Просто волшебство - Мэри Бэлоу

– Надеюсь, у вас тоже когда-нибудь будет свой дом, – сказал Питер, потрепав ее по руке, которой она держала его под локоть.

Они двинулись дальше по тропе, сначала спускавшейся по склону поросшего лесом холма, а потом снова забиравшей вверх и выводившей на открытое пространство, откуда наконец открывалась река. Ее русло здесь было значительно уже, чем при впадении в озеро. Берега соединял маленький деревянный мостик, так сильно выгнутый, что на нем с обеих сторон были сделаны ступеньки. Бежавшая под ним река с заболоченными берегами из-за отражавшихся в ней деревьев казалась темно-зеленой.

– Да, – проговорил Питер, когда они остановились, – вы совершенно правы. Это самый живописный вид из всех. Даже лучше того, что открывается от водопада. Там потрясающая картина, но, как и большинство здешних пейзажей, она, кроме девственной природы, захватывает еще и пространство обитания человека. Здесь же перед нами только красота дикой природы.

Сюзанна, выпустив руку Уитлифа, повернулась к нему лицом. Возвышавшийся за ними холм уходил в самое небо. Сзади и по бокам их сплошь окружали деревья. Они густо росли также внизу по берегам реки с мостком, подбитые снизу сплошным покрывалом из подлеска и папоротника.

– Мне это раньше не приходило в голову, – сказала Сюзанна. – Но вы правы. Наверное, я именно поэтому люблю здесь бывать. Здесь находишь…

– Убежище?

Но Сюзанна, нахмурив брови, отрицательно покачала головой.

– Скорее, уединение, – уточнила она. – По-моему, это более удачное слово.

– Давайте отдохнем немного, – предложил Питер. – Здесь негде присесть, но земля, кажется, сухая. Дождя не было вот уже несколько дней.

Он опустился на корточки, провел рукой по траве и, подняв ладонь, показал, что земля действительно сухая.

Сюзанна опустилась на землю и, подтянув колени к груди, обхватила их руками. Виконт Уитлиф улегся на бок рядом, подперев одной рукой голову, а другой слегка поглаживая траву.

Солнечные лучи приятно пригревали.

– Слышите? – через несколько минут спросила Сюзанна.

Рука Уитлифа замерла.

– Водопад?

– Да.

Некоторое время они прислушивались. Но вот Питер положил свою ладонь на руку Сюзанны, покоившуюся на ее колене.

– Сюзанна, – сказал он, – мне будет не хватать вас.

– Не стоит думать о будущем, – ответила она. Но прежде чем проговорить это, ей, чтобы успокоиться, пришлось сделать глубокий вдох.

– Вы правы, – согласился Питер. Его ладонь соскользнула с ее руки, он отбросил в сторону шляпу и перевернулся на спину. Согнув одну ногу, он прикрыл от солнца рукой глаза.

В горле у Сюзанны засаднило. Не думать о будущем на самом деле оказалось непросто. Она снова сосредоточилась на долетавшем издали шуме водопада.

– Вам хотелось когда-нибудь обрести полную свободу? – немного погодя спросил Питер.

– Я мечтаю об этом постоянно, – ответила Сюзанна.

– Вот и я тоже.

Всего две недели назад – и даже меньше! – она бы никогда не подумала, что такой мужчина, как виконт Уитлиф, страдает от отсутствия свободы. Ей вообще казалось, что почти все мужчины, в сущности, свободны.

– До чего же люди неблагодарные создания! – усмехнулся Питер.

– Но для меня свобода не освобождение от школы, бедности или каких-то других жизненных обстоятельств, – продолжила Сюзанна. – Я желаю… Как-то раз я слышала, что это называется тоской по Богу, хотя и это не совсем точное выражение. Это скорее…

– Тоска о чем-то недоступном, чего никогда не знал и даже не мечтал обрести? – предположил Питер.

– Да, – вздохнула Сюзанна.

