Вся Агата Кристи в трех томах. Том 2. Вся Мисс Марпл - Агата Кристи

— Нам очень приятно, что вы сумели к нам выбраться, — отозвалась вежливо Эмма.

Ничто сейчас не напоминало о сцене, которая разыгралась в тот день после ланча, когда у Эммы вдруг вырвалось:

— Боже ты мой, совсем забыла! Я ведь сказала мисс Айлзбарроу, что она может привести сегодня к чаю свою старушку тетку!

— Отмени, — резко сказал Гарольд. — Нам еще многое необходимо обсудить. Посторонние нам здесь ни к чему.

— Может попить чаю на кухне, например, вдвоем с этой девицей, — сказал Альфред.

— Нет, я так не могу, — твердо сказала Эмма. — Это недопустимая грубость.

— Да пусть приходит, — сказал Седрик. — Будет случай вытянуть из нее чуть больше об этой пресловутой Люси. Не мешало бы получше узнать эту особу, должен сказать. Что-то я ей не очень доверяю. Уж больно ловка.

— С ней все чисто, прекрасные связи, — сказал Гарольд. — Я не поленился выяснить. Всегда полезно знать, с кем имеешь дело. А то шныряет здесь по всем углам, находит труп…

— Знать бы только еще, кто эта чертова покойница… — сказал Альфред.

Гарольд подхватил со злостью:

— Скажу тебе прямо, Эмма, нужно быть не в своем уме, чтобы заявиться в полицию и подать им мысль, что убитая, возможно, французская пассия Эдмунда. Специально, чтобы там свято уверовали, что это приезжала она и не иначе кто-нибудь из нас убрал ее.

— Будет тебе, Гарольд. Не стоит преувеличивать.

— А Гарольд абсолютно прав, — сказал Альфред. — Что на тебя нашло, ума не приложу. У меня такое чувство, будто, куда ни пойду, за мной тащатся по пятам субъекты в штатском.

— Говорил я ей, не ходи, — подал снова голос Седрик. — Так нет, надо было Куимперу поддержать эту идею.

— Его это вообще не касается, — с той же злостью сказал Гарольд. — Думал бы лучше о пилюлях, порошках и проблемах здравоохранения.

— Ох, хватит вам браниться, — устало сказала Эмма. — Ей-богу, хорошо, что к чаю придет эта мисс… как ее. Нам всем только на пользу побеседовать с новым человеком, а не перепевать без конца на разные лады одно и то же. Пойду-ка я немного приведу себя в порядок.

Она вышла из комнаты.

— М-да, эта Люси Айлзбарроу… — начал Гарольд и замолчал. — Прав Седрик, — продолжал он, — странно, зачем ей было соваться в амбар, поднимать крышку саркофага — это же гераклова работа! Пожалуй, следует что-то предпринять насчет нее. Вот и за ланчем держалась достаточно недружелюбно.

— Предоставь ее мне, — сказал Альфред. — Я живо выведаю, затевает ли она какой-нибудь подвох.

— Нет, с какой стати ей было все-таки открывать саркофаг?

— А вдруг она и не Люси Айлзбарроу вовсе, — высказал предположение Седрик.

— Но цель какая-то должна быть… — Гарольд окончательно потемнел. — Вот проклятье!

Братья озабоченно переглянулись.

— А тут еще эта старая чума приползет к чаю. Как раз когда самое бы время все обдумать.

— Вечером поговорим, — сказал Альфред. — А пока повыпытываем у тетушки насчет Люси.

Соответственно, мисс Марпл была стараниями Люси доставлена надлежащим образом, усажена у огня и теперь принимала сандвич от Альфреда с улыбкой одобрения, какое у нее неизменно вызывали интересные мужчины.

— Благодарю вас. Нельзя ли узнать?.. А, с яйцом и сардинкой — да, с большим удовольствием. Боюсь, что у меня к вечернему чаю не в меру разыгрывается аппетит. С возрастом, как вы понимаете… Так что вечером, естественно, лишь что-нибудь очень легкое — приходится соблюдать осторожность. Мне как-никак в будущем году стукнет девяносто. Не шутка.

— Восемьдесят семь, — сказала Люси.

— Нет, душа моя, девяносто. Не нужно думать, что вы, молодежь, — в голос мисс Марпл закралась ядовитая нотка, — все лучше знаете. — Она вновь обратилась к хозяйке дома: — Как тут у вас красиво! Столько прелестных вещей! Смотрю на эти бронзы и вспоминаю те, что мой отец приобрел в свое время на Парижской выставке. Ах, и ваш дедушка тоже — неужели? Классический стиль, правда? Очень элегантно. Как замечательно, что все ваши братья при вас! Жизнь так часто разбрасывает семьи по всему свету, тех в Индию, впрочем, это, по-видимому, уже в прошлом, этих в — Африку. Западный берег славится прескверным климатом…

— Двое из моих братьев живут в Лондоне.

— Ну смотрите, как удачно!

— А мой брат Седрик — художник и живет на Ивисе, одном из Балеарских островов.

— Художников всегда влечет на острова, вы не находите? — ворковала мисс Марпл. — У Шопена это Майорка, если не ошибаюсь… Нет, он был музыкант. Я имела в виду Гогена. Невеселая история — жизнь, можно сказать, загублена даром. Я лично не поклонница таких сюжетов, как туземные женщины, и пусть очень многие от него в восторге, меня всегда отталкивает этот его горчичный цвет. От его картин портится настроение.

Она с осуждением покосилась на Седрика.

— Расскажите нам лучше, мисс Марпл, какой была в детстве Люси, — сказал тот.

Мисс Марпл просияла.

— Удивительно умным была ребенком! А я говорю, была, моя милая. И будь добра, не перебивай. Выдающиеся способности к арифметике. Раз, помню, мясник насчитал с меня лишнее за говяжье седло…

И мисс Марпл пустилась на всех парах в воспоминания о детстве Люси, перейдя от них к случаям из собственной деревенской жизни.

Поток воспоминаний прервало появление Брайена с мальчиками, основательно вымокшими и чумазыми в результате азартной охоты за уликами. Подали чай, одновременно подоспел и доктор Куимпер, был представлен старенькой гостье и, слегка подняв брови, огляделся.

— Отец, надеюсь, не куксится, Эмма?

— Нет, ничего — то есть немного утомился к вечеру.

— Как видно, ограждает себя от посетителей, — сказала с плутоватой усмешкой мисс Марпл. — Никогда не забуду, как поступал и мой милый папа. «Ожидается нашествие старушенций? — скажет, бывало, моей матери. — Вели подать мне чай в кабинет». Такой был безобразник!

— Вы только не подумайте… — начала было Эмма, но Седрик перебил ее:

— «Чай в кабинет» — это у нас как закон, когда приезжают любимые сыновья. Психологически вполне объяснимо, а, доктор?

Доктор Куимпер, уплетая сандвичи и сдобу с откровенным удовольствием человека, которому обычно не хватает времени нормально поесть, отозвался:

— Психология — штука хорошая, но когда ею занимаются психологи. Беда в том, что у нас нынче каждый второй психолог-любитель. Я еще рта не раскрою, а больной мне уже сообщает со знанием дела, каким страдает комплексом или неврозом. Спасибо, Эмма, можно еще чашечку. Не успел днем перекусить.

— Жизнь врача, мое твердое мнение, — это пример благородства и самоотверженности, — сказала мисс Марпл.

— Видно, мало вы сталкивались с врачами, — сказал доктор Куимпер. — Как их прозвали в народе пиявками, так и сегодня иных впору называть! Спасибо