Призраки Пустоши - Сергей Зайцев

Ровная линия из нескольких силовых установок образовывала вдоль одной из стен защищенный коридор, по которому он только что прошел, не обращая внимания на тихий гул. В «кармане» была размещена колония призраков – перевернутая зонтичная свеча, вросшая основанием в потолок – эксперимент саламандр по отсадке призраков за пределы основной колонии. Пика трехметрового основания – словно удивительный сталагмит, выточенный из хрусталя, а на нем нанизаны вогнутые чаши из такого же прозрачного материала – сотовые жилища призраков. И сами призраки – тысячи крошечных существ, казавшиеся бесплотными сгустками энергии. Они вились вокруг колонии непрерывными светящими потоками. Их даже специально натаскивать на людей не пришлось – ими всегда двигал информационный голод, который они старались удовлетворить любыми способами. А здесь, в «кармане», окруженные со всех сторон мощными экраном электромагнитных полей, который был для них непроницаем, они изголодались давно. Очень давно.

Так, код отключения… подтверждение… все…

Гул установок затих, замигали красные огоньки спящего режима.

Глядя, как кольца призраков, мгновенно учуявших изменение окружающей среды, сразу начали расширяться и заполнять «карман», Лимсей, несмотря на боль, не смог сдержать хриплый смешок. Не смех, а надсадный кашель. Теперь любой преследователь, попавший в зону влияния призраков, в лучшем случае превратится по умственным способностям в стопроцентный овощ – призраки высосут из него всю память до последнего бита.

Лимсей отступил на шаг, наблюдая, как призраки изучают новую «жилплощадь». Створки сомкнулись, отрезав картину праздника чужой жизни. Секунду подумав, он достал лазерное стило, включил на максимальную мощность, и прожег электронный замок. Двери экранированы, и призракам сюда путь заказан… Но мало ли что… Лучше уничтожить самому, чем допустить, что враги, жаждущие его крови, спокойно пройдут сквозь ворота – если сумеют справиться с призраками. Нет, сюда им пока еще рано… а там видно будет. Стило погасло – выдохлось, Лимсей швырнул его на пол, и побрел дальше на заплетающихся ногах, чувствуя, как тают силы…

Еще один шлюз. Команда на открытие. Выполнение. Паршиво все получается. Путь к светлому будущему все больше становился… слишком тернистым… А цена предательства – высокой. Но все еще поправимо… Для кого цена… А для кого – просто расценки на услуги.

Последняя дверь открылась в основное помещение лаборатории – яркий свет ударил в покалеченный глаз, заставив плотно зажмуриться, до рези, и мысленно грязно выругаться. Саламандры любили свет. После ламп дежурного освещения коридора могло показаться, что в лаборатории пылало настоящее солнце. Проклятые бесхвостые твари, знают же, что он идет сюда, но даже не подумали сбавить яркость до приемлемой человеку…

«Приглушить свет», – приказал Лимсей, замерев на месте.

Управляющий блок лаборатории послушно убавил яркость, особисту сразу стало полегче.

Собственно, вся лаборатория – огромная округлая каверна, выточенная в каменной толще теми же роботами. Главный испытательный зал занимал половину пространства, экранированный прозрачным бронепластиком, остальная часть каверны, проточенная под помещения разных размеров, отводилась под жилища саламандр, технические и складские помещения.

Ну и где эти твари? Они его что, даже встречать не собираются?

– Прима-майор Лимсей, вам нужна медицинская помощь.

Будь Лимсей не настолько обессилен от боли и усталости, он бы отпрыгнул от испуга, а так только нервно дернулся, поворачивая голову. Саламандра вынырнул сбоку, словно приведение – высокая фигура с непропорционально большой головой и тонкокостным телом. Саламандры – чужаки гуманоидного типа, по комплекции близки к людям, но лицо у них ничего общего с человеческим не имело, а кожа была серо-зеленой, как у ящериц, потомками которых они и являлись. Безносые лица саламандр всегда казалось Лимсею портретом плохого мультипликатора. Круглые темно-красные глаза инора без всякого выражения уставились на Лимсея. Радужка словно рассечена надвое выпуклым горизонтальным зрачком. Во всем известном космосе, насколько было известно прима-майору, такими странными глазами обладали только саламандры. Но ему сейчас было не до физиологических особенностей этой расы. Судя по татуировке на высоком лбу – голубоватому ромбу, его почтил вниманием сам док Керош-6.

– Прима-майор Лимсей, вам нужна медицинская помощь.

У всех саламандр голос высокий, словно у человеческого ребенка, а слова вырываются из безгубого рта совершенно без всяких интонаций. Никогда было не понятно, какие эмоции движут этими существами… Лимсей спохватился, поняв, что это вопрос, а не утверждение.

