Пироскаф «Дед Мазай» - Владислав Крапивин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это да… — вздохнул Сушкин. — Юга, а как она? Не очень угнетает?
— Нисколечко. Ей не до того. Похоже, что у них с папочкой такое… тонкие душевные отношения.
— Ещё не легче!
— Наоборот, легче. Им хорошо и мне тоже — меньше достают… Том, а ты не грузи себе голову лишними заморочками…
— Ничего себе «лишними»!
— Вот увидишь, через несколько дней все утрясётся.
— Ага! Такой обман разве можно утрясти?
Юга вдруг спросил:
— Том, а какой фильм-то? О чем?
— Откуда я знаю?!
— Интересно же знать, какого киногероя из тебя лепили…
— Ни капельки не интересно! Все равно жулики…
— А ты ни разу их не видел? Режиссёров там всяких и этих… продюсеры называются…
— Ни разу. Они-то меня видели, конечно, тайком. А я не догадывался…
— Теперь, наверно, придётся. Если хочешь рвать с ними договор…
— Его капитан подписывал. Пусть он и рвёт…
— Тебя уговаривать станут…
— Ага… лизала кошка ёжика…
— Том… давай позавтракаем. Ты, наверно, ничего не ел ни вечером, ни сегодня…
Да, есть хотелось! Дурацкий у человек организм! Какие бы пакости ни свалились на него, а в животе все равно сосёт…
Юга выдернул мобильник:
— Тётя Клара! Принесите, пожалуйста, молока и хлеба ко мне в «конуру». На двоих. Нет, больше ничего, спасибо… — Юга понимал, что сейчас не до разносолов. — Том, ты умойся в фонтане…
Сушкин умылся. Когда пришли к Юге, две большущие кружки и свежий каравай были уже на столе. Сушкин вцепился зубами в горбушку…
Сжевали по куску, выпили по кружке, и Юга решил:
— Теперь погуляем… — Он, кажется, считал, что неспешные прогулки успокаивают нервы.
— Ладно…
— Искупаемся за старой пристанью. Там всегда тёплая вода. И дно песчаное.
— Ладно, — опять сказал Сушкин. — Только давай сперва зайдём к Кате. Она, может, волнуется из-за меня. Рассказала вчера, а что дальше, не знает…
— Давай! Только надо сделать беззаботные лица.
Они сделали (как могли). И пошли…
На улице Новых Сапожников, на крылечке дома номер два, махала веником круглолицая девушка с такими же, как у Кати кудряшками. Сушкин знал — Катина двоюродная сестра. Она обрадовалась:
— Катрин! К тебе кавалеры пришли! — А мальчишкам объяснила: — Вчера и сегодня изводилась из-за Тома: где он, что с ним… Я говорю: «Позвони», а она: «Боюсь…».
Появилась Катя — в платьице, похожем на лоскуток с рисунком из кленовых листьев. Босая. Заулыбалась. Вся такая своя… «Сестрёнка…» Нет, и правда не все на свете плохо…Глянула нерешительно:
— Том… у тебя там как? Ну, насчёт съёмок…
— У него все в полном порядке, — заявил Юга. — Идём купаться!
— Только надену босоножки!
За пристанью, на крохотном пляжике, было пусто, лишь дежурил на всякий случай дядька из герцогской спасательной службы — в форменном полосатом купальнике и под таким же полосатым зонтом. Пусть дежурит, не мешает… Катя стряхнула сандалетки, на бегу сбросила через голову «кленовые листики» и стала совсем, как мальчишка. Промчалась по дощатым мосткам, ласточкой сиганула в воду. Мальчишки — за ней.
Ныряли, играли в догонялки, устраивали «катапульту» — с рук швыряли Катю на глубину. Накупались «до зубовной стучалки». Свалились на согревшийся песок. Подошёл охранник.
— Хотите арбуза? Первый в этом сезоне…
Конечно, они хотели! Арбуз оказался пузатый и полосатый, как охранник, только без усов. Слегка недозрелый, но сладкий. Одолели весь. Потом повалялись под солнышком и пошли купаться снова.
И снова упали на песок.
Теперь оказалось, что заботы не оставили их окончательно.
— Все-таки я не знаю… что теперь делать, — признался Сушкин.
Юга знал:
— Прежде всего разжевать все с твоим капитаном.
— Я не знаю, как…
— Если считаешь, что он тебя предал, так и скажи.
— Я уже сказал…
— Скажи ещё раз, твёрдо. И пусть все расхлёбывает с киношниками сам…
— А мне-то что делать?! — вырвалось у Сушкина. — Кто я теперь? Был хозяин пироскафа, а нынче… вроде как беглый детдомовец…
— Том, ну какой же ты беглый! — возмутилась Катя.
— Все равно. Отвезут в Воробьёвск, засадят в «Фонарики». И будто ничего не было. Ни «Деда Мазая», ни Дельты, ни приключений… — «И вас», — чуть не добавил он.
Катя возмутилась опять:
— Как это не было!
— А если и было, только дразнилки останутся: «Матрос с погорелого корыта…»
— С «разбитого», — сухо уточнил Юга.
