Анатомия преступлений. ЦРУ против молодежи - Сергей Дёмкин

А тогда газеты запестрели сообщениями о людях, схваченных при таких же обстоятельствах, что и Эдуардо, неизвестно кем и за что. Родственники обращались в полицию, чтобы узнать о причинах ареста и местонахождении задержанных. Ответы полицейских властей были стандартны: о фактах ареста им ничего не известно, в списках заключенных никто из указанных лиц не значится. То же самое повторялось в прокуратуре, министерстве внутренних дел.

Очень быстро Педро понял — пытаться узнать что-либо о судьбе Эдуардо и других бесследно пропавших после странных арестов не имеет смысла. И вот что удивительно: власти категорически отрицают свою причастность к исчезновению людей, но в то же время упорно отказываются заниматься их поисками. Можно обращаться десятки раз, и, похоже, единственное, к чему приведет такая настойчивость, так это к тому, что рано или поздно арестуют тебя самого. Но раз люди исчезают, кто-то должен знать, куда они деваются. Значит, нужно разыскивать Патрисио. Он поможет разобраться, что происходит, посоветует, что делать.

Когда Педро вступил в Федерацию, Патрисио уже считался одним из ее признанных вожаков. Пожалуй, не последнюю роль тут сыграло то, что жизнь трудового люда он знал не понаслышке. Был и поваром в ресторане, и пляжным фотографом, и грузчиком в порту, и слесарем на автосборочном предприятии, и репортером, и даже смотрителем маяка. Причем никто не умел лучше, чем он, рассказывать забавные истории из собственной жизни. Правда, иногда они были столь невероятные, что невольно вызывали сомнения относительно правдивости рассказчика. В таких случаях Патрисио, смеясь, отвечал: «Ну, возможно, было не совсем так, но за главное ручаюсь головой». А когда он располагался на кухне и повязывал фартук, все знали — будет отличное пиршество. И в то же время никто не умел так просто и понятно объяснить суть происходящих в стране событий, рассказать об экономическом положении, о том, кому на руку та или иная мера правительства и что она означает для тружеников. За это его и исключили из университета во времена предыдущей диктатуры, да и потом всячески мешали завершить образование. Последний раз Педро видился с ним, когда Патрисио уезжал в Росарио. Уже тогда ему приходилось соблюдать строжайшие меры конспирации. Ультраправые распоясались настолько, что расправлялись с неугодными людьми чуть ли не в открытую. Отправляясь в провинцию, он оставил столичный адрес, но просил быть осмотрительным и не пользоваться им без крайней необходимости.

…Педро еще раз убедился, что за ним никто не следит, и нырнул в подъезд. Трижды отрывисто постучал в обитую пластиком дверь. Открыла пожилая женщина и встала на пороге, недоверчиво разглядывая незнакомого парнишку. Педро назвал себя и начал сбивчиво объяснять цель своего прихода. В полумраке он не сразу заметил, как в глубине прихожей шевельнулась портьера и из смежной комнаты появилась знакомая фигура.

— Патрисио!

— Привет, парень. Вот уж не думал, что будешь искать меня. Считай, что тебе повезло. Я сюда заглянул-то случайно. Проходи.

Комнатка, куда он провел Педро, оказалась настолько маленькой, что в ней едва умещались крошечный круглый столик, складной диван да единственный стул, который Патрисио подвинул гостю. Потом он подошел к окну, проверил, хорошо ли задернуты шторы, и лишь после этого сел напротив на диван.

— Ну, выкладывай, что у тебя.

Многое из того, о чем поведал Педро, он уже знал.

— Понимаешь, парень, все это гораздо серьезнее, чем может показаться на первый взгляд. Хотя, казалось бы, иуда больше. А дело вот в чем. За прессой ты, наверное, следишь. Помнишь, что обещали военные, когда пришли к власти? Покончить с подрывной деятельностью, с террором экстремистов, как ультраправых, так и ультралевых. А ты видел хотя бы раз в списках арестованных или «исчезнувших» имена членов «Трех А»[29] или других подобных им банд? Тех, кто безнаказанно расправляется с нашими товарищами? То-то и оно, что нет. Жертвами становятся профсоюзные, рабочие, студенческие активисты. Причем девять из десяти — такие, как ты или чуть постарше. Словом, молодежь. И никто из них не занимается ничем противозаконным, не имеет никакого отношения к экстремистам.

Разговор с Патрисио получился долгим, и суть того, что услышал Педро, сводилась к следующему.

