Цепи свободы - Alony
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через несколько минут Беатрис издала тихий стон, ресницы дрогнули, голова немного повернулась в сторону и вот, она уже открыла глаза. Все сразу же всполошились и пришли в волнение. Аврора склонилась над ней и принялась гладить ее по щеке. Ричард вскочил, а потом снова припал к кровати и, приобняв жену, взял руку дочери в свою ладонь и заглянул ей в глаза. Даймонд, обойдя кровать, опустился на колени и жалостливо смотрел на больную.
— Доченька, как ты себя чувствуешь? — ласково спросила Аврора.
Беатрис мучительно поморщилась.
— У меня всё болит.
Услышав ответ, Ричард ещё крепче сжал её руку.
— Что со мной? Я теперь калека? — испуганно смотрела она.
Аврора принялась успокаивать ее.
— Ну что ты, доктор осмотрел тебя и сказал, что пуля не причинила непоправимого вреда и совсем скоро ты полностью поправишься.
Слова матери немного успокоили Беатрис.
Изабель тихо вышла из комнаты, решив, что лучше оставить больную с близкими ей людьми. Тем более, что ее присутствие вряд ли обрадует девушку. У лестницы стоял Джон и, судя по беспокойному виду, ждал новостей.
— Мисс Далкейт, как себя чувствует мисс Труа?
— С ней все в порядке, Джон, насколько это возможно после такого ранения. Она уже пришла в себя и даже может говорить.
— Слава небесам! Мы все так переживаем за нее. Она слишком молода, чтобы в столь юном возрасте терять жизнь. Мисс Далкейт, я хотел узнать на счёт обеда, что с ним делать? Когда и куда его следует подавать?
Было очевидно, что кроме нее сейчас вряд ли кто-то был способен думать о насущных делах, поэтому Изабель вновь взяла на себя роль хозяйки дома.
— Можете подавать обед через час. Скорее всего, сэр Ричард и леди Аврора будут принимать еду в комнате дочери. Возможно к ним присоединится и герцог Ланкастер. Я чуть позже дам вам более точные указания.
— Хорошо, мэм.
Джон склонил голову, а затем отправился вниз, передать на кухню, чтобы к назначенному часу все было готово.
Изабель решила пока не беспокоить остальных, поэтому засела в гостиной с книгой в руках. Но провела она время в одиночестве всего пол часа, так как вскоре к ней присоединился Даймонд. Она сразу отметила, что сейчас он выглядел значительно лучше, чем тогда, когда она покидала его.
Как только он опустился в соседнее кресло, она тут же спросила как Беатрис.
— Немного лучше, но она всё ещё стонет от боли. Аврора дала ей лекарство, которое оставил доктор, и теперь они надеются, что оно хоть немного облегчит ее страдания.
— Я уверена, что боль скоро пройдет. Зато ее жизни больше ничего не угрожает.
Изабель старалась подбодрить Даймонда, но в ответ он лишь поднял на нее грустные глаза и слабо улыбнулся.
— Только бы всё было так, как вы говорите.
— Обязательно будет! — уверенно заявила она, а потом решила переменить тему, чтобы немного отвлечь его от грустных мыслей. — Сэр Даймонд, я взяла на себя смелость и сказала Джону, чтобы через час подавали обед. Правда сейчас до него уже осталось гораздо меньше времени. Наверно пора узнать у сэра Ричарда и леди Авроры, спустятся ли они вниз или останутся с дочерью?
— Тогда я немедленно пошлю к ним слугу и он всё выяснит.
Пока Даймонд отдавал распоряжение и ждал возвращения Джона, Изабель подошла к столику, на котором лежали недописанные пригласительные, взяла те из них, на которых значились имена гостей и с тоской в глазах принялась складывать их в отдельную стопку. В них больше не было смысла, так как бал придётся отменить. Это радовало ее и одновременно огорчало. С одной стороны она была избавлена от лишнего риска появления перед множеством людей, но с другой, ей хотелось ощутить радость от такого прекрасного события.
— Не грустите, Изабель. Мы перенесём бал на то время, когда Беатрис поправится.
Услышав его слова, она испуганно отвела взгляд, смутившись, что он так легко прочитал её мысли.
— Сейчас главное — это здоровье Беатрис. В будущем у неё ещё будет множество балов, на которых она сможет блистать во всей красе! — слукавила Изабель, стараясь не выдать свои истинные чувства.
— А разве вам самим не хочется развлечься?
— Моё время уже прошло, — стараясь выглядеть равнодушной, с умудренным видом произнесла она.
Её слова вызвали смешок. Изабель одарила Даймонда сердитым взглядом, после которого он вконец оживился и даже поддался вперёд.
— Вы говорите так, будто вам уже сто лет! Конечно, вам пришлось через многое пройти, но вы по-прежнему молоды и красивы, и у вас ещё всё впереди! Поверьте в это!
Изабель молчала. Она понимала, что он был прав. Да и то, как сильно ей хотелось на бал, говорило само за себя. Но каждый раз его утверждения производили на неё обратный эффект. Из-за одного упрямства ей хотелось говорить всё наоборот. Но еще сильнее задевало то, что он знал её лучше чем она себя.
Глава 28
Вечером снова приходил доктор и осмотрев больную, остался доволен тем что увидел, при этом не забыв предупредить остальных, что ночью ее состояние может ухудшиться. К сожалению, его слова сбылись и до самого утра Беатрис металась на постели от жара. Хотя все знали что такое было возможно, но по итогу почти никто не оказался к этому готов.
Аврора постоянно гладила дочь и читала молитвы, Ричард всё восклицал, что лучше бы это он себе что-нибудь прострелил, а Даймонд бегал из угла в угол, нигде не найдя для себя покоя. Каждый новый стон Беатрис болью отзывался в сердцах всех троих. Изабель, как накануне советовал доктор, всю ночь смачивала в холодной воде тряпку и укладывала ее на горячий лоб больной.
Лишь к утру температура спала и Беатрис, наконец, заснула. Изможденные и уставшие, Аврора с Ричардом заснули в этой же комнате, только одна на софе, а другой в кресле. Даймонд с Изабель ушли к себе. Но поспать долго им не пришлось, так как вновь пришёл доктор. Ещё раз осмотрев рану, он сказал, что не стоит опасаться за жизнь девушки и то, что произошло ночью — это обычная реакция организма при таких ранах. Но его слова нисколько не успокоили ни Ричарда, ни Аврору, ни Даймонда, и
