Правда и вымыслы о кремлевском некрополе и Мавзолее - Алексей Абрамов

Иногда приходится слышать, что антиленинские кампании не оказывают большого влияния на политическую обстановку, ибо фигура Ленина и его дела давно стали достоянием истории, а следовательно, спор об их оценке является академическим и обострить нынешние отношения между людьми не может. Это ошибочная точка зрения. Образ Ленина, независимо от его политической оценки, является символом, входящим в ядро национального сознания нашего народа. Политический смысл действий по очернению Ленина ничтожен по сравнению со значением этих действий для подрыва национального сознания и «рассыпания» народа.

«Проект разрушения нашего мира символов еще ждет своего историка, — пишет политолог С. Кара-Мурза. — Но контуры его видны уже сегодня. Эта кампания оказала на народ РФ, и прежде всего на русских, исключительно тяжелое разрушительное воздействие. Оно во многом предопределило глубину культурного кризиса, который выразился в скачкообразном повышении смертности, вспышках насилия, огромном числе несчастных случаев».

Важную роль в этом сыграло разрушение символов государственности, в том числе профанация Красной площади, например, устройство концертов поп-музыки. Ведь Красная площадь — один из больших и сложных символов, олицетворяющих связь поколений. «Красная площадь Москвы, — пишет французский философ С. Московичи, — одна из самых впечатляющих и наиболее продуманных. Расположена в центре города, с одной стороны ее ограничивает Кремль. Этот бывший религиозный центр, где раньше короновались цари, стал административным центром Советской власти, которую символизирует красная звезда. Ленин в своем мраморном Мавзолее, охраняемом солдатами, придает ей торжественный характер увековеченной Революции. В нишах стены покоятся умершие знаменитости, которые оберегают площадь, к ним выстраивается живая цепь, объединяющая массу вовне с высшей иерархией, заключенной внутри. В этом пространстве в миниатюре обнаруживает себя вся история, а вместе с ней и вся концепция объединения народа».

Вот смысл, который наверняка понимают ренегаты типа Яковлева и телеведущие Познер, Сванидзе и прочие карякины: Ленин в своем гранитном Мавзолее и могилы в нишах стены «оберегают площадь», а «в этой площади в целом обнаруживает себя вся история, а вместе с ней и вся концепция объединения народа». Именно это стремятся разрушить антисоветские идеологические диверсанты, а им помогают наши Иваны, не помнящие родства.

ЭПИЛОГ

…В кабинете миллионера, известного своей благотворительностью, российский журналист увидел портрет Ленина и спросил:

— Вы что, коммунист?

— Нет, — ответил бизнесмен. — Я считаю основным достижением Ленина то, что он заставил имущих счисться с неимущими. Это, кстати, до сих пор спасает мир.

Думается, эти несколько слов проще, чем тысячи томов ученых, объясняют феномен Ленина.

«Русские рабочие устроили Октябрьскую революцию, — сказал американский шахтер академику Ж. Алферову. — Наши буржуи испугались и изменили свою социалъную политику. Поэтому я тебе скажу: американские рабочие живут хорошо благодаря Великой Октябрьской социалистической революции».

Личность Ленина, его дело во многом определили судьбу человечества в XX веке. Для приверженцев коммунистической идеи Ленин всегда будет гениальным вождем, символом свободы и социальной справедливости, для людей иного мировоззрения он останется в истории революционером. «Русская революция, — писал Н. Бердяев, — пробудила и расковала огромные силы русского народа…»

Как Христос не отвечает за крестовые походы, за преступления святой инквизиции, королей, царей и диктаторов, считавших себя христианами, так и Ленин не виноват в деформациях сталинизма и деяниях генсеков, именовавших себя ленинцами.

«Когда умрет личная злоба, — повторим сказанные в 1923 году слова „сменовеховца“ Н. Устрялова, не раз вступавши в полемику с большевистской тактикой, — и наступит История, тогда уже все и окончательно поймут, что Ленин — наш, что Ленин — подлинный сын России, ее национальный герой рядом с Дмитрием Донским, Петром Великим, Пушкиным и Толстым».

Благодаря уму Ленина, бросившему вызов несправедливому порядку вещей, выступившему против произвола сильных, в защиту угнетенных и обездоленных, влияние его идей распространилось в XX веке по всему миру. Российский Октябрь, как и французский 1789 год, в значительной степени способствовал мировой эволюции.