Страна переживает тяжелый экономический кризис. Цены растут не по дням, а по часам. Квартплату не могут внести даже те, у кого есть работа. А что уж говорить о безработных, о тех, кто не имеет никаких средств к существованию и крыши над головой. Причем их число катастрофически растет. Движение протеста охватывает все более и более широкие слои населения. Правящая верхушка стала терять контроль над обществом. А это, в свою очередь, создает угрозу американским интересам. Потерять свои прибыли и политический контроль над Аргентиной? Нет, этого янки не могли допустить. Поэтому-то и потребовали любой ценой «навести порядок» в стране.

Патрисио потянулся и взял газету. Только сейчас Педро увидел, что седины у него заметно прибавилось.

— Ты, конечно, слышал о так называемой «доктрине национальной безопасности»? Вот, посмотри: «внутренний враг», «внутренняя война», «коммунистическая угроза». Это наши пишут. Но диктуют им американцы, чтобы оправдать террор таких масштабов. А утверждения властей, будто они ничего не знают, чепуха. Ни одна подпольная организация ультраправых, даже все они, вместе взятые, не в состоянии «похитить» столько людей. К тому же «ультра» обычно охотятся за видными фигурами, а тут в большинстве молодежь.

Патрисио помолчал, потом сумрачно добавил:

— То, что эта система разработана, чтобы уничтожить или запугать прежде всего таких, как ты, как Эдуардо, бесспорно.

— Значит, ты думаешь, и Эдуардо схвачен властями? — взволнованно спросил Педро. — Тогда что же делать, как им помочь?

— Прежде всего следует постараться узнать, куда увозят схваченных, что с ними делают. Ведь точных сведений ни о чем еще нет. А нам ох как нужно, чтобы весь мир узнал, что они здесь творят. Но будь предельно осторожен. Помни, мы имеем дело с теми, кто не остановится ни перед чем.

Говоря это, Патрисио и сам еще до конца не сознавал, насколько был прав. Он и предположить не мог, что за несколько месяцев до того, как начал раскручиваться зловещий механизм террора, в столице одного из соседних государств состоялась конференция главнокомандующих американских армий.[30] Присутствовавший на ней аргентинский генерал, возглавивший впоследствии военный режим, заявил своим американским покровителям, что в Аргентине «погибнет столько людей, сколько необходимо для восстановления спокойствия».

— И еще, Педро, наладь связь с Лилианой. Ты должен ее знать. Она преподавала на юридическом факультете. Недавно я читал в газете ее статью. Как раз о том, куда могут таинственно исчезать люди. Держи ее в курсе дела. Думаю, она кое в чем сможет помочь. А теперь давай прощаться…

Патрисио проводил юношу до выхода, осторожно приоткрыл дверь и, убедившись, что на площадке никого нет, выпустил его.

После этой встречи прошло немало времени. Месяц летел за месяцем. Люди продолжали исчезать. Газеты — публиковать сообщения и фотографии неопознанных трупов, обнаруженных то в одном, то в другом пригороде.

А Педро все не удавалось за что-нибудь зацепиться. Попробовал он еще раз обратиться к родственникам некоторых из «исчезнувших». Но сведения, полученные от них, были весьма скудные. Оказалось, что, как и за Эдуардо, за «исчезнувшими» приезжают люди в штатском, обычно на машинах марки «форд-фалькон» без номеров. Взламывают двери. Часто увозят всех скопом, иногда по дороге кого-то отпускают. Хватают и при выходе с работы или прямо на улице. Если в этот момент появляется полицейский патруль, у штатских с ним происходит короткий разговор, после чего полиция берет под козырек и спокойно удаляется. Что происходит дальше, можно только гадать.

Приблизиться к разгадке тайны Педро помог случай. Как-то утром он ехал на велосипеде по запруженным машинами улицам Буэнос-Айреса. Вдруг лицо вышедшего из подъезда человека показалось ему знакомым. Да, несомненно, это тот, который сидел в машине, увезшей Эдуардо. Та же рыжеватая шевелюра, те же усики. Только на этот раз он был в форме капитана и сел в «альфа-ромео» с номерами.

«НУЖНО ПЫТАТЬ ЕГО, ПОКА ОН МОЖЕТ ГОВОРИТЬ»

Чему учат на курсах ведения допроса? Практическим вещам. Расплющивать пальцы, загонять спички под ногти, прижигать сигаретой, подвешивать за пальцы на шнурке. Нам говорили: когда «красный» молчит, не нужно тратить время на его избиение. Лучше дать ему помучиться и подумать. Потом можно приступать к допросу. То есть берешь кого-либо, чтобы другие об этом не узнали, допрашиваешь, убиваешь, ликвидируешь труп. Понятно? Нужно пытать его, пока он может говорить, а как только умрет, следует позаботиться об исчезновении трупа, чтобы «красные» не узнали, от кого и какую информацию мы могли получить.