Спартак - Андрей Валентинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аппиан:
"…Римляне еще считали это не настоящей войной, а простым разбойничьим нападением".
Скорее всего, Сенат решил, что шайка у Везувия излишне обнаглела. Да и капуанский префект слезницами замучил. Дескать, грабят, лиходеи, по дороге даже с дубиной и кинжалом проехать нельзя.
Итак, проснулись. Проснулись, оценили опасность и целое войско выслали. Шесть ликторов — охрана претора, то есть одного из заместителей консулов. Должность высокая, Цезарю еще до преторства много лет шагать. А как зовут начальничка? Клодий или Клавдий?
Тит Ливий:
"Они победили в открытом бою легата Клавдия Пульхра…"
Плутарх:
"Претор Клодий, присланный из Рима с трехтысячным отрядом…"
Флор:
"Когда они там были осаждены Клавдием Глабром…"
Фронтин:
"…Ударивши во фланг, привел Клодия в такой ужас, что несколько когорт отступило перед семьюдесятью четырьмя гладиаторами".
Кому поверим? Может, двое там было — и Клавдий, и Клодий? Вроде нет, все авторы про один и тот же бой пишут, про одного и того же претора. Тайна невеликая — историки давно установили, что никакого "претора Клодия" в тот год в Риме не было. Был претор Гай Клавдий Пульхр Глабр.
Поможем пастуху в мохнатом плаще. Жаль, наш рассказ Спартак не услышит!
Итак, Гай Клавдий Пульхр Глабр, претор, из знаменитого римского рода Клавдиев. Карьеру сделал при Сулле. Сейчас ему немногим больше сорока лет. Направлен к Везувию приказом консула этого года Марка Лукулла. Неспроста — Клавдий Пульхр его родственник. Победит претор разбойников, и следующий шаг в карьере обеспечен.
Что еще? Для Клавдия Пульхра эта война — не первая. Воевал он с Митридатом, воевал с марианцами в Италии. Считается неплохим полководцем — пока что. Зауважал, выходит, Рим беглых гладиаторов, если такого волка к Везувию направил!
А теперь спустимся вниз и пристроимся рядышком с этим самым Клавдием Пульхром. Вот сейчас дорога в сторону вильнула, расступились деревья… Везувий! Зеленый, лесом покрытый, между деревьями — мрамор усадеб брошенных, а вон и вершина скалистая. Лысая, так сказать.
О чем думает претор? А думает он о том, как лучше боевой приказ выполнить и Спартака с прочими разбойниками извести. Разведка доложила, что враги на Везувии прячутся на самой вершине, там, где скалы. А вот сколько именно, та же самая разведка сообщить не смогла. Год назад из школы Батиата семьдесят четыре головореза бежали. За год кто-то голову сложил, но шайка наверняка пополнилась. Намного? Едва ли, иначе бы не стали разбойники на вершине тесниться…
Улавливаете, дорогой читатель? Претор ОШИБАЕТСЯ! Ни он не знает, ни консул Лукулл не знает, что у Спартака бойцов на порядок больше. И не на Везувии его главные силы. Этим главным силам только свистнуть нужно.
Почему ошибается претор? Одно из двух: или устаревшие разведданные перепроверить поленился, или Спартак ему голову заморочил. Подослал, скажем, такого же бородатого в меховом плаще, а тот и выдал, честными глазами моргая: все точно, сам видел, сам считал, семьдесят четыре их на Везувии, негодяев этих, что у меня в запрошлом годе дубину отобрали.
Вот вам, читатель, еще одна тайна будущих спартаковских побед: введение врага в заблуждение, коротко же говоря — ДЕЗИНФОРМАЦИЯ. Так что боевой приказ, который Клавдий Пульхр сейчас своим воякам отдаст, из неверной посылки исходит. И пусть после не жалуется. Сам виноват!
Плутарх:
"Претор Клодий, присланный из Рима с трехтысячным отрядом, осадил их на горе, имевшей только один крутой и узкий проход, который он и стал сторожить. В остальных местах склоны горы были отвесные и гладкие".
Поясню. У самой вершины Везувия, где-то метрах в трехстах, находится кольцевая лощина. Сейчас она зовется Атрио дель Кавалло — Лошадиная Прихожая. Смысл названия понятен: до этой лощины можно и верхом, выше же — только на своих двоих. Попасть на саму вершину можно только по этой Прихожей, потому как слева и справа — отвесные скалы. Достаточно перегородить тропу рвом, караулы надежные выставить, а основное войско поблизости разместить. Не у вершины, неудобно там, а чуть ниже, на пологом склоне, в лагере, по всем правилам укрепленном. И все, скучай, Спартак, жуй собственные калиги!
Как видим, претор осторожен. Его солдаты главным образом новобранцы, а потому не желает Клавдий Пульхр с гладиаторами в открытый бой вступать. Да и зачем? Много припаса среди скал не соберешь, доедят бунтари остатки, взвоют от голода да сами и сдадутся. А полезут напролом — не беда, на узкой тропинке много не навоюешь.