— Ага, это лучше…
Юга повозился на песке, лёг на локоть.
— Том… я ведь уже говорил. Зачем тебе уезжать?
— Отвезут, не спросят…
— Силой, что ли?
— Изымут и переместят. Пикнуть не успею…
— Том! Здесь независимая территория, — слегка заносчиво сообщил Юга. — Будут штурмовать границу?
— А что? Ты не знаешь, какие у нас Бэ Сэ О?
— Что за Бэ Сэ О?
— Батальоны для специальных операций…
— Думаешь, начнут войну? Из-за одного пацана?
— Им все равно, из-за чего. Телевизор не смотришь? Могут из-за спутников Марса, могут из-за соседской курицы. Прикажут, и пошёл…
— Тогда… ты не знаешь, какие в герцогстве есть природные достопримечательности. Думаешь, только минерал кашеварий? Есть ещё растение кошмарий…
— Это что? — поёжилась на солнышке Катя.
— Оно с горошинами в стручках. Одну горошину пустишь из рогатки — и двух Бэ Сэ О как ни бывало…
Сушкин сказал:
— Юга, ты головкой стукнулся? Это же все-таки люди…
Юга объяснил:
— Это шутка… Но тебя мы не отдадим, это уже не шутка.
И Сушкин понял: да, не шутка.
Юга посоветовал (умный же человек, наследник престола):
— Все же поговори с капитаном ещё раз. На свежую голову…
Как жить дальше?
Сушкин понимал: никуда не денешься, придётся говорить. Чтобы все решить до конца. Когда вернулись во дворец, он сказал, что идёт к капитану. Юга спросил:
— Может, нам вместе?
— Нет, я сам…
Капитан, кажется, ждал его. Отложил дымящуюся трубку, сел в кресле прямо. Сушкин теперь увидел, какой он некрасивый, Поликарп Поликарпович Поддувало. Каким острым огурцом торчит лысая голова, какой шероховатый коричневый нос, как близко друг к дружке сидят слезящиеся от табака глазки. Какие красные жилки на дряблых щеках… Капитан сел в кресле прямо и вытянул шею. «Как Донби», — хмыкнул про себя Сушкин. (А самого Донби не было.)
— Ну? Ты, кажется, успокоился? — сказал капитан, стараясь выглядеть невозмутимым.
— Нет, — сказал Сушкин.
— Всё ещё злишься?
Сушкин подумал.
— Я даже не злюсь. Дело не в этом…
— Не можешь простить?
— Просто очень жалко…
— Чего тебе жалко, Том? — тихо спросил дядя Поль. — Ты разве что-то потерял?
— Всё, что было… — он прикусил губу и стал смотреть в сторону.
— Но давай обсудим… Ведь можно все сделать, как раньше.
Неужели, он правда не понимал? Даже, если сделать, чтобы всё пошло как раньше, оно пойдёт не по правде, а «как будто». Капитан не станет прежним дядей Полем, которому можно верить всей душой, обман никуда не уйдёт. И пироскаф не будет больше родным домом, как ни притворяйся, что он все тот же.
«Разве что Изольда останется такой, как раньше, — усмехнулся Сушкин. — она никого не обманула.»
«А Донби?» — сказал он себе.
«А что Донби? Он хороший, но он же не сам по себе, а будто часть капитана. Они уйдут вместе…»
Все исчезнет, что связано с пироскафом…
Капитан, кажется, догадался, о чем думает Сушкин. Покашлял, согнулся в кресле. Достал из внутреннего кармана какую-то маленькую штучку. Положил на ладонь.
— Вот…
— Что? — Сушкин пригляделся. Это был крючок от вешалки при салоне пироскафа. Бронзовый морской конёк ростом со спичку. — Можно, я возьму себе это на память? — спросил капитан.
— Мне-то что?
— Я не хочу брать без спроса ни крошки судового имущества. Эта плохая примета…
Может, капитан спятил? Он смотрел в угол, царапал коньком ладонь, и глазки у него слезились…
— Я-то здесь при чем? — съёженно сказал Сушкин.
— Как при чем? Ты же наверняка теперь уволишь меня. И будешь по-своему прав… То есть не по-своему, а по-всякому. Ну, а мне хотелось бы оставить себе маленькую память о нашем пироскафе…
Что-то застряло в горле.
— Вы издеваетесь, да? — сипло спросил Сушкин.
— Том, голубчик? С чего ты взял?
— Но пироскаф же киношный, а не мой!
— Что?.. Подожди, подожди… — капитан стал неуклюже выбираться из кресла с герцогским гербом. — Ты путаешь… ты что-то не понял…
— Чего я не понял?!
— Ты выиграл в лотерее старый пароход. Киностудия давно ждала, кто его выиграет. Крутили там своих шмелей, снимали заранее. Ты им понравился. Они попросили меня наняться на пироскаф, чтобы помочь съёмке, потому что знали меня давно… Я согласился, это да. Нужны же были деньги на ремонт, на оборудование. Вообще на плавание… Но «Дед Мазай» в любом случае твой!