Мама для сирот (СИ) - Павлова Зарина

— Хорошо! — я поспешно кивнула. — Спаси Сашку!

Лучезара улыбнулась — открыто и искренне. Я никогда не видела у нее такой счастливой улыбки. Она встала на ноги, подошла к лежащему на спине ребенку и присела рядом, совсем не заботясь о том, что ее белоснежное платье угодило прямо в кровь.

Бледные руки поднялись над телом. Я подползла ближе. Глаза ребенка уже были закрыты. На мгновение мне показалось, что он уже не дышал. Сердце пропустило удар, но мальчишка закашлялся, и облегчение обрушилось на мои плечи, как теплый водопад.

— Как журчит вода, как шумит сирень... — тихий голос Лучезары словно приникал во все уголки. Я заметила, как жались в углу дети. На их глазах стояли слезы. Лишь Варя прижималась ко мне и не могла прекратить плакать. — ... Просыпайся дитя, позабудь болезнь. Твоя рана живет только там, за горой, тут ты свободен живой и родной.

Комнату наполнил запах озона. Воздух словно наполнился электрическими разрядами. Сердце замерло. Я сжала пальцы в кулак, молясь всем богам, демонам и кому угодно — Сашка должен жить. Сашка... Я же даже толком о нем ничего не знала. Он помогал мне. Всегда помогал. Но я... я даже не спрашивала о том, как он жил, что ему нравилось, и чего бы он хотел в будущем. Я...

— Не реви, — ведьма обернулась и посмотрела на меня усталым взглядом. — Жив твой ребенок. Жив.

Она смахнула капли пота со лба. Встала на ноги, потянулась и выдохнула. Я же смотрела на Сашку. Раны на его груди уже не было. Он ровно дышал и, казалось, что просто уснул.

— Спасибо... — одними губами прошептала я, не отрывая взгляда от тела ребенка. — Спасибо. Спасибо...

— Прекрати, — ведьма подошла ко мне.

Я все еще сидела на полу, не в силах подняться. Ноги меня бы точно не удержали. И оторвать взгляда от мальчика тоже было выше моих сил. А что, если не буду смотреть, он умрет? Поэтому Лучезаре пришлось повернуть мое лицо к себе за подбородок.

— Запомни. Тебе придется вернуть долг. Ты понимаешь это?

— Да, — я моргнула. — Я обязательно верну долг.

Даже если это будет моя жизни. Теперь дети могли сами о себе заботиться. Я должна была умереть еще там, в прошлой жизни. Но мне дали возможность продлить свое существовние. Дали почувствовать себя матерью. И даже родить ребенка. Этого было более чем достаточно. Я готова была отдать жизнь ради любого из этих детей.

— Вот и отлично! Мальчик должен полежать еще дня три, чтобы прийти в себя. Очнется от не скоро.

Ведьма взмахнула рукой, отдвигая стол от двери. Затем просто вышла и, судя по звукам, спустилась на первый этаж и покинула дом. Я подползла к Сашке, дрожащей рукой погладила его по голове и тихонько выдохнула.

— Ма...мама, — тихо прошептала Варя, прижимающаяся к моему боку.

Я вздрогнула. Варя разговаривала впервые с того момента, как я оказалась рядом с ней. Голова шла кругом, поэтому мне оставалось только обнять ребенка, чтобы утешить.

— Твоя мама больше не сделает тебе больно, — прошептала я, укачивая малышку на руках и рассматривая спокойное лицо Сашки.

— Плости меня, мама, плости...

Я вздохнула. Этот ребенок было ни в чем не виноват. Она была такой же жертвой, как и Сашка. Варе просто не посчастливилось родиться у той женщины. Я очень надеялась, что ырка полностью уничтожен, и моим детям больше ничего не угрожает.

Кузьма помог донести Сашку на кровать. Я переодела его в чистую одежду, укрыла одеялом и поцеловала в лоб. Саша спал спокойно. Его грудь поднималась и опускалась. Он дышал ровно. Он был здоров.

Соня и Варя долго не могли уснуть от пережитого стресса. Ева же напротив, так много плакала, что уснула моментально. Когда маленькие наконец-то погрузились в сон, я вернулась в комнату мальчиков. Егор все еще не спал.

— Все будет хорошо, — тихо сказала я, садясь на кровать Саши. — Спи, Егор. Я буду тут. Вам ничего не угрожает.

