Упавшее небо (СИ) - Плотников Сергей Александрович

— Вроде ничего на голову падать не собирается, — Алмаз ткнул пяткой копья в почти ровный скол кирпича. — Ну и толщина! Метра два!

— Получается, мы все сделали, зачем шли, и теперь можно домой? Тьфу, на борт? — спросил Семен.

— Сначала надо убедится, что взрыв не повредил доступ к единицам хранения, — первым двинулся по хрустящей кирпично-бетонной крошке Кузнецов. — И гермоворота хранилища проверить.

— Облом… — буркнул себе под нос реконструктор, но наш командир услышал.

— Сам подумай, если что-то не так, то лучше мы это узнаем, чем группа, пришедшая за грузом. Как-то глупо людей туда-сюда гонять, если мы сами сейчас в двух шагах и можем просто чуть-чуть пройти и глянуть, правда?

— Ну… так-то да.

Я только головой покачал, в очередной раз восхитившись, насколько хорошо особист мог управляться с людьми, которых никто не учил подчиняться командам старшего по званию. Несколько слов — и не пришлось ни орать, ни давить авторитетом.

Хранилище изнутри выглядело… обычно, что ли? Штукатурка на стенах, поверх которой зеленая масляная краска, далеко не новая характерная советская плитка на полу, беленые потолки. Не знать, что все это в десятке метров под землей расположено — и не догадаешься нифига. Разве что врезанные в двустворчатые и одностворчатые металлические двери замки могли кого-то насторожить — и то металлические панели с двенадцатью цифровыми кнопками вызывали скорее воспоминания о старых домофонах, а отверстие под ними можно было принять за прорезь для микрофона. На самом деле туда вставлялась ручка от взрывмашинки Синицина или очень на неё похожая — полковник у первой же двери это продемонстрировал.

— Автономное электропитание, — прокомментировал он, набирая длинный код, что вывел ему планшет. В замке что-то щелкнуло, и Кузнецов с усилием её отворил. Я тоже не удержался, направив налобный фонарь в проем — и увидел только ряды деревянных ящиков с выведенными белой краской цифро-буквенными кодами на грубовато сколоченных полках.

— Это ведь архив административных документов? — Цылин, долго молчавший не сумел обуздать любопытство.

— Знакомая система хранения, да? — искоса глянув на диггера, полувопросительно произнес спецслужбист. — Именно он. А что?

— Насколько мне известно, по протоколу все, что попадает на закрытый объект, вносится в учетный журнал, — пояснил любитель подземелий. — Сам журнал, перед консервацией хранилища, также перемещается в архив. Если я правильно помню принцип назначения кода… он должен быть вот в этом.

Кузнецов взялся за указанный короб и с натугой вытянул его с полки, сразу же поставив на пол.

— Кодирование, протоколы… это ведь секретно должно быть? — любопытный военврач, разумеется, сразу же пристал к диггеру.

— После “Перестройки” и развала Союза чертежи новейших стратегических бомбардировщиков и атомных подводных лодок американцам прямо в руки передали, — скривившись, ответил наш проводник. — А сколько всего остального просто разболтали, продали, чтобы свести концы с концами оставшись без зарплаты военные специалисты или тупо бросили вместе с еще недавно сверхсекретными объектами — не счесть!

— На счет “передали прямо в руки” я бы не стал категорично утверждать, и торговать секретами Родины тоже не так уж много уродов нашлось. Опять же, зачастую “уважаемым партнерам” просто не удалось воспользоваться информацией: к чертежам нужна еще и создавшая их инженерная школа, чтобы хотя бы повторить изделия в металле, — прокомментировал особист, распрямившись. — Но в остальном, к сожалению, Сергей Сергеевич прав. На тематических закрытых форумах вроде диггерских ресурсов порой можно узнать такое, чего ни в одной картотеке не осталось. Люди до сих пор порой натыкаются на объекты, которых по документам никогда не строились. И хорошо если это пост ПэВэО в тундре, где из опасного только радиоактивные самосветящиеся стрелки на приборах, а не захоронение токсичной химии, которую теперь непонятно как извлекать из могильника…

Он помолчал, и уже привычным, нейтральным тоном, продолжил:

— Журнала нет. Скорее всего так и остался на посту у гермодверей — торопились все закрыть и плюнули на процедуру. Или просто забыли в суматохе.

