Не сходить с пути прямого... - Лицо в ночи

Гарри накручивал на свою палочку очередное воспоминание. Ему нужно было работать очень аккуратно, чтобы в тех мыслях, что он собирался послать, не было никаких намеков на его личность. Он как раз заканчивал последнюю, третью, копию своих воспоминаний, одна для той, кто не упустит шанса раструбить на весь мир, другая для той, кому этим заниматься по долгу службы, и последняя для того, кто сделает все, чтобы не дать делу затухнуть, это в его собственных интересах. Не так давно Гарри бы и в бредовом сне не приснилось, что он станет помогать этому человеку добиться кресла Министра Магии, но тут он выглядел наилучшим кандидатом.

— Что ты такое делаешь? — раздалось рядом с ним. Ашара, как всегда бесшумно, вернулась со своей прогулки по окрестностям.

— Да так… Собираюсь провернуть нечто совершенно незаконное абсолютно легальными методами.

— Я совершенно не понимаю, что ты имеешь в виду, но чувствую, что будь на моем месте человек, он бы тоже ничего не понял из твоих слов.

— Вполне возможно, но большего я не скажу.

— Да и не надо. Мне нравится это место… — у потомка любимца Салазара Слизерина была характерная манера менять тему беседы. — Теплая земля под камнями, много тонких путей, вкусные мыши… И атмосфера… Воздух, тебе этого не понять… — змея без всякого чувства приличия взгромоздилась на кровать и свернулась кольцами. Почему–то ее поза показалась Гарри мечтательной.

— Да, Поттеры умеют выбирать места жительства… — согласился он, устраиваясь рядом с нею, свое дело он вроде бы сделал, теперь надлежало все обдумать еще раз на свежую голову. — Взять тех же Блэков — дом посреди города, на который они потом с маниакальным упорством накладывают защитные чары… А тут — милая деревня или просто, как здесь, опушка леса…

— Светлого леса… Леса, где нет страха, где тени не оставляют следов на земле, — поделилась своими наблюдениями Ашара, хотя ее высказывание осталось неясным. Холоднокровное создание уже успело перебраться Гарри на колени, обычно он не позволил бы, но сейчас лишь слегка погладил ее.

— Ашара… Расскажи мне о Томе… Каким он был тогда… в годы, когда учился в Хогвартсе?

— Я недостаточно хорошо знаю вас, люди, чтобы судить об этом… Он… он часто говорил, что рожден для великих свершений, что то ничтожество, каким была его жизнь в начале, однажды обратится в истинное величие… Величие, могущество, власть, сила… Эти слова звучали в его устах очень часто и в беседах со мною, и в разговорах с его сотоварищами… Я тогда была для него чем–то вроде, как у вас это говорят… короны, нет, знамени… Чего–то такого. Он хорошо знал, что знание нашего языка означает его родство с Создателем, он очень этим гордился, он был готов говорить об этом часами… Но Он не казался мне тем, кто способен убивать… В отличие от тебя.

Тут Ашара, в которой явно умер великий философ и психолог, пустилась в длинный сравнительный анализ Гарри и Тома, на базе собственных наблюдений. Среди прочего она сообщила Гарри, что он, ну вернее она, производит впечатление той, кто убивает не без удовольствия, но не по собственной прихоти. Том же, в первые годы, вообще не казался способным к убийству, тем более просто ради наслаждения. Но он начал меняться еще в школе, если хорошенько подумать, то это началось, когда Том выпустил на волю Большого Брата. Похоже, ему понравилось то, что он сделал, и он очень хотел повторить, но не мог… Возможно, именно поэтому он с таким пылом начал разыскивать своего отца… Все–таки копаться в собственных мозгах — дело утомительное, так что Гарри и не заметил, как уснул.

Гермиона Грейнджер осторожно толкнула дверь комнаты, она чувствовала, что если не выговорится, то, наверное, сойдет с ума. И самым подходящим собеседником казалась эта Полли… Та, кто вместе с ней оказалась в Тайной Комнате, та, кого это совершенно не испугало, та, которая убила у нее на глазах человека — убила, словно так и надо… Гермиона не знала, что с ней, сперва она полагала, что все это лишь кошмарный сон, который рано или поздно закончится. Но кошмар не кончался, а потом профессор МакГонагалл сказала ей, что вся ее семья была убита… И она оказалась здесь, мистер и миссис Поттер были, без сомнения, добрыми людьми, они, как могли, пытались поддержать ее, она могла найти у них сколько угодно сочувствия…

Но сейчас ей требовалось не сочувствие, ей требовалось спокойствие, да что там спокойствие — безразличие, на которое она бы смогла опереться. Она сама не могла понять почему, но именно к Полли Поттер, которая ограничилась словами «Прими мои искренние соболезнования», ее сейчас тянуло.

