Любовь без обязательств (СИ) - Коваль Лина

- Тогда буду!

Дальнейший вечер проходит без происшествий. Глеб ведёт себя свободно, я тоже забываю досадный момент. Около одиннадцати вечера девчонки начинают зевать и отправляются в детскую комнату, я же пока ими занимается отец, надеваю платье и распускаю волосы. Обновляю макияж, чтобы встретить Новый год во всеоружии. Чтобы быть для него красивой.

- Ого, - присвистывает Глеб, когда заходит в спальню. Пробегается глазами по моей фигуре, обтянутой красным шёлком, как перчатка. – Сейчас ослепну.

- Не переигрывай, Громов, - обвиваю его шею, наслаждаясь тем, как сильные руки впиваются в ягодицы.

- Я серьёзно, - легко целует в шею. - Придётся тоже переодеваться, чтобы хоть как-то соответствовать. В моём-то возрасте.

- У тебя прекрасный возраст, - шепчу ему на ухо. – Мой любимый.

- Может ну их эти куранты? Останемся здесь? – спрашивает, забираясь ладонями под платье.

- Глеб, - снимаю с себя руки. – В соседней комнате спят твои дети.

Он тяжело вздыхает.

- Сразу знал, что плохая была идея, - шутит и стягивает свитер. – Сейчас приму душ и спущусь.

На первом этаже приятный полумрак, который создаёт волшебная светящаяся гирлянда на ели. Подготавливаю лёгкие закуски и охлаждённое шампанское с бокалами. Телевизор включаю больше для контроля времени и тех самых ненавистных Громовым курантов.

На экране новогоднюю композицию исполняет известный певец в окружении танцевальной группы. Ставлю звук на минимум и подпеваю. Реальность сейчас так похожа на сон, что я периодически зажмуриваю глаза.

Глеб подходит неслышно сзади и мягко убирает мои непослушные волосы на одно плечо. Целует ласково за ушком, отчего мурашки разбегаются по всему телу сверху вниз, возвращаясь в ту же точку.

- У меня для тебя подарок! – вдруг вспоминаю и бегу к ёлке. Забираю небольшую коробочку, упакованную собственноручно, и разворачиваюсь к нему. Его белоснежная рубашка в свете гирлянды сияет, как маяк в ночи.

- Подарок, - озадаченно проговаривает, вертя его в руках. – Для меня?

- Для тебя, - закатываю глаза. – Вскрывай.

Усаживается за стол и быстро убирает бумагу, а затем отворяет тёмный футляр.

- Браслет, - кивает, улыбаясь. Крутит в руках увесистое изделие из белого золота. Безумно дорогое, но когда я прочувствовала идею автора-ювелира, не задумываясь, рассталась с частью накоплений.

- У него есть один секрет, - говорю, касаясь длинных пальцев. Из центра жёсткого несгибаемого основания вытягиваю второй ободок. Чуть меньше, тоньше и воздушнее. Выдвигается, словно по рельсам. – Их два.

- Интересно, - снова возвращает всё на место, крутя.

- Второй мой, - шепчу, целуя колючую щеку. – Как знак того, что я в тебе растворяюсь. Каждый день. Каждую минуту.

Глеб на секунду прикрывает глаза, а уголки его губ летят наверх. Осторожно одевает изящный браслет мне на руку, а я застёгиваю на его запястье второй.

- Спасибо. Мне очень нравится. Буду носить с удовольствием.

Немного смущаюсь, когда его руки притягивают меня к себе на колени.

- Скоро Новый год, - обращаю внимание на выступление президента на экране телевизора.

- У меня для тебя тоже подарок, - говорит он. – Но сначала я скажу. Хоть это и трудно.

Внутри меня загорается вспышка, как будто сейчас происходит что-то важное и мне хочется запечатлеть этот момент, размножив его на фотографии, которые я буду бережно хранить в своей памяти.

- Долгое время я жил вообще не задумываясь о смысле жизни, - начинает вкрадчиво. Говорит тихо, но так, что каждое слово проникает мне под кожу и оседает вуалью. – И только сейчас я понял, что весь её смысл не в самом времени от рождения до смерти. А в отсечках, которые возникают на жизненном пути. Например, таких, как сейчас.

Его рука тянется к брючному карману и извлекает небольшую глянцевую шкатулку в цвет моего платья.

