Стражи Хейвена - Саймон Грин

— Это было давно, — ответил сэр Роберт, не дрогнув под взглядом Хока. — С тех пор все изменилось. Руперт был героем из-за того, что он делал, а не потому, что был принцем. Он сражался за справедливость и за спасение Лесного народа. Будь он сейчас здесь, я по одному его слову бы последовал за ним хоть в преисподнюю. Но его здесь нет, а вас я не знаю, капитан Хок.

— Гости пожаловали, — заметил Магус.

И что-то в его голосе заставило всех замолчать и обернуться.

Герцог Арлик, властитель Герцогства под горой, последний в династии Старлайт, вошел в тронный зал Лесного королевства с таким видом, будто это помещение принадлежит ему. Или, по крайней мере, взято в долгосрочную аренду. Его сопровождали двадцать вооруженных, закованных в броню гвардейцев. И без того тесно стоящие придворные подались в стороны, чтобы пропустить герцога и его свиту. Арлик направился к трону. Гвардейцы королевы Фелиции взяли на караул и быстро перестроились, окружив королеву со всех сторон. С открытой враждебностью они воззрились на герцога и его охрану. Арлик шествовал неспешно, не глядя по сторонам.

Это был уже старый человек. Ему было глубоко за семьдесят. От него остались кожа да кости, лицо избороздили глубокие морщины, на нем выделялись торчащий вперед подбородок и большой нос. Рот представлял собой тонкую бесстрастную линию, губы были сжаты настолько плотно, что сделались едва заметны. Глаза запали, но взгляд оставался острым. Волосы давным-давно выпали, за исключением нескольких белых прядей над ушами. Хоку подумалось, что герцог необычайно напоминает грифа.

Арлик был облачен в церемониальный доспех дымчатого цвета. Его тощее, как палка, тело скрепляли многочисленные кожаные ремешки и металлические пряжки. Разваливающийся дряхлый старик был словно заключен в каркас. Ремешки и петли громко скрипели при ходьбе. Он то и дело покряхтывал, с усилием переставляя ноги. Но при всей очевидной хрупкости изношенного тела, в нем все еще пылал огонь. Надменность и решимость гнали его вперед. Герцог по-прежнему оставался опасным человеком, и все при дворе знали это.

— Дьявол, — тихо произнесла Фишер, и Хок уловил потрясение в ее голосе. — Он страшно постарел с тех пор, как я последний раз его видела! Он был таким бойцом, таким воином! А теперь — ты только посмотри на него… Время сожрало моего отца. Да, конечно, он все еще герцог. Он по-прежнему опасен, словно свернувшаяся змея. И будет смертельно опасен — до тех пор, пока не заколотят крышку его гроба. Но я больше не боюсь его. Это дряхлый старик. Не уверена, что он узнает меня.

Герцог Арлик резко остановился перед троном и гневно воззрился на королеву Фелицию. Он тяжело дышал, и руки у него дрожали, но взгляд оставался твердым. Королева пыталась властно посмотреть на него сверху вниз, но для всех было очевидно, что это ей стоит огромных усилий.

— Так, дочь, — произнес, наконец, герцог неожиданно глубоким и звучным голосом, — ты опять пила.

— Ах, отец, — отозвалась королева. — Чему мы обязаны вашим появлением? Нашли у себя в апартаментах новый повод для жалоб?

— Не умничай, Фелиция! Я посадил тебя на этот трон. Я могу и убрать, если придется.

— Вы говорите с королевой Лесной страны, — раздался спокойный голос Чанса. — Правильная форма обращения к ней — «ваше величество». Постарайтесь не забывать об этом. Мне бы очень не хотелось выволакивать вас отсюда в цепях за неуважение, проявленное к трону. Правда. Это было бы очень неприятно.

— Заткни своего пса, Фелиция, — не оборачиваясь, бросил Арлик. — До меня дошел слух, что ты подумываешь принять эти ничтожества из какой-то там Стражи вместо Руперта и Джулии. Ты не можешь этого сделать. Они не подходят для расследования убийства твоего мужа. Отошли их. А затем отправь своего верного пса обратно — за Джулией и Рупертом. Потребуй, чтобы они вернулись. Настаивай. Будь королевой, черт подери.

— Вы просто хотите убрать меня с дороги! — сердито воскликнул Чанс, но герцог и бровью не повел. Его непреклонный взгляд был прикован к дочери, которая начала нервно ерзать на своем сиденье.

— Ладно, твоя взяла, — неохотно признала она. — Руперт и Джулия…

— …не приедут! — отрезал Хок, вставая между королевой и герцогом. Фишер тут же оказалась рядом и гневно уставилась на своего отца. — Мы с Фишер расследуем это убийство и найдем виновного. Мы никуда не уйдем. Мы нужны здесь. Хотя бы просто потому, что мы здесь единственные незаинтересованные лица. Так что отвали, Старлайт, или я обрежу тебе подтяжки.

Герцог молча смотрел на него. Очевидно, прошло очень много времени с тех пор, как ему осмеливались открыто бросать вызов.

— Кстати, а что это вам вдруг захотелось снова повидать свою дочь Джулию, герцог Арлик? Разве давным-давно вы не приговорили ее к смерти?

Герцог пожал плечами:

— Она ослушалась меня. Она меня разочаровала. А поскольку у меня имелось еще семь дочерей, надо же было как-то держать их в узде. Поверьте, Джулия не из тех, кто делает то, чего от них ждут. Может, она просто боится снова показаться мне на глаза.

Фишер ухмыльнулась:

— Очень сомневаюсь. Она видела Черный лес, Долгую ночь и князя демонов. После всего этого старик, который не разваливается только благодаря бечевке и сургучу, вряд ли представляет для нее серьезную угрозу.

— Я — суверенный монарх Герцогства под горой. Вы не смеете говорить со мной в таком тоне.

— Еще как смеем, — возразил Хок. — Вы не первый правитель, кого мы осаживаем, и не последний. У вас нет над нами власти. Мы — Хок и Фишер. И мы не перед кем не преклоняем колен.

— Правда-правда, — поддакнула Фишер.

Герцог Арлик повернулся к своим гвардейцам:

— Убейте их.

Герцогская гвардия вытащила мечи и молча, сосредоточенно бросилась вперед. Хок и Фишер выхватили оружие и пошли им навстречу. Прочие, разинув рты, наблюдали, как сшиблись мечи, брызнула кровь — и пришельцы втоптали в грязь двадцать гвардейцев. Чанс прыгал вокруг потасовки и причитал: «Только никого не убивайте! Пожалуйста, не убивайте их!»

Горские гвардейцы были тренированными, опытными солдатами, но не смогли тягаться с Хоком и Фишер, которые повзрослели при гораздо более жестких условиях, чем люди герцога вообще могли себе представить.

Вскоре и на полу, и на одежде придворных оказалось много крови. Повсюду валялись раненые и оглушенные гвардейцы. Немногие оставшиеся побросали мечи и сдались, вопреки гневным приказам своего герцога.

Хок и Фишер с тихим удовлетворением огляделись, очистили клинки от крови и убрали их в ножны, не потрудившись даже взглянуть в сторону Арлика. Сэр Роберт Хок начал аплодировать и большинство придворных присоединились к нему. Королеве Фелиции явно очень хотелось сделать то же самое.