– Ну вот, мы снова ударились в философию, – сказал Питер и, оторвав от глаз руку, с широкой улыбкой повернул голову к Сюзанне. – Второй раз на дню! Должно быть, я заболеваю.

Сюзанна рассмеялась и тоже обернулась к нему.

И тут что-то произошло.

Внезапно настоящее стало как никогда ощутимым, точно прошлое и будущее ушло в небытие или каким-то неведомым образом обрушилось в настоящее, превратив его в чудо.

Возникшее напряжение достигло предела.

Они молча, не отрываясь смотрели друг другу в глаза, улыбки на их лицах погасли. Наконец Питер поднял руку и костяшками пальцев коснулся щеки Сюзанны.

– Сюзанна, – тихо проговорил он.

Она многое могла бы сказать или сделать, чтобы заставить время вновь начать отсчитывать мгновения, но бездействовала. Она даже не думала об этом. Она словно застыла под действием чар этого волшебного мгновения.

Она повернула голову, задев губами пальцы Уитлифа, и заглянула в его фиалковые, затуманенные и, как омуты, бездонные глаза.

Скользнув рукой вниз по ее щеке, Питер развязал ленты ее шляпки, которая упала на траву за спиной Сюзанны. Она чувствовала тепло на лице и прохладу своих слегка влажных волос. Уитлиф взял ее лицо в ладони и притянул к себе. Сюзанна разжала руки, обнимавшие колени, и повернулась к Питеру.

Их губы встретились. Снова.

Поцелуй был короткий. И потряс все ее существо. Как и предыдущий. Продолжая сжимать ее лицо, Питер немного отстранил его от себя и заглянул Сюзанне в глаза.

– Вы позволите поцеловать вас? – проговорил он.

Это прозвучало, наверное, нелепо: ведь он только что уже сделал то, на что просил позволения. Однако Сюзанне, несмотря на ее полную неопытность в подобных делах, хватило женской интуиции, чтобы понять, что он имел в виду, и она прошептала:

– Да.

Пригнувшись к нему еще ниже, она оперлась одной рукой о землю, а другую прижала к его груди, и Питер ее поцеловал.

На сей раз поцелуй нельзя было назвать мимолетным, похожим на легкое касание губ. И длился он вечность.

Но вот поцелуй прервался. Однако Питер продолжал ласкать ее теплые, влажные губы языком, кончиком которого затем прошелся от одного уголка губ к другому, проник внутрь, коснулся нежной, мягкой поверхности изнутри и, покрыв легкими поцелуями подбородок Сюзанны, наконец снова запечатлел на ее губах поцелуй, самый настоящий, крепкий и настойчивый. В следующую минуту его язык решительно прорвался сквозь разомкнутые губы Сюзанны. Но вот его настойчивость сменилась нежностью. Наконец он оторвался от ее лица.

Его устремленные на нее глаза были полуприкрыты.

– Ляг со мной, – сказал Питер, – тебе так неудобно.

Сюзанна все еще стояла над ним на коленях, одной рукой уцепившись за лацкан его сюртука, а другой – за пучок грубой травы сзади.

Подложив одну ладонь под голову, а другую прижав к груди Питера, она легла рядом и закрыла глаза. Ей не хотелось, чтобы он что-то говорил. Не хотелось думать. Ей было не до того – ее переполняли чувства.

Интересно, пронеслось у нее в голове, мужчины с женщинами всегда целуются именно так? Она об этом понятия не имела, хотя не раз пробовала представить себе, будто целуется с кем-то, но лишь нарисовав в воображении, что ее губы соприкасаются с губами мужчины, чувствовала, как у нее захватывает дух. Она по наивности не догадывалась, что поцелуй, будучи прелюдией к акту любви, заставляет трепетать все тело, даже те его части, о существовании которых она редко вспоминала. Сейчас ее тело ныло и пульсировало в самых неожиданных местах.