- Я очень счастлив с тобой, Ксюш. Свет, что исходит из тебя, озаряет и меня, заставляя поверить, что всё ещё возможно.

- Боже, Глеб, как красиво. – рассматриваю кольцо с инкрустированными по кругу бриллиантами.

- Ты вернула мне их. Но я не принимаю. Они твои, как и я.

На глаза наворачиваются слёзы, а в груди щиплет от неиссякаемой нежности. Я хотела бы что-то вымолвить, но слова оседают где-то внутри.

- Ты станешь моей женой? – спрашивает он тихо.

- Конечно, - говорю, сглотнув комок. В изумлении смотрю на кольцо, которое Глеб проталкивает на безымянный палец.

- Я не то, что тебе нужно, - напоминает с иронией в глазах.

- Боже, Громов, умолкни, пожалуйста, и не порти особый момент, - говорю, обнимая широкие плечи.

- Вот бабушка-то твоя порадуется, - смеётся хрипло. – Она в вашем семействе самая благоразумная.

- Она просто тебя не знает, - шепчу ему в шею. – Как я.

Глава 44. Ксения.

- Что значит в марте? – вопит Громов в трубку, паркуясь у дома моей бабули. – По соглашению был ноябрь, позже мы договорились на конец декабря. Это несерьезно, Сергей.

Он просто в бешенстве. Хватаю его за руку, успокаивая, и лицо мужчины тут же смягчается. Глеб живо кивает мне и продолжает разбираться с вентиляционным оборудованием для торгового центра.

- В общем, я десятого буду у тебя. На месте будем разговаривать. Давай.

Потом еще пять минут выслушивает, по всей видимости, оправдания и принимает поздравления с праздником. Разглядываю внушительное кольцо на пальце, которое я сегодня надела в первый раз с новогодней ночи. Оно выглядит кричаще дорого и, если честно, я пока побаиваюсь его носить.

- С Рождеством, конечно. Но лучше бы вы своевременно работали, а поздравить меня есть кому, - ворчит в трубку Глеб.

Поговорив, удрученно вздыхает и глушит мотор.

- Десятого нужно быть в Москве, - разворачивается ко мне. – Со мной полетишь.

- Не смогу, - разочарованно прикусываю губу. - У меня после праздников важные дела по работе.

Серьезность моего положения зашкаливает. Потому что Бойко так и не предоставили акты приёма-передачи и сертификаты на драгоценности с испорченными бирками. А половина поставки уже распродана в салоне, где я являюсь основным уполномоченным лицом. Это чревато такими необратимыми последствиями, что у меня дыхание сбивается, а спина покрывается липким потом.

Несколько раз за прошедшие дни я звонила Анатолию Вадимовичу, но секретарь настырно каждый раз отвечала, что все вопросы решатся после празднований. Уже неделю занимаюсь тем, что прокручиваю вероятные сюжеты дальнейшего развития событий в голове.

И все они чрезвычайно пугающие.

- Что за дела? – вонзается острым взглядом в мое лицо, словно видя насквозь. – Ты чего-то опасаешься?

- Нет, - покачиваю головой, чуть улыбаясь. – Рабочий процесс. Не переживай, тебе вон своего хватает.

Надо рассказать ему.

Он знает моих поставщиков, возможно, как-то поможет с документами. Но поразмыслив решаю, что непременно сделаю это после Рождества. Сейчас не хочется портить праздник.

Глеб нервозно бьет корпусом телефона по рулю.

- Надоело все.

- Что именно? – настораживаюсь.

- Все эти проблемы с торговлей… Они как ветряные мельницы. Прикрываешь одну дыру, на этом же месте появляется другая.

- Все исправится, я уверена, - успокаиваю его и себя. – Пойдем?

Глеб осматривается вокруг.

- Ну, пойдем. Поздравим твою бабушку. Надеюсь, она меня с лестницы не спустит? – шутит мрачно.

- Не спустит, - подтверждаю. – Ты что волнуешься?

- В предыдущий раз прием был не очень радужный, - ворчит.

- Сегодня ты подготовился лучше, - рассматриваю букет из роз нежных оттенков, оформленный по предварительному заказу в цветочном магазине и пакет с презентами, которые я подготовила для своей семьи.

Вчера вечером мы в первый раз немного повздорили, после того как я два часа занималась их упаковкой. На его резонный вопрос «Какого черта тебе все это надо?», я отстраненно пожала плечами. А он буркнул: