Наемник - Макс Брэнд

Эймс Бенчли поднял сомбреро и водрузил себе на голову. Постепенно его разум начал проясняться, и наконец до него дошла вся горькая правда. Хел Мур прокрался вслед за ним, тихо, как вор, и спокойно спрятался в ближайших кустах.

— Он мертв? — хрипло хмыкнул великан.

— Скорее всего да, — самодовольно ответил Мур. — Я неплохо прицелился. Но кто знает. Он так легко и спокойно стоял, что я начал нервничать, и впервые моя рука задрожала, как в лихорадке. Да, это настоящий стрелок!

— Именно так, — вздрогнув, пробормотал Эймс Бенчли и вытер лоб. Пот все еще не высох после долгого и ужасного ожидания. — И если он мертв, — холодно продолжил он, — ты умрешь вслед за ним, Мур. Ты умрешь так же неизбежно, как за ночью следует день. Я пристрелю тебя, не волнуйся.

— Эймс, — молодой человек в ужасе отпрянул назад, ему даже в страшном сне не приснилось бы, что придется защищаться от ужасного Эймса Бенчли, — я же спас твою жизнь! Он бы обязательно всадил в тебя пулю, если бы не мой выстрел.

— Всадил бы. Но тебе не кажется, что мне легче умереть, чем узнать, что его победили коварством? Он встретил меня в честном поединке, и Кемпы тоже повели себя порядочно. Разве они не могли сделать то же, что и ты? Иди к нему, Хел, и если он мертв — начинай молиться!

Хел Мур бросил ружье и суетливо побежал к лежащему лицом вниз телу. Перевернув его и ощупав сердце, он приложил ухо к губам Билли Буэла. Через мгновение раздался его крик:

— Он жив, Эймс! Он жив! Хотя получил неплохую отметину! Пуля прочесала по черепу, вот и все.

Эймс Бенчли не сдержал стона облегчения. Поспешив к раненому, он убедился, что Мур не лгал. Билли Буэл потерял сознание от удара пули, но, похоже, его рана не смертельна. Она сильно кровоточила, пуля задела кость, и никто пока еще не сумел бы определить, насколько серьезным окажется результат этого попадания.

Они сделали перевязку и остановили кровь, однако Билли пока не собирался открывать глаза. Его дыхание оставалось слабым и неровным, сердце то замирало, то начинало бешено колотиться.

— Его необходимо доставить туда, где о нем позаботятся — и очень быстро! До нашего дома на милю ближе, чем до Кемпов. Беги туда и несись во весь опор, приведи сюда повозку и помощь!

— Я не хочу туда бежать. Они поймут, что я находился здесь… А что мне тут делать? Мне совсем не следовало приходить на место поединка. Это ты подстрелил Билли Буэла, Эймс!

Эймс Бенчли вздрогнул.

— Неужели ты думаешь, что я собираюсь этим воспользоваться? Нет, сэр, я пойду к Кемпам и честно признаюсь им, как настоящий мужчина, что их надули, что поединок не засчитывается и все возвращается на круги своя.

Хел Мур застонал. Все его старания шли насмарку.

— Послушай, будь благоразумным, — взмолился он. — Ты же знаешь, что Нелл либо останется с нами, либо ее отдадут Кемпам.

Эймс Бенчли вздохнул. Он вспомнил, как Нелл бежала сквозь полосы света в зале, вспомнил ярость Джейкоба Бенчли, его отца. Да, если она уйдет из семьи, они останутся без постоянной и приятной музыки ее красоты. И даже если справедливость требует отдать ее Лью и Маргери Кемп, настоящим родителям, то те долгие годы, которые они прожили без нее, свидетельствовали о том, что проживут и дальше.

— Я не собираюсь ее отдавать, — мрачно произнес Бенчли. — Мы продолжим войну и будем держать ее, как и раньше. Однако я не воспользуюсь незаслуженными преимуществами и никому не позволю считать меня победителем Билли Буэла в честном поединке.

