Почему француженки не толстеют - Мирей Гильяно

К поезду надо успевать вовремя, пока он ещё стоит на вокзале. Преодолевая сонливость, вы отнимаете у себя часа два бодрствования. Полезно ложиться и вставать в одни и те же часы. Привычка спать до полудня в воскресенье, чтобы отоспаться, неверна. По дням недели планируют рацион, но не сон. Вздремните минут десять — двадцать днем (но избегайте двухчасовой сиесты, ломающей режим сна). И наконец, помните о чувстве меры. Хотя потребность во сне у всех разная, проводить меньше шести и больше восьми часов в постели одинаково вредно для здоровья. Некоторые, конечно же, спят очень долго, но длительный сон не всегда приносит пользу. Организм отдыхает хуже, если человек проводит слишком много времени в постели.

Слово в защиту хорошей осанки. Вес соотносится с ростом, или, во всяком случае, только наше представление о нем. Француженки держат голову высоко поднятой и следят за правильной осанкой (вообразите, что к голове у вас прикреплен канат, который тянет вас вверх). К сожалению, только в детстве нам напоминают, что нужно держать спину прямо. Помню одну девочку у нас в лицее; она держалась так прямо, что мы спросили, как ей это удается. Дома мама клала ей за плечи указку, чтобы девочка запомнила правильное положение спины. Правильной осанке нас учили в балетном классе. Балеринами никто из нас не стал, но занятия пошли нам на пользу. Наш физкультурник всегда говорил нам, что, поскольку французы миниатюрны, в желании выглядеть на несколько сантиметров выше нет ничего зазорного. Когда я сутулюсь за компьютером или идя по улице, то вспоминаю слова физкультурника и сразу же выпрямляю спину. И действительно чувствую себя выше.

XII

Жажда жизни

Разум француженок стоит на страже их фигуры, а все пять чувств, естественно, связаны с сознанием. Благодаря чувствам мы воспринимаем мир с его запахами, текстурами, звуками и вкусами. Когда дело доходит до чувственных ощущений, все мы практикуем разновидность йоги. Мы сосредоточиваемся на наших ощущениях так же, как на дыхании. Именно таким образом мы в основном воспринимаем опыт, в том числе и гастрономический. Удовлетворение становится для нас личным переживанием. В этом для нас заключается суть «искусства жить» или, как принято говорить во Франции, «радости жизни». Подчас такой подход вызывает у других насмешки над «излишней буржуазностью», но он не имеет ничего общего с социальным положением. Предстоящий отпуск значит для нас гораздо больше, нежели новый автомобиль, и мы никогда не пожертвуем первым ради второго, разве что в случае крайней необходимости. Жизнь и ощущения для нас гораздо важнее, чем обладание материальными ценностями.

Любой человек, наделенный пятью чувствами, способен довести их до высшей степени восприимчивости и наслаждаться результатом. Прогулка по пляжу, прикосновение к домашнему питомцу, съеденный апельсин, поднятая с земли и благоухающая щепка — с каждым новым опытом наши чувства обостряются все больше и больше. Уделяйте внимание каждому из пяти чувств, ищите слова для своих ощущений, и тогда каждая секунда наполнится смыслом. Незначительные предметы пробуждают воспоминания и ассоциации, создавая гамму эмоций. Все они так или иначе связаны с нашим жизненным опытом, культурой и окружением. Мадлен Пруста воплощается в самых разных образах. Чем больше ваше сознание открыто для таких ощущений, тем больше вы цените их и тем успешнее избегаете разрушительных эмоций.

В арсенале француженок всегда есть масса мелочей, как будто ничего не значащих, но вместе с тем имеющих особый смысл. Для обозначения удовольствия в нашем языке существует множество слов — и gater (баловать), и bichonner (ухаживать за кем-либо), и dorloter (нежить, холить), и se chouchouter (баловать, обхаживать), и мы никогда не спутаем удовольствие с упадничеством. С каждым новым мгновением мы все больше наслаждаемся жизнью, но в удовольствиях, в частности в трапезе, не ищем утешений. Если мы отчего-то отказываемся, то вовсе не потому, что решили преподать урок своему жадному нутру. (Мы никогда не занимаемся самоистязанием ради оздоровления организма.) Есть только одна причина, заставляющая нас воздерживаться от чего-либо: это уверенность в том, что ещё большее удовольствие сулит нам в ближайшем будущем верное сочетание всех любимых компонентов.

