Наемник - Макс Брэнд

— Спасибо, — улыбнулся Билли. — А это сомбреро довольно тяжелое благодаря золоту и прочей дребедени. Кроме него и револьвера у меня ничего нет. Револьвер твой, Джо Уокер. — Он кивнул гиганту, который от удивления раскрыл рот. — Мне кажется, — Билли наблюдал за очевидным замешательством верзилы, — что у нас обязательно возникли бы проблемы, поживи я подольше в этих краях. Мы оба дикие вепри, Уокер, и нам хочется иметь всю славу в одиночку. Но я вижу, что у тебя твердая рука и точный глаз, а мне хочется оставить эту старую игрушку настоящему стрелку. Поэтому, если ты найдешь меня лежащим в лесу, возьми мой револьвер, Уокер. Только следи за ним. Он выручал меня сотни раз и никогда пока не подводил. Его рукоятка похожа на пожатие дружеской ладони, а в действии… Только загадай желание, бах — и уже готово! Итак, моя пушка остается тебе, старина! — Джо Уокер молча слушал. На большее он сейчас не был способен. — Ну а насчет шляпы, — продолжал Билли тем же наполовину твердым, а наполовину беззаботным тоном, — по-моему, она не подойдет никому из вас, джентльмены. Если я не вернусь живым, прибейте ее к стене в большом зале, и когда ваш взгляд вдруг задержится на ней, вы вспомните — эта шляпа принадлежала парню, который умер без сожаления, потому что любил драку больше, чем жизнь. Поэтому я считаю, что шляпа достанется тебе, Арт Кемп.

Глава дома сурово кивнул.

— Она заставит меня задуматься. И если с тобой что-то случится, жители долины надолго сохранят о тебе память.

— И еще, — продолжил столь же беззаботно Билли Буэл, — у меня есть лошадь. А у тебя, Арт Кемп, есть дочь. Может ли кто-нибудь из вас привести Салли, и еще кто-нибудь — Лу?

Все сделали без лишних слов. Человек стоял на пороге смерти, а никто из присутствующих не сомневался, что револьверы Эймса Бенчли сделают свое дело, имел право на последние просьбы. Кобылу вывели из стойла, и через секунду из дома выбежала хорошенькая Салли Кемп.

Билли взял Лу за гриву, а девушку за руку, и свел лицом к лицу два нежных, грациозных искроглазых создания.

— Салли Кемп, — произнес Билли. — Тебе, наверное, известно, что я собираюсь совершить долгое путешествие, из которого не всегда возвращаются, и мне не хотелось бы оставлять на произвол судьбы единственное существо, о котором я буду тосковать и на том свете, мою Лу. Она не совсем привыкла к обычной верховой езде. Ей всегда по душе голос, а не поводья. Ее рот нежен, как рот леди, видишь? И для того чтобы повернуть или остановить ее, не надо выкручивать и тянуть поводья. — Лошадь по-своему перевела слова хозяина — она положила морду ему на плечо и шумно вздохнула. Билли, рассмеявшись, оттолкнул большой нос, на что Лу в притворном гневе топнула копытом. Глаза Салли Кемп наполнились слезами. — Ты видишь, — улыбнулся Билли, — она больше товарищ, чем лошадь, и я могу оставить ее только на попечение хорошенькой Салли Кемп, потому что глаза Салли Кемп такие же добрые и прямые, как и глаза Лу. Бери ее, Салли, береги ее и учись с ней разговаривать!

— Я обещаю… Всем сердцем, — ответила девушка, — если… если что. Но ничего плохого не произойдет, Билли Буэл! Ты вернешься к нам! Ты обязательно вернешься!

— Я постараюсь, — заверил Билли. — И обязательно вернусь, потому что сам надеюсь вернуться. Но я не совсем уверен в этом. Вот и все. Ну что, народ, я пошел. Пока!

Немного покраснев, словно испугавшись, что сделал из своего прощания что-то уж слишком высокопарное, он повернулся и, весело насвистывая, направился к лесу.

Бак Мартин дрожал от желания броситься вдогонку, напоминая лошадь перед стартом на скачках. Соня Джо Уокер не переставая бормотал:

— Что я такого для него сделал? Револьвер! Мне!

А Кемпы стояли мрачные и настороженные. Такое прощание уходившего на поединок обычно не предвещало ничего хорошего.

И только Салли Кемп охватила руками шею гнедой и заплакала, уткнувшись лицом в шелковистую гриву, а Лу, которая наверняка бы в другом случае шарахнулась в сторону от подобных действий незнакомки, повернула прекрасную голову и наблюдала, как ее хозяин удаляется по извилистой дороге и исчезает за деревьями.

Эту живописную картину Билли Буэл увидел, обернувшись за секунду до того, как свернуть в лес. Больше всего юношу тронула гнедая кобыла и ее высоко поднятая голова.

Оставшись в одиночестве, он вдруг почувствовал, что мрачное настроение, навеянное своеобразной «последней волей Билли Буэла», быстро исчезло. Вокруг него шумел лес, темнеющий вместе со сгущавшимися сумерками. Войдя в чащу, он подумал, что уже наступила ночь. И только подняв глаза, различил, что верхушки деревьев все еще ярко зеленеют в вечернем небе.

Итак, он один, и его ждет одно из самых великих приключений в жизни. Он хорошо себя чувствовал, его шаг был твердым и пружинистым, мышцы работали плавно и легко, взгляд оставался ясным, а рука — твердой, как камень, если он этого хотел. Почему бы ему не подраться, как он еще не дрался раньше? Тем более, что у него никогда не возникало такого количества стимулов. Усталое лицо Маргери Кемп и хмурое ее мужа отчетливо стояли перед его глазами.

Если он действительно возвратит Нелл ее настоящей матери, то заработает славы и признания вполне достаточно для одного человека.

Эта тщеславная мысль подняла настроение и помогла ему воспрянуть духом. Задумчивый свист, который он поначалу выдавливал из себя, теперь напоминал пение птиц весной, птиц, которые сами не знают о причинах своего счастья и поэтому глупо насвистывают одну и ту же музыкальную фразу, не имеющую никакого значения, кроме чистой радости. Билли Буэл чувствовал себя сейчас такой вот птицей.

Согласно полученным инструкциям, он легко находил дорогу, постоянно держа в поле зрения самый высокий пик Соутар-Маунтинс, нисколько не сомневался, что рано или поздно попадет на широкую поляну, окруженную кольцом призрачных берез. Там и найдет Эймса Бенчли.

Немного напряженная и трепетная атмосфера опасности, ради которой он всегда жил, приятно щекотала ему ноздри. Раз или два Билли выхватывал револьвер, взвешивая его на ладони, и вес знакомого оружия усиливал его уверенность. Конечно, он бы предпочел сражаться при ярком свете дня, а не в ползучих и неопределенных тенях сумерек, однако пусть все будет как есть. Наконец Билли Буэл оказался на чистой поляне, вокруг которой ровным кольцом росли березы. Все, как ему говорили.

Не переставая насвистывать, юноша вразвалочку направился к центру поляны, обвел ее спокойным взглядом и наконец увидел неподвижную фигуру, наполовину скрытую кустарником и тенью.

Билли перестал свистеть.

— Привет! Это ты, Эймс Бенчли?