Мальчик кивнул и закрыл глаза. Я смотрела на его спокойное лицо и понимала, что для этих детей я сделала все возможное. И, когда придет время, не буду сожалеть о своем выборе. Даже если мне пришлось бы снова выбирать, я бы поступила точно так же.

— Спасибо... — тихо прошептал Егор, отвернувшись от меня. — Спасибо за то, что спасла Сашку.

— Не за что, — я улыбнулась и, протянув руку, погладила Егора по спине. — Я защищу вас, чего бы мне это не стоило.

Глава девятнадцатая. «Позволь стать ближе».

Сашка проснулся только к вечеру следующего дня. Тогда рядом с ним был Егор. Мы с Евой доили козу, а Соня поливала грядки. Варя тоже пыталась помочь, но выходило у нее пока плохо. Благо с того дня она начала разговаривать. Пусть редко, но это было прогрессом. В нашем мире бы сказали «клин клином вышибает». А я скажу, что Варя просто чувствовала, что мать не умерла. А в тот день сама увидела, что она исчезла. Во всяком случае, мне так кажется. Сама девочка так и не ответила на вопрос, почему она молчала.

Когда мы вошли в дом, Сашка и Егор уже сидели за столом на кухне и смотрели на горшочек с картофельной запеканкой с вожделением. Но она еще не была готова. Зато я моментально закипела, когда увидела больного на ногах.

— А ну марш обратно в кровать! — громко сказала я, чем заставила мальчиков вздрогнуть.

Я практически никогда не повышала на детей голоса. Но сейчас, к сожалению, не смогла сдержаться. Однако Сашка, после секундного замешательства, послушно встал из-за стола и понуро направился на второй этаж.

Подавив укол вины, я поставила ведро с молоком около плиты и отправила детей отдыхать. После чего попросила Кузьму поставить молоко на прогрев в печь, а сама отправилась смывать с себя пот в бане. Подходить к больному ребенку вонючей и грязной не самая удачная идея.

Через десять минут я, с кружкой дымящегося молока и тарелкой печенья, стояла у кровати Сашки, который смотрел на меня несчастными глазами. Он явно чувствовал себя виноватым в том, что пострадал. Но если бы не его безрассудный поступок, скорее всего, погибли бы мы с Варей. И мой не родившийся ребенок.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я, ставя на тумбочку тарелку с кружкой.

— Вроде нормально, — ответил мальчик, опуская взгляд. — Немного голова кружится. Но...

— Вот если кружится голова, ты должен лежать и восстанавливать силы, — строго сказала я, потягивая руку и прикасаясь к его лбу. — Температуры вроде бы нет.

— Да все со мной нормально, — Сашка вздохнул. — Прости, Надя, я...

— Ты спас меня, Варю и малыша. Я не злюсь на тебя.

Сашка поднял удивленный взгляд, в котором читалось сомнение. Я улыбнулась. Ведет себя порой так по взрослому, а реагирует, как маленький ребенок.

— Я волнуюсь за вас. Поэтому и выглядела сердитой. Злилась скорее на себя за то, что не могла вас толком защитить.

— Но!...

Я погладила Сашку по голове, вынуждая его замолчать. Я понимала, что ничего не могла сделать в той ситуации, но это меня не утешало. Я просто должна была. У меня никогда не было в лексиконе слов «я не смогу». Ради брата с сестрой я всегда должна была. И у меня всегда получалось. Было жаль, что в этом мире все гораздо сложнее.

— Надя, а как я выжил? Егор сказал, что ты мне расскажешь, — спросил мальчик через несколько минут молчания, во время которых он ел печенье и пил молоко.

— Нам помогла ведьма, — я улыбнулась. — Она сказала, что отплачу я за волшбу только после того, как рожу ребенка. Не переживай.

Лицо Сашки, после моей фразы, посерело. Он выронил на одеяло печенье, которое держал в руках и посмотрел на меня таким взглядом, словно я совершило жуткое преступление.

Почему я не промолчала и рассказала ему все? Потому что остальные дети тоже все видели. И если старшие, возможно, смогли бы промолчать, но Соня и Варя могли проговориться. И лучше Сашка узнает все от меня, чем от третьих лиц. Так его обида хотя бы будет меньше.

— Зачем ты это...

— Другого выхода не было. И я ни капли об этом не жалею. Тебе стоило бы просто сказать спасибо и доесть печение, — я успокаивающе улыбнулась и погладила Сашку по ноге через одеяло.