— Ну, мы ж все равно их проверять собирались, — напомнил Семен. — А Америке этой вашей все равно кирдык настал.

— Всему миру кирдык настал, — мрачно ответил ему Цылин. — И нам тоже.

— А вот это — мы еще посмотрим, — посулил скорее не ему, а захватчикам я. — Что?

На мне скрестились лучи шести налобных фонарей. Кузнецов молча покачал головой и двинулся по коридору, задавая направление движения. Все потянулись за ним.

— Ты просто так это сказал… — Батенька покрутил в воздухе пальцами, подстраиваясь под мой шаг и подбирая слова. — Словно знаешь, как от тварей избавится.

— Избавится от октов довольно просто, — пожал плечами я. — Их уровень технологий, точнее, уровень их создателей очень ненамного превышает наш. До вторжения мы вплотную подошли к сращиванию биологических тканей и машин, по полимерам и искусственным мышцам та же фигня. Единственный значимый разрыв в знаниях — это работа с Пространством. Телепортация, Потолок, снабжение каждого юнита энергией без проводов централизовано — все это работает на одних и тех же принципах. Причем нам не нужно целиком овладевать этой технологией, достаточно научится вносить помехи, что на порядок проще. Собранные Генштабом ученые сейчас уже работают над решением этой проблемы.

— Довольно… оптимистичный взгляд на происходящее, — хмыкнул военврач. — Внести помехи в само Пространство. Даже представить себе не могу, как это возможно.

— Примерно так же, как мы эксплуатируем другие физические принципы, — командир вывел нас на спиральный пандус, по которому мы сделали уже один полный поворот. Не думаю, что по хранилищу можно было кататься на обычной машине, а вот что-то вроде электрических погрузчиков тут каталось еще недавно, судя по следам шин на полу. — Это мы, люди, для удобства делим физику на разделы, а на самом деле все взаимосвязано. Электрический ток, магнитные поля, движение волн в газах, жидкостях и твердых телах — энергия переходит из одного состояния к другому сама собой. Нужно лишь знать те параметры, при которых переход в нужный нам тип будет с наименьшими потерями и с заданными характеристиками.

Заметив, что мой собеседник слегка “попыл”, я подсказал:

— Это как катушки из проволоки используются и в электродвигателях, и в радиопередатчиках. Только в одном случае электричество переходит во вращение, а в другом — в радиоволну.

— Хм…

— Полагаю, Александр Сергеевич знает, что говорит, — оказывается, прислушивались к моей лекции все. — Он ведь доктор наук как раз в физике высоких энергий и перед самым вторжением стал членом-корреспондентом Российской Академии Наук.

Стоило ожидать, что у полковника ФСБ, или к какому там ведомству относится “Кузнецов”, будет доступ не только к армейской базе данных, куда меня занесли только когда я попал в ППД батальона Семенова, но и к гражданским.

— Ч-чего?! — мне аж пришлось подхватывать Зелёнку под локоть, чтобы он не упал, споткнувшись на ровном месте. — Жаров — членкорр РАН?! Да ему ж двадцать пять стукнуло от силы!

— Просто молодо выгляжу, — теперь настала моя очередь разводить руками. — С генами, хм, повезло.

— Я тоже сначала решил, что в базе ошибка, — хмыкнул полковник. — Мало ли, в спешке вбивали в части, куча гражданских, паспортные данные полного тёзки “притянул” оператор и даже на фотографию не посмотрел. Но сейчас вижу, что все верно. Ученого и преподавателя вуза сложно не узнать. А на счет внешности… думаю, Александр слегка лукавит. Надо очень долго и упорно, с самого раннего детства заниматься фехтованием, чтобы суметь справиться с октом обычным мечом. И чтобы командир разведроты мотострелков за это написал представление к награде.

— Хренассе, — Семен переводил взгляд с моего пояса на моё лицо и назад, то и дело слепя фонарем. — Так это настоящие катаны?!