Из Тени (Dragon Age) - Krilena

Но это — грандиозные планы на будущее, а пока Левая рука решила вернуться в настоящее, в котором прошло время, и мужчина невзирая на простоту и пресность ночной трапезы уже успел доесть всё, отложить блюдо и, закутавшись в плащ и накинув капюшон, затих. Советник бы подумала, что он даже заснул, если бы не была уверена, что после произошедшего их обоих ещё нескоро склонит в сон.

А тем временем для них остров всё больше отгородился от мира, позволил погрузиться им обоим в личные переживания, как бы говоря, что всё, что сегодня будет сказано, этого острова не будет покинуто. И подгоняемая таким настроением Лелиана вдруг достала из ножен свой памятный кинжал, покрутила его в руках, что-то вспомнила и слабо, даже печально улыбнулась.

— Когда-то этот кинжал принадлежал Айдану Кусланду, более известному вам как Герой Ферелдена. Он не вернулся с последней битвы с архидемоном, и лишь кинжал — единственное, что у меня осталось как память о нём и том… что нас вместе связывало… — с каждым словом голос беспристрастного страшного Канцлера становился всё тише, а прикосновения к кинжалу, к гербу семьи Кусланд, выгравированному на лезвии, становились всё трепетнее и неувереннее.

Хромой маг поднял голову, из-под капюшона блеснули его белые глаза. Однозначно, он не ожидал услышать её откровение.

— Вы вините себя в его смерти?

— До сих пор. Как и многих других, в том числе вас.

Мелькнувшее изумление на лице собеседника позабавило Канцлера.

— Вы же древний тевинтерский магистр, — поспешила объясниться женщина, чтобы его не пугать, а потом взглядом вновь вернулась к памятному оружию. — Но я понимаю, насколько это бессмысленно. Айдан сам пошёл на это, был готов к смерти, а теперь он рядом с Создателем, как того и желал.

— Вы не думали оставить кинжал, который стал для вас костылём? — Безумец спросил, но не было в его словах упрёков.

— Он — единственное оставшееся у меня напоминание о тех днях, когда мы позволяли себе быть беззаботными, даже если нас окружал Мор.

— Этих воспоминаний вас никто не лишит.

— Знаю, но оставить кинжал до сих пор не хватает сил.

В их разговоре воцарилась неуютная, но необходимая пауза.

— Леди Лелиана, позвольте узнать: какую цель вы преследуете, говоря это?

Закономерные сомнения ничуть её не смутили.

— В одной из наших встреч вы сказали, что откроете секрет символизма вашего нового имени, но только если взамен я буду столь же откровенна с вами. Сегодня вы вынуждены были показать мне слишком многое, чего бы предпочли навсегда утаить, поэтому, думаю, будет справедливо и мне быть откровенной.

Лелиана увидела беззлобную улыбку на лице мага.

— В таком случае я благодарен вам за доверие и обязуюсь, что всё, сказанное вами сегодня, не выйдет за пределы этого острова, чтобы не портить репутацию ужасного Канцлера.

— В свою очередь я тоже сохраню в секрете, что увидела сегодня, чтобы не разрушать слухи о всесильности тевинтерских магистров, — подхватив его задор, Лелиана посмеялась сама.

Эти простоватые подшучивания друг над другом оказали куда большее влияние, чем могло показаться. Угрюмая тишина, когда люди погружены каждый в свои дебри мыслей, ушла, а они почувствовали оживление… Или как ещё можно назвать состояние, когда хотелось не как можно больше кутаться в плащи и отгораживаться от враждебного мира, а наоборот, открыться этой чудной лунной тихой ночи и треску костра?

— Значит, «Фауст»? — вскоре не устояла Лелиана.

То ли её позабавило, как мужчине стало неуютно от такого обращения, то ли в ней запел пробудившийся шпионский азарт, ведь теперь она знает об этом таинственном маге чуть больше, то, чего не знают другие. А отсутствие ещё каких-либо действий со стороны магистра, дающих понять, что он категорически против игры с его именами, сподвигло её продолжать.

— Это имя имеет какое-то значение? — поспешила полюбопытствовать Лелиана.

— Имеет. Пожалуй, Faustus в грубом переводе с тевене значит как удачливый, — ответил Безумец, но тут же услышал смех собеседницы и увидел попытки этот смех из приличия скрыть. — Вам кажется это забавным?

— Не ваше имя, — тут же исправилась Канцлер. — Я подумала, что, наверное, ещё не встречала человека, которому бы родное имя настолько подходило. Это меня и позабавило.

С этим утверждением Безумец был согласен сам, и поэтому усмехнулся. Учитывая, что он пережил, он — олицетворение удачи.

— Теперь вы назовёте причину появления нового вашего имени, которое вы считает «кличкой»?

— Насколько я помню, я уже давал ответ на данный вопрос.

— Вы сказали, почему оставили именно это имя, что оно стало для вас символичным, но вы не сказали, почему изначально вас так назвали. Его автор — ваш наставник. Но неужели вы были настолько несносным учеником, что вас столь нелестно клеймили? В отличие от родного имени, новое — вам совершенно не подходит, — абсолютно уверенно заявила убийца.

Она считала, что сидящего напротив неё человека ну никак нельзя назвать «Безумцем». Да, он чудаковат и мотивы его поступков порой известны только ему самому, но он абсолютно не глуп и вменяем. Мужчина полностью отдаёт отчёт своим действиям и является превосходно эрудированным, чтобы обосновать этот «отчёт» для других, в отличие от Корифея, который замахнулся на божественность, а вопросами: как, какими средствами, какой ценой и что будет делать потом — он не стал себя обременять.

И магистр сегодня был не против потакать любопытству профессионального шпиона.

— В Империи принято, что сила магического дара — это прямое благословление Древних Богов. Даже в юности меня признавали не по годам одарённым, поэтому, разумеется, мой наставник — Верховный жрец — сразу посчитал, что таким даром меня наградил его покровитель — сам Думат. В том числе из этих соображений он хотел сделать меня своим преемником, следующим Его служителем. Но я отказался, поскольку с — теперь небезызвестных вам — событий не осталось во мне веры в богов, любых. Старику это не понравилось, и он посчитал, что только безумный маг способен отказаться от чести служить богу, который одарил подобным, как у меня, даром. Постепенно его слова стали моим клеймом, — когда Безумец закончил, то увидел на лице собеседницы плохо скрываемое разочарование: от столь чудного мага она точно ждала столь же чудной истории. Мужчину эти разбитые ожидания искренне рассмешили. — Я же вам говорил, что в «секрете» моего имени нет ничего интересного.

И хотя ответ получился не столь красочным, как она предполагала, однако нельзя сказать, что Канцлер сожалела. Наоборот, чем больше