Разумеется, в пище мы почти всегда находим особое удовольствие. Нам совершенно чужда американская позиция, приравнивающая еду к греху и вине. Француженка считает макароны, съеденные ею в кафе после полудня, маленьким грешком, но это, конечно, не всерьез (лишь во французском сознании прегрешение может быть «малюсеньким» и «потрясающим»!). Американская гастрономическая мораль, напротив, предельно серьезна. Славный Питер Мейл (англичанин и отчасти американец да к тому же франкофил) пишет в своей книге «Уроки французского»: «И недели не проходит без грозных предупреждений о цене, которую мы заплатим за наши мимолетные мгновения удовольствия».

Проблема американцев, как верно подмечает Питер Мейл, состоит вовсе не в сливочном масле, вине и мясе, а в чрезмерном потреблении продуктов. Питание в Америке превратилось в сомнительное поведение с разнообразными «неподобающими» обертонами сексуального, социального, политического, культурного и даже клинического характера. Угроза лишнего веса в значительной мере обусловлена отношением к еде, равно как и составом потребляемых продуктов. Нарастающий психоз, свидетелями которого все мы стали, лишь усугубляет стрессы в нашей и без того не безмятежной жизни. Ценность того, чтобы просто поесть в свое удовольствие, исчезает на глазах. Не изменив национального стиля мышления, нам вряд ли удастся надеяться на то, что эпидемия ожирения пойдет на спад.

По мнению французов, Колетт лучше всех охарактеризовала стол, назвав его «свиданием любви и дружбы». Это не просто фигура речи, ведь все наши удовольствия связаны между собой. Невозможно представить себе ничего более скучного, чем жизнь с человеком, которому безразлично, что и как есть. Одна привязанность идет рука об руку с другой. Разумеется, это улица с двусторонним движением. Актер Омар Шариф завоевал француженок не только своими тёмными глазами в «Докторе Живаго», но и утверждением, что может лишь мечтать о женщине, которая не любит поесть. Француженки, хотя и не претендуют на роль интеллектуалок, не обратят внимания на мужчину, равнодушного к чувственным наслаждениям.

Чувственность неразрывно связана с нашими представлениями об обольщении, а обольщение — ключевое понятие для любой француженки. Мы прекрасно знаем: чтобы обольщать, вовсе не обязательно быть красавицей — надо лишь обладать чувственностью. Мужчина обратит внимание на модель, но если она окажется бесчувственной женщиной, то не удержит его надолго. Стиль, чувство вкуса и элегантность способны творить чудеса, но леденцы на ужин разочаруют кого угодно. Француженок тоже атакуют ненормальные идеалы женственности, навязываемые глянцевыми журналами, но мы не принимаем их близко к сердцу. Нe важно, совершенно ли ваше тело, но если вам неуютно в собственной коже, вы никогда не достигнете «состояния благодати». Все это должна знать каждая женщина, но француженки отличаются от других более развитой интуицией. Выбирая, что есть и что носить, француженка руководствуется комфортом и внешним видом своих лакомств. Она никогда не следует строго определенным нормам. И уж точно не ограничивает себя в питании.

Сама по себе пышная трапеза была источником разнообразных соблазнов ещё со времен роскошных придворных обедов, которые устраивались в Версале. Француженки пленяют окружающих тем, как они заказывают и смакуют кушанье, как изящно пробуют еду с чужой тарелки или угощают свою пассию лакомым кусочком. Психологическое удовольствие от пищи усиливается определенными приемами, а настроение собравшихся — выбором соседа и расположением блюд на столе. Кушанье с секретом или незапланированный обед возбуждают гораздо сильнее, чем самый изысканный, но привычный ужин. Мой последний аргумент — шампанское, и я всегда советую ставить его на стол. Француженкам свойственна сексапильная манера есть, и это их вторая натура. Вероятно, поэтому так часто во время трапезы они флиртуют. Я слышала массу ласковых прозвищ, связанных со вкусовыми ощущениями: «моя уточка», «моя голубка», «перепелочка», «капусточка»…

Секс — прекрасное средство против старения, не имеющее побочных последствий. Он хорошо влияет на сердечно-сосудистую систему и стимулирует образование гормонов, нейтрализующих стресс и поднимающих настроение. Только оптимист способен в полной мере вкушать удовольствия, особенно кулинарные. Нормальное состояние сознания всегда помогает получить удовлетворение и избежать эксцессов. Но влюбленность ещё больше, чем секс, способствует тому, чтобы мы насладились счастьем. На Таити Гоген создал деревянный рельеф под названием Soyez Amoureuse pour Etre Heureuse (Быть счастливым — быть влюбленным). Неплохой совет.