И сейчас эта Полли Поттер неподвижно лежала на своей кровати, а у нее на груди свернулась кольцами многоцветная змея. Первым, что почувствовала Гермиона, был самый настоящий ужас, она открыла рот, но не смогла выдавить из себя ни звука, ее язык буквально присох к гортани. Она с усилием сглотнула, вновь открыла рот и… закрыла его. Ибо именно в этот момент Полли сладко потянулась и перевернулась на бок, змея издала недовольное шипение и переползла повыше.

Полли просто спала, и тот факт, что на ней уютно устроилась явно ядовитая змея, ее нисколько не беспокоил. Гермиона неподвижно простояла несколько минут, а потом тихо прикрыла дверь и удалилась. Она попытается поговорить с Поттер потом, а пока… Ей почему–то стало легче.

Гермиона не видела, что в тот момент, когда она закрывала дверь, Полли приоткрыла один глаз, и грустная усмешка появилась на ее лице…

Прошло два дня, магический мир начинал медленно приходить в себя, нападения, по какой–то причине, прекратились. Темный Лорд, которого в газетах переименовали из «Вы — Знаете-Кого» в «Вы — Не-Забыли — Кого», странным образом успокоился и не пытался добить своих противников. Это настораживало.

Гермиона продолжала держаться тихо, нетрудно было понять, что девушка почти все время была на грани, она продолжала бросать необычные взгляды на Гарри. Тот лишь ухмылялся про себя и ждал, когда ее прорвет, раз уж его заметили в таком положении, следует объясниться, но сам разговоров начинать не станет.

Один раз в дом прибывал Снейп, потом заглянул Ремус, с их слов, а также из сообщений в газетах вырисовывалась все более четкая и подробная картина произошедшего. Нападения произошли по всей стране и даже за ее пределами, там, впрочем, все свелось лишь к нескольким атакам, метящим в отдельных людей. Среди прочего погибла мадам Максим, в результате чего и Шармбатон оказался закрыт. Также, имела место какая–то неприятность в Дурмстранге, словно бы покушение на Дмитрия Анисимова, магистра Темной Магии, что руководил школой. (Поскольку в этом мире показания Питера Петтигрю выдали всех тех Пожирателей, которыми бы мог откупиться Игорь Каркаров, он так и просидел эти годы в Азкабане, пока не был освобожден вместе со всеми четыре дня назад.) Магистр сумел за себя постоять.

В Англии же нападения имели массовый характер, целями были важные люди в Министерстве, члены Ордена Феникса, друзья Дамблдора и просто те, кто пользовался влиянием. Последних не убивали, по крайней мере, тел их найдено не было, предполагалось, что их похитили. Все атаки имели четко поставленную цель, не было ничего общего с «развлечениями», этой ночью единственными маглами, которые подвергались нападениям, были семьи маглорожденных. Их либо убивали прямо в своих домах, либо утаскивали с собой, где их, вероятно, ждали лишь долгие пытки, а возможно, их хотели использовать как заложников…

В дом на площади Гриммо ворвались сразу семеро магов, по счастливому стечению обстоятельств Мари была на работе и пережила нападение на Министерство. Сириус был тяжело ранен, но сумел в последний момент перенестись прямиком в холл Святого Мунго. Ремус также был в то время в Министерстве и остался цел, хотя был в самом пекле.

Министерство тоже начало оправляться, пытаться что–то сделать, как–то ответить, но это скорее производило впечатление автоматического шевеления раздавленного насекомого. Исполняющая обязанности Министра Амбридж явно не представляла себе, что делать. Ее стезей была бюрократия, нелегальная, но хорошо скрытая и узаконенная ликвидация оппонентов, а никак не открытое противостояние. По расчетам Гарри недолго ей осталось сидеть в этом кресле.

Кроме этого произошло еще одно событие, даже не событие, а странный казус, который в другое время оказался бы в центре внимания, но ныне ему отвели лишь маленькую статейку на последней странице Пророка. Над Европой ни с того ни с сего произошло затмение, и маглы недоумевали, ибо ничего подобного не предвиделось, да и не было в то время на небе тел, способных закрыть солнце. Магам следовало бы этим заинтересоваться, но им было совсем не до этого. А вот Гарри встревожился, занятное совпадение: нечто непонятное происходит, и очень вовремя, надо заметить, но никому до него дела нет — тут что–то нечисто. И судя по всему, Дамблдор разделял его мнение, более того, он обнаружил у себя в комнате коротенькую записку от директора, где тот просил сообщить если, «ей тем или иным образом что–то стало известно». Говоря проще, если что–то похожее происходило у него, то от него требовалось поделиться сведениями. Поскольку Гарри не мог сказать по этому поводу ничего дельного, он просто проигнорировал это письмо, которое, вероятно, притащил вездесущий Фоукс. Пламенная телепортация фениксов — это, пожалуй, единственный вид переноса, для которого нет преград…