Маэстра - Хилтон Л. С.

Наступила тишина, но вдруг за моей спиной раздался громкий визг, и краешком глаза я заметила какую-то черную тень! Вскрикнув, я споткнулась и чуть не последовала в темные воды Тибра вслед за Кэмероном. Крыса, это всего лишь крыса, с облегчением поняла я, но дыхание стало сбивчивым, и руки нещадно дрожали. Мне почудилось, будто из теней вот-вот покажется чья-то фигура, почему-то меня не покидало ощущение, что за мной пристально наблюдают. Это просто крыса. Наверное, ее привлек запах свежей крови, с отвращением подумала я.

Стараясь размеренно дышать, выпуская воздух сквозь стиснутые зубы, я достала из сумочки полупустую бутылку «Эвиан», влажные салфетки, и немного прибралась. Салфетки затолкала в бутылку и выкинула в зассанные бродягами кусты под мостом. Дешевое синее платье я скомкала, засунула в упаковку от прокладок и положила в полиэтиленовый пакет, решив, что избавлюсь от него позже. В пакет с использованными прокладками ни один уважающий себя бродяга или мусорщик не полезет. Потом я достала черное платье, обвязала его вокруг талии, чтобы выглядеть толще, надела жуткие шорты и с трудом натянула через голову футболку. Волосы убрала в хвост, босоножки – в сумку, а сумку в нейлоновый рюкзак, вместе с тубусом для сигар и телефоном Кэмерона. Перед тем как избавиться от тела, я обшарила карманы пиджака, нашла ключ от номера и спрятала в бюстгальтер. Ни паспорта, ни бумажника при нем не было, так что опознают труп не скоро. Темнота меня раздражала, но, с другой стороны, так лучше: здесь нет романтичных фонарей, под которыми так любят прогуливаться влюбленные парочки. Я подождала, пока в замке не включат подсветку, затем в последний раз посмотрела на блестящее от крови лезвие и медленно облизала его с обеих сторон, высасывая солоноватую жидкость. Считайте меня суеверной, но мне казалось, что вместе с кровью я слизываю свое отражение. А потом выбросила нож в воду, наблюдая за тем, как он пролетел по дуге и мягко вошел в воду, издав негромкий всплеск.

Когда Борджиа хотели показать остальным, кто тут главный, то приказывали наемникам связать жертву, перерезать ей горло, положить в мешок и выкинуть в Тибр, чтобы течение вынесло тело прямо к замку Сант-Анджело. Иногда даже устраивали специальные тростниковые плотины, чтобы тело точно нашли. Интересно, какова скорость течения реки в этом месте? Мне казалось, что у меня есть по меньшей мере час, прежде чем кто-нибудь заметит тело. Я вставила наушники, прикрепила телефон к воротнику и размашистым шагом пошла по набережной под грохотание AC/DC.

Через пятнадцать минут я вернулась в «Хасслер», взбежав без передышки по Испанской лестнице. Задыхаясь, я вошла в холл, искренне надеясь, что действительно похожа на американскую туристку, решившую вечером побегать, чтобы скинуть лишние килограммы, набранные благодаря чудесному итальянскому мороженому. Я гордо прошествовала к лифту, и никто даже не посмотрел в мою сторону. В номере было темно, шторы задернуты, с тихим жужжанием работал кондиционер, на подушке – традиционная шоколадная конфета-комплимент, по обеим сторонам аккуратно расстелены тканые коврики. Первым делом я умылась, посмотрела в зеркало и с удовлетворением отметила, что синяка на лице от удара Кэмерона все-таки не осталось. Потом переоделась в черное платье и туфли на каблуке, сверху накинула яркий плащ, который ранее оставила на стуле. Быстро проверила футляр с картиной – вдруг в номер заходила горничная? – но картина была на месте.

