Сущность буддизма - Тралег Кьябгон

Когда чувства совершенно прекращают функционировать в комплексе, сознание растворяется в первоэлементе пространства, и умирающий перестает дышать. В танатологической литературе утверждается, что при этом в области сердца еще остается слабое тепло. Говорят, будто в некоторых редких случаях умершего еще возможно реанимировать и вернуть к жизни. Если же не считать эти необычные исключения, именно здесь проходит граница между жизнью и смертью. Сила кармы вырывает сознание из тела, результатом чего становится процесс растворения как грубых, так и тонких ментальных состояний. По ходу постепенного затухания душевной деятельности усопший начинает ощущать белизну, красноту и черноту.

Тантрическая литература различает два типа источников жизненной энергии. Они известны как субстанции жизни и обретаются в двух различных местах. Один вид источника энергии — мужская жизненная субстанция, наследуемая от отца и располагающаяся в коре головного мозга, ближе к макушке. Женский источник энергии наследуется от матери и находится в области пупка. Мужская субстанция белая, в то время как женская — красная. Во время смерти из-за перетечения психофизиологической энергии мужская субстанция жизни, находившаяся в области макушки, опускается по центральному энергетическому каналу, и умерший воспринимает белизну. Белизна эта, говорят, подобная лунному свету. Тут начинается подъем женской субстанции, обычно обретающейся близ пупка. Это вызывает ощущение красноты, чей оттенок напоминает восходящее солнце. Когда обе субстанции встречаются в сердечной чакре, умерший ощущает черноту. Только теперь он совершенно мертв, свободен от телесной оболочки.

Появление белого и красного свечения относят к физическим феноменам, а посмертное переживание Ясного Света называют сиянием основы или конечным сиянием. Эти два вида сияния присущи разуму как таковому в качестве природы будды. Поскольку все скверны разума разом исчезли и уже не застят взгляд, у умершего появляется возможность признать ее собственной прирожденной природой. Природа будды присутствует в каждом, и никому из нас от нее не уйти, но это вовсе не подразумевает, что мы сможем распознать ее, когда придет время. Для того и предназначены практики, подобные шести йогам Наропы.

Природу разума, вполне осознанную при помощи практик, называют сыновним сиянием, а то, что в разуме присутствует врожденно — материнским сиянием. Если умерший сможет поймать этот драгоценный момент и понять, что переживание сияния в этом его состоянии — то же самое, что и познание собственной природы, он вырвется из рабства самсары. Если же он не сможет распознать в этом свою природу, ему предстоят страдания во всем их разнообразии. Его бардо наполняется угрожающими существами с несколькими головами и со множеством рук и ног. Но этим устрашения не ограничиваются. На умершего обрушиваются столь чудовищные образы и звуки, какие только можно вообразить.

После того как умерший преодолеет стадию страшных душевных мук, ему милостиво предоставляется бессознательное переживание необычайной силы. Все предыдущие явления исчезают, и он оказывается в совершенно иной среде, где все прозрачно, наполнено светом и сияет всеми цветами радуги. Этот мир населен спокойными существами, они царственно прекрасны и облачены в драгоценности. Открывается захватывающее зрелище пятицветного сияния, где каждый цвет соотносится с первоэлементом.

Тут надо особо отметить один пункт, на который умершему следует обращать внимание во время странствия в бардо, чтобы видения его не захватили: он должен сознавать, что эти явления — порождения его собственного разума и потому не относятся к объективной реальности. Тантрическая практика визуализации как мирных, так и гневных божеств считается чрезвычайно действенным способом ознакомления с подобными разновидностями психической проекции. Если мы признаем, что видения бардо — порождения разума, то должны согласиться, что можем обрести освобождение в самом бардо. Иначе мы родимся снова — вследствие нашей неисчерпанной кармической предыстории. А далее начинает проявляться кармическое бардо воплощения.

Где и в ком мы получили новое рождение, каковы наши физические характеристики и душевные свойства, определено главным образом нашими деяниями в предыдущей жизни и психической диспозицией во время смерти. Так же как с помощью духовной практики можно сделать умирание менее мучительным, можно уменьшить и «травматичность» рождения, принимая его осознанно и с пониманием. Это способ, которым высокоразвитые и сознательные существа позволяют себе родиться.

