Лучший правитель Украины. О том, как Румянцев сделал Малороссию богатой и счастливой - Сергей Александрович Алдонин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Главное достижение тогдашней Российской армии — появление к началу 60-х годов лёгкой стрелковой пехоте — охотников, егерей. Этим нововведением Россия обязана, главным образом, инициативам Румянцева. Вторым энтузиастом егерских соединений был генерал Панин — извечный соперник и сослуживец нашего графа. После первых же сражений, в которых участвовали егеря, генералы оценили достоинства этой новинки.
А Румянцев грезил о едином управленческом центре армии — и в мирное время, и, тем паче, в военное. И, чтобы ворочали делами в этом центре не профаны, пороху не нюхавшие, а опытные (даже, если и молодые) генералы. Это — так называемое единое (главное) военных дел правительство. Идея, так и не осуществлённая, хотя отчасти воплощённая и в Генеральном штабе, и в министерствах. В то же время Румянцев понимал, насколько важна полномощная власть главнокомандующего, а в действенность коллегиального (тем более — заочного) командования не верил. В годы сражений и походов власть военных дел правительства над главнокомандующим нелогична: «Военные дела… по своим следствиям более всех иные требуют осмотрения и осторожности, а всякий полководец не иначе учреждать может как релятивно его понятию и дел соображению». Равенства генералов перед уставом не было: многое зависело от личного авторитета полководца.
Екатерининский орёл
О, громкий век военных споров,
Свидетель славы россиян!
Ты видел, как Орлов, Румянцев и Суворов,
Потомки грозные славян
Перуном Зевсовым победу похищали:
Их смелым подвигам, страшась, дивился мир…
А. С. Пушкин
Летом 1764 года Румянцев отбыл к берегам Балтийского моря. Дивизия, командиром которой он стал, располагалась в районе Ревеля (Таллина) — и Румянцев с молодецким усердием принялся обучать войска. Тут пригодились и боевой опыт Семилетней войны, и раздумья последних месяцев относительного бездействия. Ему предстояло выдержать ответственный экзамен: сама императрица в сопровождении знатных русских и иностранных вельмож, послов и генералов намеревалась посетить показательные учения румянцевской дивизии. То было одно из первых познавательных и пропагандистских путешествий императрицы. Эстляндия и Лифляндия — места стратегически важные: неподалёку Швеция, с которой Россия уже воевала — и не в последний раз. Поблизости и воинственная Пруссия, и Польша, входившая в сферу российского влияния. Подобных поездок по разным краям России Екатерина предпримет несколько: эта традиция будет продолжаться на протяжении всего её царствования. Поездки сопровождались щедрыми пожертвованиями, наградами, но и на недостатки Екатерина не закрывала глаза, высматривала, чтобы позже принять меры.
Императрица стремилась на всю Европу продемонстрировать непарадную выучку и удаль русской армии, мастерство генералов. Неспроста на роль «визитной карточки» нашего воинства был избран Румянцев — здесь подразумевается и признание боевых заслуг, и знак высочайшего доверия, на которое Пётр Александрович, возможно, и не рассчитывал.
Дивизия выстроилась перед гостями: пять пехотных полков, два кавалерийских. Обмундирование и выправка показались безукоризненными. Но главное — учения. Для спектакля дивизия разделилась на две половины — и началась военная игра, вполне серьёзная и даже опасная для участников. А день-то был знаменательный: 27 июня (по старому стилю), день Полтавской виктории. Никто не забыл эту дату! И образ Петра Великого реял над эстонской землёй, над войсками Румянцева. И войска Румянцева повторяли расположение войск при Полтавской битве. Публика впивалась глазами в захватывающую живую картину, а в ушах гудел гром орудий.
Войска действовали умело и вдохновенно. Ни у кого не возникло сомнений: Румянцев не осрамился, учения произвели должное впечатление. После военной игры полки бравым парадным строем, под развёрнутыми знамёнами прошли перед императрицей и её гостями. А командовал парадом он, генерал-аншеф Румянцев. Многие увидели в этом полтавском празднике знак: если быть войне — этот генерал сыграет в боевых действиях главную роль. C тех пор на второстепенных ролях образцово-показательный генерал Румянцев не пребывал. От первоначальной настороженности к любимому полководцу Петру III не осталось следа. Он стал наиболее приближенным к императрице генералом, исключая фаворитов. А ведь перед «полтавскими» учениями у Румянцева не было и месяца. Конечно, дело тут и в том, что грамотных и бывалых офицеров в армии насчитывалось куда поболее, чем до Семилетней войны. Румянцев не был одиночкой, но первым среди равных считался по праву.
А генералов, окружавших Екатерину, вполне устраивала ситуация, когда Пётр Александрович служит подальше от столиц, поближе к границам. Там, где армейская выучка особенно потребна. Сам генерал-аншеф не стремился к придворным успехам. Но осень 1764 года ему пришлось провести в Петербурге, и, разумеется, в официальных мероприятиях недостатка не было.
Управленческая система самодержавной России пребывала в двусмысленном положении: правление Екатерины многие всё ещё воспринимали как временное. Считалось, что, достигнув совершеннолетия, Павел Петрович должен стать императором. 20 сентября 1764 года ему исполнилось десять лет. На празднике в Зимнем дворце присутствовал и Румянцев.
Судя по запискам воспитателя будущего императора Семёна Андеевича Порошина, Григорий Орлов, бывая у Павла, рассказывал ему о военных победах Румянцева. Уважительно относился к Румянцеву и сам Порошин — и неудивительно, что наследник, интересовавшийся армейскими делами, захотел познакомиться со славным генералом. И встреча состоялась. Именитого полководца пригласили на обед к наследнику. Пётр Александрович рассказывал о сражениях и беседовал с царевичем как со взрослым, как с опытным воином — и, конечно, как с сувереном. Павел считался шефом русского флота — и Румянцев ловко подчеркнул искушенность Павла в военно-морских делах. Русский Гамлет держался несколько нервно и, по обыкновению, запальчиво, но Румянцев ему понравился. Когда придёт время Павлу ехать в Берлин, за невестой — сопровождать его будет именно Румянцев. Наследник увидит, с каким почтением принимает русского полководца Фридрих Великий.
Чего ждал Румянцев в Петербурге той осенью? Конечно, нового назначения. После кратковременного налёта на Ревельскую дивизию его репутация улучшилась, но с назначением императрица почему-то не спешила. Причина её промедления открылась вскоре: она уже приготовила для Петра Александровича службишку по способностям. 10 ноября вышел именной указ Сенату о возрождении Малороссийской коллегии. Её когда-то учредил Пётр Великий, но проработала коллегия всего лишь пять лет, и в 1727-м году её упразднили. Нашлись другие рычаги управления Малороссией. Екатерина решила не просто возвратиться к петровской задумке: она планировала замирение очагов бунта и окончательное превращение Малороссии во внутрироссийское географическое понятие. К тому же те края в случае войны с Турцией будут граничить с театром военных действий.
Держать Румянцева в Петербурге смысла не имело, а
