена плеском воды. Точки света сияли высоко, наверное, далекие звезды, но разноцветные, движущиеся, медленно танцующие. Узоры были слишком сложными для глаз.

Золотой лес стоял за мной. Где-то в его глубинах еще искал меня Охотник. Но он не мог пройти сюда, так глубоко в сон. Он был слишком старым, этот сон был слишком юным, частью его ранних дней.

Я посмотрела на ребенка рядом с собой. Он уже не был мальчиком с худыми мускулистыми конечностями. Этот ребенок был младше, едва мог стоять. Его лицо было круглым, а конечности пухлыми. Он даже был с животиком, который забавно у него смотрелся.

Он повернулся, посмотрел на меня, его глаза все еще были без возраста, хотя лицо было круглым.

— Вот это? — спросила я. — Это конец?

Он кивнул. Он не пытался говорить. Может, еще не мог произносить слова.

Я медленно встала, держа его за руку. Я осторожно шагнула к тьме, и ребенок попытался идти за мной, но после двух шагов вдруг упал, отпустил мою руку и душераздирающе завыл.

Я удивилась, выронила посох и подняла его на руки. Но он уже был младенцем. Его ножки могли только дрыгаться, а пальцы беспомощно пытались ухватиться. Его личико сморщилось, губы дрожали от гнева, какой знали только дети.

— Семь богов, — выдохнула я, едва слышала свой голос за его воем. — Мы добрались до конца твоих воспоминаний, да?

Я помнила младших братьев и сестер, которые всегда были частью моей семьи, так что подхватила ребенка, прижала к плечу, поддерживая его голову, и встала на ноги. Я повернулась к бесконечной темной воде, нежно покачивала ребенка, шепча:

— Кто этот мальчик? Что такой милый злой мальчик? Кто такой милый мальчик? — я даже не осознавала, как ворковала бред снова и снова.

Это работало. Крохотный фейри перестал кричать, повернул голову, посмотрел на меня милыми мигающими глазами.

Рожки охоты зазвучали за мной. Я нервно оглянулась, увидела тени среди золотых стволов леса. Охотник приближался. Взрослый разум его мог проникнуть глубоко в память? Я так не думала… но теперь не была уверена.

Прижимая ребенка к груди, задевая ногами ледяную воду, я побежала. Рожки звучали снова и снова. Я ощущала, как Игендорн искал меня. Он проснется? Он разозлится в погоне и вырвется из сна? И если так, и он увидит меня на коленях в круге рун, что он сделает?

Нужно было перестать так думать. Мне нужно было спешить.

Вдруг фигура появилась впереди меня, на краю воды — высокая тень, темнее, чем тьма вокруг меня. Я тут же узнала ее. Я ожидала, что найду это ясное воспоминание глубоко в разуме Игендорна.

— Охотница! — позвала я.

Фигура повернулась. Юное лицо женщины с золотыми волосами появилось передо мной, сияло внутренним светом. Она увидела меня и нахмурилась. На ее лице проступила ярость, когда она увидела, что я держала в руках. Она без слов пошла ко мне, забрала из моих рук ребенка. Она повернулась и прижала его к себе. Ее глаза были как у дикого зверя, полные угроз и материнского инстинкта защиты.

— Ты не заберешь его! — прорычала она. — Ты не заберешь моего милого ребенка!

— Поверь, я не хочу его, — ответила я, отпрянув на пару шагов, подняв руки, желая успокоить. — Потому я тут. Он… твой сын… хочет жениться на мне.

— Тебе? — женщина-фейри окинула меня взглядом. Гнев на ее лице сменился отвращением. — Но ты — смертная.

— Я знаю, — я не дала себе закатить глаза. Высокомерие фейри было сейчас моим лучшим оружием. — И если ты не хочешь, чтобы смертная делила кровать с твоим сыном, рожала от него детей и сидела рядом с ним на его троне… если не хочешь, чтобы корону Охотницы носила смертная, ты дашь мне то, о чем я прошу.

Женщина выпрямилась. Она казалась тут моложе, в далеком воспоминании, хотя было сложно описать, как лицо без возраста могло быть моложе. Было что-то уязвимое в ее красоте, чего не было в женщине, которую я встретила в реальности.

— И ты решила, что можешь угрожать Охотнице Игендорна? — холодно осведомилась она.

— Не угрожать, — ответила я. — Договориться. Ты дашь мне то, о чем я прошу, и я покину лес Игендорн навеки.

Она была потрясена.

— Какая смертная не была бы рада браку с моим сыном? Какая смертная не хотела бы носить мою корону и править землями Игендорна веками, живя дольше, чем должна, повелевая фейри, которые на самом деле выше тебя?

Я напряглась от