Так, теперь телефон! Расстелив на ковре полотенце, я открыла тубус для сигар, и оттуда выпал окровавленный палец. Белый с серыми пятнами, он напоминал жирную личинку. Прижимая подушечку к экрану, я провела пальцем по слайд-бару. Дисплей замигал и выдал сообщение: «Попробуйте еще раз». Черт! А вдруг сенсор реагирует еще и на тепло?! Я подержала палец под горячей водой, попробовала еще раз, и блокировка, слава богу, снялась! Палец выпал из рук прямо мне на колени – господи, какая гадость! Я аккуратно положила его на край полотенца. Конечно, неплохо было бы почитать переписку Кэмерона, но на это не было времени. Быстро пролистав список приложений, я открыла календарь в надежде, что Кэмерон отметил там встречу с клиентом, но, к своему разочарованию, нашла лишь данные обратного рейса в Лондон – вылет послезавтра из Фьюмичино. Ладно, тогда хотя бы ясно, что встреча назначена на завтра. Что еще? Банковская книжка с кодами! Мне нужны пин-коды и пароли от всех возможных счетов, куда он собирался положить деньги. «Британские авиалинии», «Хитроу экспресс», «Бутс» – ничего оригинального. Код от банковской карты HSBC – это вариант, но счет открыт на имя Кэмерона и требует пароля и кода безопасности. Да нет, не собирался он класть пять лямов на такой счет! Думай, Джудит, думай! Палец Кэмерона укоризненно указывал на меня. Постойте-ка, вдруг у Кэмерона есть рюкзак? Рим всем известен как город карманников, не станет он хранить важную информацию на новехоньком телефоне!

Встав, я задела полотенце, и неугомонный палец упал на пол.

– Да пошел ты! – прикрикнула я на него.

Но, бросив взгляд на палец, я увидела, что обрубок с раздробленным суставом указывает на чемодан. Может, у него есть записная книжка! Мне позарез необходимы коды, без них вся эта затея теряет смысл! Так, что тут у нас: аккуратно сложенные рубашки, носки, белье, книга в мягкой обложке… Пролистав книгу, никаких пометок на страницах я не обнаружила, но решила, что могу жить с чистой совестью, зная, что убила человека, который добровольно читает Джеффри Арчера. Кэмерон должен был где-то все записать! О том, что он держал всю информацию в голове, мне даже думать не хотелось. Да есть у него записная книжка, наверняка есть! Я проверила внешний и внутренний карманы чемодана, но не нашла там ни единого листка бумаги, а потом вспомнила о дорожном несессере, который видела в ванной.

Ну конечно! В кармане несессера оказался маленький красный блокнот «Молескин»! На полотенце осталось всего лишь одно крошечное пятнышко крови, поэтому я повесила его на край раковины и для достоверности выдавила из тюбика немного пены для бритья. Отрезанный палец завернула в туалетную бумагу и спустила в унитаз. Потом сложила рюкзак, запихнула все снаряжение в сумочку, взяла кейс под мышку, выглянула в коридор, осмотрелась и повесила на ручку двери табличку с надписью «Не беспокоить!», помянув добрым словом старину Джеймса.

Я всегда считала, что прятать вещи нужно на самых заметных местах, прямо у всех под носом, поэтому я спустилась на лифте на первый этаж, надеясь, что уже не такая красная после пробежки, подошла к ресепшен и поинтересовалась, не оставлял ли мистер Фицпатрик для меня сообщения. Нет, синьора. А не могли бы вы позвонить ему в номер? Никто не отвечает, синьора. Поблагодарив администратора, я спокойно вышла через второй выход, сняла плащ, сложила его покомпактней и убрала в сумочку. Потом спокойно прогулялась до Пьяцца Навона, выбросила окровавленное платье в один мусорный бак, тубус для сигар – в другой, наклонилась поправить ремешок босоножки и совершенно случайно выронила паспорт Кэмерона в водосток. Наличку и кредитки из бумажника я вытащила заранее: наличку убрала в свой кошелек, а кредитки выкинула. Еще в бумажнике была пара фотографий и сложенное в несколько раз, потемневшее от времени письмо. На эти вещи я старалась не смотреть. Вероятно, и у Олоферна с картины Артемизии была семья… Бумажник и телефон я решила выбросить в воду на обратном пути в отель. Присмотрев симпатичное кафе рядом с фонтаном Бернини, я села за столик, заказала коньяк и кофе шейкерато, достала блокнот, уверенно открыла его и принялась неторопливо листать. Список покупок, напоминание купить карточку, название ресторана с вопросительным знаком рядом… Ну же, давай, давай! Все, что мне требовалось, оказалось на последней странице: имя и адрес, рядом время – 11 утра, подчеркнуто. А на внутренней стороне обложки оказались все нужные пароли. Вот оно, счастье! Попивая ледяной кофе с коньяком, я выкурила три сигареты, наблюдая за туристами, фотографировавшимися на фоне фонтана и бросавшими в него монетки. Алкоголь согревал меня изнутри, но, дотронувшись до щеки, я обнаружила, что она холодна как лед, несмотря на теплую погоду. Я оставила щедрые чаевые и вежливо распрощалась с официантом, надеясь, что он меня запомнит, если кто-нибудь будет интересоваться, и снова пошла через мост, на другой берег Тибра.