Сталин и Военно-Морской Флот в 1946-1953 годах - Владимир Виленович Шигин

валюту. Во время войны этот обмен оживился, но я не знал случаев, когда, под маркой этого обмена, начали передаваться секретные карты. Тем не менее, правильно заявил генерал-полковник Захаров, стоит ли передавать карту Ладожского озера.

Я считаю, что тогда эта система могла иметь место, но на сегодняшний день этот вопрос не беспредметный и, очевидно, требует пересмотра.

И, наконец, показ трофейной подводной лодки. Разрешил или не разрешил? Штабу я, безусловно, разрешил и тут не подвергаю это никакому сомнению. Спрашивал ли разрешения у Правительства. Документов, подтверждающих, что я спрашивал - у меня нет. Я могу Суду чести доложить тот логический вывод, которым я могу руководствоваться и дело Суда чести признать или не признать его основательным.

До войны я несколько раз сталкивался с вопросом допуска иностранцев и имел по этому поводу подробные разговоры и, как правило, я понял для себя, что ни одного иностранцы, без ведома Наркоминдела, не допускать.

В 1942-1943 годах с этим делом было гораздо проще, и все же всегда я спрашивал разрешения, видимо, и это дело я как-то оформлял. Я вспоминаю этот эпизод, о котором докладывал адмирал Алафузов - о газете. Я думаю, что он немного неправильно изобразил. Он не докладывал этот факт с газетой. Но он и докладывал именно потому, что цензура была у него. В этом он ошибался. Повторяю, цензура была у него. Но иногда материалы, видимо, проходили без ведома цензуры. В этом, наверное, дело. Но утверждать боюсь. Спустя некоторое время, когда разбирался вопрос о допуске и показе торпеды в Кронштадте, у товарища Сталина, мне был задан вопрос - знаю ли я о показе торпеды в Кронштадте. К своему стыду, должен был признаться, что не знаю и получил соответствующее указание на это. Поэтому не счел возможным утверждать, что давал кроме разрешения на показ торпеды в Кронштадте еще какие-то разрешения.

Маршал Л. А. Говоров: Почему и тот, и другой случай произошли именно в 1944 году?

Адмирал флота Н.Г. Кузнецов: это объясняется тем, что когда наши союзники открыли второй фронт, то они обнаглели и полезли ос всякими требованиями. Дескать, и мы кровь проливаем и давайте нам. А мы этот натиск не всегда отбивали и в целом ряде случаев оказались ротозеями.

Маршал Л. А. Говоров: Следовательно, можно сделать вывод, что никаких полномочий правительства на передачу иностранным миссиям никогда не имели?

Адмирал флота Н.Г. Кузнецов: Никогда не имел. Наоборот, имел со стороны товарищей Сталина и Молотова очень много поучительных указаний, как надо быть осторожным с этими вопросами. Я приведу пример. Я как-то спрашивал разрешения на допуск американца в Баку, который просился в этот район за то, что он пустит куда-то наших. И когда я высказал свое мнение товарищу Молотову, что я, пожалуй, бы его пустил, то товарищ Молотов мне ответил, что нет, не будем его пускать, т. к. они почерпнут многое, а наш представитель не сможет получить того, что нужно. Вот насколько правильное было указание.

Маршал Л.А. Говоров: К сожалению, Вами не воспринятое?

Адмирал флота Н.Г. Кузнецов: Не совсем так. Но в данном случае да.

Маршал Л. А. Говоров: Суду следует установить, что все случаи передачи информации иностранным миссиям являлись прямым нарушением существующего порядка и указаний, которые Вы имели.

Адмирал флота Н.Г. Кузнецов: Так точно.

Маршал Л. А. Говоров: А Вы знали, что в Вашем аппарате бывшего Нарковоенморфлота широко практиковалась передача информации. Речь идет об описаниях артиллерийских установок, переданных по решению исполняющего обязанности начальника ГМШ вице-адмирала Степанова об осмотре акустической торпеды U-250?

Адмирал флота Н.Г. Кузнецов: Этого факта я не знал.

Маршал Л. А. Говоров: Утверждаете, что вице-адмирал Степанов самовольно передал описание Б-13, Б-34 и Б-2-ЛМ?

Адмирал флота Н.Г. Кузнецов: Это мне не докладывалось, но это и не отрицает вице-адмирал Степанов.

Маршал Л. А. Говоров: Я хотел бы получить подтверждение от Вас. Вы утверждаете, что никаких указаний в этом отношении вице-адмиралу Степанову не давали и о допущенном осмотре склада и торпеды Вам не докладывалось?

Адмирал флота Н.Г. Кузнецов: Разрешение посетить Кронштадт мною, безусловно, было дано, но дополнительное разрешение осмотреть склад и торпеду - отрицаю.

Маршал Л.А. Говоров: Кроме того, что сами нарушили установленные правила, Вы и сами не контролировали в свой аппарат в этом отношении, который также допустил нарушения установленного порядка передачи информации.

Адмирал флота Н.Г. Кузнецов: Так точно.

Маршал Л.А. Говоров: Вчера на допросе адмирала Галлера, последний признал, что в результате передачи образцов вооружения и описаний иностранной разведки, последняя получила возможность вскрыть систему вооружения довольно значительного количества наших кораблей. Кроме этого, получила данные о некоторых тенденциях технического совершенствования артиллерийского вооружения и авиации в отношении методов решения вопросов высотного торпедометания. Кроме этого, с передачей некоторых образцов вооружения не были приняты меры к сохранению приоритета. Вы признаете, что в результате нарушения установленного порядка, а также отсутствия контроля, был нанесен ущерб мощи наших ВМС, тот, который был установлен по допросу адмиралов Галлера, Степанова и Алафузова?

Адмирал флота Н.Г. Кузнецов: Безусловно, признаю. В степени же этого я сам лично не разобрался, но, если экспертиза это подтверждает - у меня нет никаких оснований сейчас брать материал под сомнение.

Маршал Л. А. Говоров: Из сегодняшних Ваших показаний следует сделать вывод, что в Ваших управлен иях Вы в большинстве случаев слепо доверялись докладам начальников управлений. Вашего заместителя адмирала Галлера и начальника ГИШ, не вникая в суть дела, вскользь, как Вы говорите, проходили эти важнейшие вопросы передачи иностранный разведке информации по нашему вооружению?

Адмирал флота Н.Г. Кузнецов: Это, безусловно, так, но это не всегда, потому, что потом эти вопросы были очень огромными.

Маршал Л. А. Говоров: Мы говорим в отношении тех случаев, которые стали предметом разбирательства у нас на Суде. Вы признаете, что на эти заключения начальников управлений, Вашего зама, на заключении начальника ГМШ имело влияние, существовавшее в аппарате Наркомвоенфлота излишнее преклонение перед иностранной техникой, переоценка техн ической мощи, переоценка той помощи, которую иностранцы оказывали нам и которая, на самом деле, понятно, она в какое, даже в малой мере, сравнение не может идти с тем вкладом, который наша страна вложила в войну с фашизмом?

Адмирал флота Н.Г. Кузнецов: Безусловно, это явление не случайное. Это явление, выросшее из недостатков какой-то системы в целом.

Маршал Л. А. Говоров: Следовательно, на заключении, которым Вы доверялись, имели влияние эти настроения.

Адмирал флота Н.Г. Кузнецов: безусловно.

Маршал Л. А. Говоров: Обстоятельства дела, тот допрос, который