Ничто не вечно. Это понимали и в 1924 году, когда выносили решение о бальзамировании. Поэтому в сообщении Советского правительства 25 марта того года сказано, что приняты «меры… для возможно длительного сохранения тела В. И. Ленина». Срок не был назван, ибо его никто не знал и не знает.

Возможно, наступит время, когда ученые скажут, что наука сделала все, что могла. И тогда высший законодательный орган России, поблагодарив ученых за их благородный труд, позволивший миллионам людей нескольких поколений и со всех континентов видеть великого мыслителя и революционера, постановит торжественно предать тело В. И. Ленина земле в Мавзолее, в знаменитой усыпальнице, ставшей его последним приютом. Возможно, новый гранитный саркофаг заменит прежний, хрустальный. Но где бы ни покоился В. И. Ленин, к нему не зарастет народная тропа.

ПРИЛОЖЕНИЯ

ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ ВЛАСОВЕЦ

О книге Д. Волкогонова «Ленин»

Дезертирство под огнем

Из черной «Волги», остановившейся у старинного особняка, вышел молодцеватый генерал с папкой в правой руке и направился к подъезду с вывеской «Журнал ЦК КПСС „Политическое самообразование“. Генерал-майор Дмитрий Волкогонов привез свою очередную статью. В 70-х годах он часто печатал в журнале свои материалы, в которых славил Ленина, Октябрьскую революцию, социализм и КПСС, стоявшую у власти. Он писал: „Зарница ленинских мыслей, как и прежде, впереди нас. Это свойство не просто мудрых глубоких истин, но и истин пророческих“.

Не скрою, мне и другим сотрудникам журнала нравились статьи Волкогонова, не нуждавшиеся в редакционной доработке. На наших глазах он совершил стремительный карьерный взлет от подполковника, референта начальника Главного политического управления Советской Армии до генерал-полковника, заместителя этого начальника. Признаться, мне было приятно узнавать о новых, все более высших должностях талантливого автора.

Он часто выступал в воинских частях, вузах, научных учреждениях, перед журналистами, писателями и говорил, что любит советоваться с Лениным. Узнав, что в одном полку не проводится марксистско-ленинская учеба, потребовал снять его командира. Полк был образцовым по боевой подготовке, и только это позволило вышестоящему командованию спасти офицера от столь серьезного взыскания.

Но в 1991 г. КПСС потеряла власть, и генерал Волкогонов стал сладостно уничтожать и оплевывать то, на чем рос до этого. Я понимаю: нельзя коснеть во взглядах, людям свойственно меняться. Но только при одном условии: если это делается бескорыстно.

Меня не оставляет недоумение: почему Волкогонов и ему подобные меняются не самостоятельно, а только вместе с очередным начальством?

Ленин был для Волкогонова кумиром-кормильцем, дававшим безбедное существование, карьеру и славу. Сменилась власть, Ленин стал подвергаться нападкам, и генерал перебежал к новым хозяевам. В армии это называется дезертирство под огнем.

В 80-х годах Волкогонов писал о предателе Власове: «У этого человека никогда не было подлинных социалистических убеждений. Он умел имитировать патриотизм, чувство долга. Был службистом». Сегодня эти слова можно полностью отнести к самому Волкогонову.

Прозрел или ослеп?

Книга Волкогонова «Ленин» пронизана звериной ненавистью к великому сыну России.

Начитавшись мемуаров белых эмигрантов и трудов антироссийских западных советологов, генерал кормит читателей «осетриной второй свежести» — почерпнутыми там сплетнями и фальшивками. Уверяет, что взгляд у Ленина был злой, друзей он не имел, обвиняет его в цинизме, коварстве, жажде власти. Не хочется даже опровергать эти выдумки.

Волкогонов заявляет, что прозрел. Но из книги видно обратное: автор ослеплен политическими страстями и лакейским усердием перед новыми властями и естественно не замечает абсурдности многих своих утверждений.

Например, приводит диалог Ленина и Троцкого в трудные для молодой Советской республики дни.

Троцкий: А если немцы будут все же наступать? А если двинутся на Москву?

Ленин: Отступим дальше на восток… Создадим Урало-Кузнецкую республику, опираясь на уральскую промышленность и кузнецкий уголь… Будем держаться… Снова расширимся и вернемся в Москву и Петроград.

«Прозревший» Волкогонов комментирует ответ Ленина: «В мыслях — ни слова о людях, о народе, о судьбах России».