— Но что тут плохого? Между нами, я полагаю, что на земле едва ли есть хотя бы один человек, способный убить его в честном поединке. Неужели ты действительно считал, что у тебя есть хоть один шанс? — Хел ткнул пальцем в обнаженную грудь Билли — они только что разорвали его рубашку, чтобы облегчить дыхание. — Посмотри на эти шрамы… Пули, Эймс! И посмотри на белый рубец, пересекающий его лоб, — тоже пуля. По-видимому, он проиграл не одну схватку. Наверное, еще будучи ребенком и еще не умея, как надо, владеть пушкой. Ему хорошо известно, что такое — быть побежденным. Поражение не сломит его. Он начнет все сначала и попытается нанести тебе новый удар. — Эймс Бенчли ощутил, как у него перехватило дыхание и едва не вырвался стон. — И если ты хочешь остаться честным, то вполне достаточно подарить ему жизнь. Он никогда не оставит тебя в покое, мой друг, пока кто-нибудь из вас не уйдет в землю. — Эта речь прозвучала пророчески, и Эймс Бенчли почувствовал, как что-то внутри него оторвалось. — Кроме того, — торопливо продолжал соблазнитель, — что тут плохого? Мы возьмем его к себе домой, выходим. Вполне вероятно, он увидит, что Бенчли не такие уж плохие, и преодолеет в себе злобу и зависть к тебе как к победителю. К тому же Кемпы наверняка решат, что их человек погиб, и прекратят войну. А главное — откажутся от Нелл. Она останется у нас. Послушай меня, Эймс! — Хел подошел вплотную. Теперь он умолял за себя, за свой успех в глазах Нелл Бенчли, и, значит, умолял всем сердцем и душой. — Тебе же достанется вся слава! Ты сохранишь Нелл для Бенчли. И принесешь в долину мир. О ком все начнут говорить? О Тебе, Эймс.

— И каждое слово будет ложью, — простонал Бенчли.

— Нет! Ты заслужил эту славу. Кто еще сумел бы сплотить всех Бенчли и дать нам шанс выстоять против людоедов Кемпов? Только ты, Эймс. Это твоя заслуга. Вернись в дом! Я останусь здесь и присмотрю за Буэлом. Как только раздастся скрип колес приближающейся повозки, я уйду в лес, и никто никогда не узнает, что я был здесь.

— Я не могу…

— Ты сделаешь это!

Глава 22

ВОЗВРАЩЕНИЕ ЭЙМСА

Перед большим домом Бенчли лес давно расчистили — военная предосторожность не позволяла врагу подобраться слишком близко для внезапного штурма. Но призрак подкрадывавшегося врага никогда не переставал преследовать Бенчли. Не имея численного преимущества для открытой схватки и проигрывая бой за боем, если не считать отдельных дуэлей, они постоянно опасались, что противник в конце концов хитростью прорвется сквозь ворота и окажется внутри дома. И тогда начнется беспощадная последняя резня, которая зальет все кругом кровью, и в конце концов Бенчли падут, и Кемпы, используя свою численность, одержат закономерную победу.

По этой причине лес вырубили перед домом на значительном расстоянии, на крыше соорудили небольшие бревенчатые башни, в одной из которых обязательно сидел дозорный, а в темные и бурные ночи, когда существовала реальная опасность внезапной атаки, стража удваивалась. Сейчас там тоже расположились двое часовых, но оба смотрели в одну сторону — на восток.

Внизу собрался весь клан — мужчины, женщины и дети, те, кто пришли на зов колокола, который мог означать добрые или злые вести, но в любом случае призывал всех, кто уважал имя и честь Бенчли. И все собравшиеся вглядывались в группу деревьев, темневших на востоке. Марта Бенчли, державшая своего малыша на руках, стояла прямо, с серьезным и непроницаемым лицом, хотя за этой маской скрывалась мучительная буря чувств. Рядом с ней дрожала всем телом и прижимала к себе Нелл Элис. Неподалеку в кресле-каталке сидел Джейк Бенчли, иногда поглаживая ладошку Нелл, его жена, престарелая Катерина, мать целой вереницы детей, оперлась на клюку с другой стороны кресла.