Йога переноса сознания (пхо ва) подразумевает переход сознания адепта в высшее состояние. Для овладевшего ею йогина — или йогини — становится по силам выпускать сознание через верхнюю чакру. Такой практик может в совершенстве управлять системой тело — разум.

Надеюсь, читателю уже стало ясно, что, следуя тантрическим путем, адепт может использовать самые различные ситуации и обстоятельства как внутреннего, душевного, так и внешнего свойства, включая сюда даже бредовые состояния разума. Трудно назвать что-то такое, что не могло бы применяться для развития духовных сил человека, если применяется правильно, а человек надлежащим образом посвящен в методику тантрических практик. Конечно, тантрический путь и его практики описаны мною лишь в самых общих чертах. Чтобы следовать путем тантрических практик, адепту следует получить знания и опыт от своего гуру, всецело ему доверяясь. Тантризм учит, что без надлежащего посвящения и передачи знаний учителем никто не может преуспеть в духовном плане. Иначе говоря, такой человек просто не поймет просветленного сиддху. Следуя сутрическим путем, можно стать архатом и бодхисаттвой, следуя же путем тантрическим, можно достичь уровня законченной самореализации, стать махасиддхой.

МАХАМУДРА И ПРИРОДА РАЗУМА

Концепция махамудры очень важна для тибетского буддизма, особенно для школы кагью, к которой принадлежу и я. Буквально это слово означает «великая печать» или «великий символ». Махамудра в основном соотносится с конечной реальностью, с шунъятой, то есть с пустотой, а еще — с самой природой разума. Конечная реальность, она же махамудра, всеобъемлюща и неопределима, не являясь при этом ни субъектом, ни объектом. Собственно, концепция эта не отличается от природы разума как такового.

Встав на эту позицию, мы увидим, что природа разума отличается от разума, которым мы пользуемся при обыденном мышлении. Обычно, говоря о нем, подразумевают тот разум, которому свойственно думать, проявлять волю и переживать эмоции. Когда же мы говорим о природе разума, мы имеем в виду то, что находится за этими узкими рамками. Поскольку природа разума неотличима от конечной реальности, то есть пустоты, она больше не соотносится с процессом думания, с волевым проявлением (тоже как процессом) или с процессом обретения эмоционального опыта. Обе выходят за эти пределы. Поэтому природу разума и конечную реальность равно называют махамудрой. В том смысле, что и та и другая чужды двойственности. Чтобы понять махамудру, мы должны определить ее место в общем контексте буддийской традиции.

С буддийской точки зрения окончательная цель состоит в том, чтобы достичь нирваны или просветления. Нирвана обретается как результат того, что мы очистили разум, преодолев определенные искажения и помрачения, которые утесняют сознание. Пока же он загрязнен гневом, ревностью и прочими эгоистическими проявлениями, до той поры все живые существа, включая сюда и людей, продолжают страдать, ощущают неудовлетворенность и разочарование.

Эти искажения бытуют, во-первых, потому, что мы вообще имеем очень искаженное понимание природы того, что мы рассматриваем как наше собственное эго. Мы вообще склонны считать свое «эго» чем-то стабильным и статичным, то есть неизменным. Основываясь на этой концепции, мы и все вокруг рассматриваем с точки зрения такого вот неизменного «эго». Конечно, концепцию эту можно подтвердить, ссылаясь на то, как толкуют личность — или душу — различные философские и религиозные школы. Но дело в том, что понять личность можно и без философии, и без религии.

Даже если мы не верим в бессмертие души, почти у каждого из нас присутствует понятие, что существует некое «я», которое то счастливо, то грустит, то испытывает радости, то переносит беды; что есть так называемая самость, которая переживает наш жизненный опыт во всем его многообразии. Я могу чувствовать себя хорошо или плохо. Я старею. Складывается впечатление, будто все это переживается каким-то сущностным «я». Что оно во всяком случае долговечнее самих переживаний.