«Да… Да, конечно, черт побери! Неужели сам не видишь, ящерица бесхвостая!» – выпалил Лимсей по лоцману, тут же услышав свой голос по коммуникатору, ремешок которого крепился к шее саламандре – они не носили одежды, собственно, коммуникатор был единственным украшением на Кероше-6. Впрочем, выглядело все вполне прилично – половые органы чертовых ящериц полностью прятались в складках плоти, что только усиливало их сходство с недоделанными мультяшками. Лоцманов они не признавали, считая способ интеграции этого человеческого изобретения слишком грубым, даже интимным вторжением в свои тела.

– Идите за мной, я помогу вам.

Оскорбления саламандр никак не задевали. Они их просто не понимали. Бесхвостая ящерица? Да, это так. Это все равно что оскорбить Лимсея, назвав его человеком.

Дурацкая раса, угрюмо думал Лимсей, топая за Керошем-6.

Прежде всего, саламандры практически никогда не покидали своей планеты – Сонгердана, у них даже кораблей своих нет. А если их и удается нанять, то меньше чем Семьей они не путешествовали. Лимсей знал лишь об одном уникальном случае, когда правительство Коалиции все-таки сумело нанять этих чужих для исследований артефактов древних цивилизаций вне своей планеты. Призраки и были этим случаем. И серо-зеленая спина главы Семьи саламандр из шести ящериц, которых наняло правительство, сейчас маячила перед ним. Ящерицы обладали уникальным способностям – умению проникать в суть вещей. Чем-то подобным обладала еще одна раса – гидлинги, но мартышкам военные никогда бы не доверили свои секреты, а саламандры никогда не разглашали тайн. Знания, которые они получали, всегда оставались достоянием собственной расы. Поэтому то обстоятельство, что они согласились работать на людей, было совершенно исключительным – чем-то исследования призраков показались этим уникумам необыкновенно важными.

Керош-6 провел его мимо саркофага призраков, размещенным за бронестеклом – полупрозрачная овальная глыба тонны в две из непонятого материала, не поддающегося ни анализу исследовательской аппаратуры, ни влиянию времени. Прима-майор, двигавшийся на пределе сил, не удостоил вниманием артефакт, вокруг которого и ломались копья научных исследований. Не до того.

Он вошел в мастерскую саламандр вслед за Керошем-6.

– Присядьте, прима-майор, – тонкая, словно бескостная рука саламандры плавным движением указала на стул без спинки, стоявший возле стола с диагностическим оборудованием.

«У меня мало времени, – передал Лимсей, уже сам не веря, что сможет сдвинуться с места и продолжить спринт с преследователями за спиной. Хотя регенерина вроде и хватило для блокировки боли, но восстановление организма высасывало из него все силы. – Подлечите меня, док. Как можно быстрее…»

– Присядьте, прима-майор, – так же бесстрастно повторил Керош-6. Саламандру было легче пристрелить, чем заставить торопиться. Лимсей не заставил себя упрашивать еще раз, рухнул на стул. Зеленокожие руки чужака словно порхнули над столом в непонятном жесте, и офицер напрягся – из открывшихся пеналов выбрались два небольших биомеханических создания, и быстро семеня многочисленными ножками, добежали до края стола и прыгнули на майора.

– Успокойтесь, это всего лишь медицинские киберы, – совершенно невозмутимо пояснил саламандра, заметив, как невольно дернулся майор, когда лапки одного из искусственных созданий начали предельно осторожно исследовать его лицо, попутно заклеивая заживляющим составом ожоги и раны. – Они улучшат ваше самочувствие.

«Знаю».

Второй кибер забрался ему на голову и занялся «починкой» раны на затылке, о которой Лимсей уже успел забыть. Ожоги от плазмы были гораздо болезненнее.

Здесь, в лаборатории, майор был всего пару раз, в основном наблюдение велось с базы. Первые же опыты выявили, что призраки – довольно опасные создания, и близкий контакт с ними крайне рискован для психического здоровья. Поэтому весь риск люди переложили на саламандр, добровольно перенявших на себя эту ношу. Несмотря на отупение от усталости и боли, Лимсей все же вновь не смог не отметить одну любопытную деталь – на полках и столах среди лабораторного оборудования то тут, то там его взгляд с брезгливым недоумением натыкался на детские игрушки. Обыкновенные мягкие детские игрушки – персонажи сенс-фильмов и сказок, компьютерных игр, выполненные из ткани и мягкой набивки. Мягкие игрушки – человеческое изобретение, они вошли в быт саламандр с того момента, как их народ познакомился с человеческой цивилизацией – около трехсот лет назад. Идея игрушек саламандр покорила. Каким-то образом они отвечали их представлениям о божествах домашнего уюта и деторождения. И где бы не находились жилища саламандр, игрушки всегда следовали за ними. Неудивительно, что даже испытательный зал лаборатории пестрел от этого мусора.