Логично? Более чем. С точки зрения Клавдия Пульхра, конечно.
А что Спартак? Вспомним Джованьоли Вещего. Ночь, вершина Везувия, мрачный вождь смотрит в черный провал пропасти, думу тяжкую думает. Никак погибать придется? Римляне тропу стерегут, а пропасть только птице одолеть…
Но как по мне, Спартак в эту ночь спит. Спит — и сны приятные видит. И все прочие его бойцы спят, кроме часовых, понятно. И никто думу тяжкую не думает, напротив, Эномай даже во сне усмехается, крепкие зубы кажет. Почему? Ну вы же знаете, дорогие читатели, что дальше будет? Сейчас проснется вождь, на бледнеющее предутреннее небо поглядит, рявкнет: "Подъем!"…
Плутарх:
"На горе росло много дикого винограда. Гладиаторы срезали подходящие лозы и устроили из них крепкие и длинные лестницы, такие, что, спускаясь вдоль крутизны, они достигали подошвы горы. По ним гладиаторы все, кроме одного, благополучно сошли вниз. Оставшийся наверху, чтобы сторожить оружие, после того как все спустились, стал бросать его вниз и, побросав все, спустился сам. Римляне об этом ничего не знали. Поэтому, зайдя им в тыл, гладиаторы неожиданно ударили по ним и, обратив в бегство, овладели лагерем".
Фронтин:
"Спартак… осажденный на горе Везувий, там, где гора наиболее неприступна и отвесна, а потому и была не охраняема, сплел из древесных веток крепкие веревки; опустившись на них, он не только ускользнул, но даже, ударивши во фланг, привел Клодия в такой ужас, что несколько когорт отступило перед семьюдесятью четырьмя гладиаторами".
Флор:
"Первым своим местопребыванием они, словно звери, облюбовали гору Везувий. Когда они там были осаждены Клавдием Глабром, то, спустившись по голым стремнинам горы на веревках, связанных из прутьев виноградной лозы, они сошли к самой подошве горы. И, выйдя незамеченными, разгромили внезапным нападением лагерь ничего подобного не ожидавшего вождя".
Некоторые Флора иначе переводят. Будто бы спустились гладиаторы не "по голым стремнинам горы", то есть по голым склонам, а "через жерло полой горы" — через кратер. И это возможно, ибо Везувий тогда "спал". Но только зачем? Кратер — огромная воронка с отвесными склонами. Вниз спуститься не так и трудно, ежели веревки под рукой. А дальше? Как из кратера выбраться? Так что спускались гладиаторы именно по внешнему склону — от голой вершины к подошве.
Все это мы с вами, дорогие читатели, с детских лет знаем, но теперь мы все выросли, а посему порассуждаем как взрослые. И начнем с финала.
В то, что смелые братцы-акробатцы с Везувия по лестницам из винограда спустились, охотно верю. Не выдумаешь такого. Но чтобы эти семьдесят четыре брательника-акробательника разгромили трехтысячный отряд? Нет, не верю, уж извините.
На это и возразить можно. Караульная служба у Клавдия Пульхра была не на высоте, удара римляне не ждали, и когда налетели братья-акробатья перед рассветом, в сон самый сладкий, началась ПАНИКА. Могло быть? Чисто теоретически — да, но послушаем наших рассказчиков внимательнее.
Тит Ливий:
"Они победили в открытом бою легата Клавдия Пульхра…"
Все тот же Фронтин:
"…Он не только ускользнул, но даже, ударивши во фланг, привел Клодия в такой ужас…"
Итак, налетом на лагерь дело не кончилось — был ОТКРЫТЫЙ БОЙ, и Спартак победил, ударив противнику ВО ФЛАНГ. Плутарх же уточняет:
"…Зайдя им в тыл, гладиаторы неожиданно ударили по ним и, обратив в бегство, овладели лагерем".
Итак, был удар во фланг, но был и удар в ТЫЛ. Лагерь же был захвачен Спартаком позже, когда римляне бежали. А если бьют во фланг и в тыл, значит, противник успел-таки выстроиться для боя. Значит? Значит, трюк братьев-акробатьев с лестницами из винограда был лишь началом. Римляне что-то почуяли, успели вывести когорты из лагеря, выстроиться, но тут по ним ударили СО ВСЕХ СТОРОН. Ясное дело, нападавших было побольше, чем два взвода. Плохо римская разведка сработала!
А теперь подумаем, как все случилось на самом деле. Уверен, что про подход войска Клавдия Пульхра Спартаку сообщили заблаговременно — вспомним тех самых "воинственных и быстроногих"! Римлян много, но у Спартака преимущество: он про римлян ЗНАЕТ, а те лишь догадываются о том, что на Везувии творится, более того, догадки их весьма от истины далеки. Что делать Спартаку, какой приказ отдать? Ведь скоро мобилизация, скоро армию разворачивать. А что может быть лучше для новорожденной армии, чем громкая победа? Значит, не уходить, значит — драться. За Спартака — внезапность и отличное знание местности.
