Есть время жить - Михаил Михеев

А затею эту Орли считал чистейшей воды авантюрой. Нет, он понимал, конечно, чувства Альберта, но не считал, что засовывать голову в пасть дракона – надежный способ обеспечить себе долгую и счастливую жизнь. Что происходит с такими смельчаками чаще всего, он знал отлично – сам был драконом и представлял последствия. А то, что король Дидер опаснее любого дракона для него было яснее некуда – дураки всегда опасны, ибо от них можно нарваться на любую пакость. Даже на такую, которая не придет в голову умному хотя бы из чувства самосохранения.

Орли грустно покачал головой – и не отвертеться ведь. Своих надо вытаскивать любой ценой, даже, если потребуется, ценой собственной жизни – уж эту истину Корбин в его сознание вбил твердо, причем не словами, а поведением. Раз так – он сделает что должно, и будь, что будет, однако как здорово было бы, если бы Джурайя не придумала эти свои амулеты.

Вообще, Джурайю Орли не любил. Ну не любил – и все тут. Не то, чтобы он считал ее плохим человеком или еще что, просто сыграли одновременно два чувства – обида за воспитателя и, будем говорить честно, ревность. О взаимоотношениях этой парочки он знал только со слов Альберта, а саму Джурайю видел только на портрете, который Альберт спер на полчаса из мастерской Корбина. В результате эмоции дракона можно было описать двумя фразами: "И что он в ней нашел?" и "И чего еще этой дуре надо-то?". Юношеский максимализм присущ драконам так же, как и людям, поэтому сложно его в этом винить. Тем более, что кое-что в его мыслях было вполне справедливо.

А узнали они о том, что произошло, благодаря амулетам, которые Джурайя недавно изобрела. Точнее, не изобрела даже, а позаимствовала идею у Корбина – тот частенько давал своим товарищам одноразовые амулеты, для активации которых не надо было быть магом. Достаточно было сломать кристалл (Питал граф к камням необъяснимую привязанность, хотя материал, в общем-то, значения не имел, подошла бы любая деревяшка) – и к графу шел сигнал о том, что с владельцем амулета что-то случилось. Оставалось лишь идти на зов маяка, в который этот амулет превращался, и отрывать головы тем, кто посмел поднять руку на друзей сиятельного графа. Последнее, кстати, получалось у Корбина с особым шиком.

Амулеты Джурайи от амулетов Корбина отличались. Не сильно, но отличались. Дело в том, что амулеты графа были односторонними – Корбин даже не рассматривал ситуации, что помощь потребуется ему самому, резонно предполагая, что там, где не сможет справиться маг его уровня, попытки обычных людей помочь будут напоминать самоубийство. Раз так – незачем эту помощь и просить, пусть даже ты и уверен, что к тебе бросятся по первому зову. Соответственно, его о помощи попросить могли, а вот он этой возможности себя лишил, причем сознательно. Да и не любил Корбин просить – предпочитал рассчитывать только на свои силы.

Джурайя подобными комплексами не страдала, да и не достигла она еще уровня, при котором враг от одного вида твоей физиономии должен с плачем разбегаться. Ее амулеты обеспечивали двустороннюю связь, позволяя любому, даже необученному и обделенному магическим талантом человеку определить, откуда исходит вызов. Правда, сделала она этих амулетов всего четыре штуки – себе, отцу, Адрису и Альберту. Корбину, Корнелиусу и Приму таких амулетов не досталось – девушка боялась, что старшие товарищи поднимут на смех ее ученические поделки на которых она, честно говоря, просто набивала руку. Нет, Корнелиус и Прим, может, и не засмеются в открытую, но про себя могут и хихикнуть, а вот язвительный и безжалостный к чужим ошибкам граф точно засмеет. С остальными же таких близких отношений у нее пока не било, разве что с Элькой… Но той амулета не досталось по простой причине – паникерша она, случись что – толку от нее немного, а Адрис все равно рядом всегда, он, если что, и поможет, и сигнал подаст.

Вот такой амулет и заорал утром в спальне Альберта. Правда, орал недолго – очень быстро он заткнулся, что говорило или о том, что амулет полностью уничтожен, или о том, что он изолирован. О первом думать как-то не хотелось, а вот во втором случае причина могла быть только одна – амулет оказался в камере, где содержатся арестованные маги – Корнелиус рассказывал, что во дворцовой тюрьме есть такая. Ну а раз так, то и дорога была только одна – отправиться в королевскую резиденцию и навести там порядок. О том, что его могут прихлопнуть, как муху, Альберт по малолетству даже и не думал, наивно полагая, что дракон дает ему неоспоримое право построить и заставить маршировать кого угодно. Сам Орли придерживался, правда, несколько иного мнения, но решил придержать его при себе – дешевле обойдется.

– Ну что, Орли, ты готов?

– Готов, готов. Залезай быстренько, да привязаться не забудь.

– Зачем?

– А затем, что это тебе не экскурсия над полями, а боевой вылет. Я не смогу еще и на тебя оглядываться, один вираж покруче – и ты полетишь с высоты не хуже камня. Что я потом Корбину скажу?

– Боюсь, что уже ничего – мама и Прим говорят, что он, скорее всего, погиб.

– Ага, щ-щас, погиб он. Его считали погибшим только на моей памяти трижды – и всегда он возвращался. У него уж и поговорка есть: если погибну – считайте меня праведником.

– Ну а если погибнут его враги?

– Во-во, все так спрашивали. Граф и отвечал, что пусть тогда считают праведниками их.

Вот так, ворча и недовольно взрыкивая, Орли начал неуклюже взбираться на башню. Взлетать с земли, да еще и с грузом, пускай и небольшим, молодому дракону было неудобно – требовался длинный разбег, а для этого надо было выбраться за ворота замка. Ну а это, в свою очередь, потребовало бы объяснить, зачем, наверняка проснулась бы мать Альберта, и план можно было считать накрывшимся звонким медным тазом. Со стены взлетать было куда удобнее и легче, да и подняться на нее можно было не привлекая лишнего внимания – стража уже успела привыкнуть к дракону, хотя и все еще опасливо косилась на зубастую пасть, способную в два счета перекусить человека пополам. Да и привычка Орли дышать огнем многим не нравилась.

Задумка удалась полностью – взлетел Орли, не привлекая лишнего внимания, и сразу же взял курс на столицу, стараясь прижиматься как можно ближе к земле. При таком полете, если верить Корбину, обнаружить летящего дракона магическим поиском намного сложнее, да и визуально тоже. Не верить наставнику парочка летающих разгильдяев повода пока что не имела, к тому же граф не так давно подарил Альберту книжку о тактике применения авиации. Что такое авиация Альберт не знал, но, по некоторым терминам, догадался, что речь идет о летающих подразделениях. Написана была книжка от руки почерком графского переписчика, но стиль изложения и обороты речи были довольно странными. На прямой вопрос, откуда это все, Корбин, чуть помявшись, что случалось с ним довольно редко, ответил, что прочитал ее не так давно и по памяти (а она у графа была тренированная) надиктовал. Что же касается того, где он это прочитал – так то лучше не спрашивать, меньше знаешь – крепче спишь.