Последняя битва - Роберт Сальваторе

— Так ты предпочитаешь позволить вражеской армии разгуливать на свободе? — спросил монах, обращаясь к Каласу. — У солдат этого гарнизона в городе остались семьи. Тебе не приходит в голову, что они ведь могут и вернуться?

Герцог рассмеялся, словно для него это не имело значения.

И в глубине души Де'Уннеро готов был согласиться с ним. В городе сейчас находились десять тысяч солдат, включая гвардейцев Бригады Непобедимых. Может, гарнизон Палмариса и мог бы оказать этой армии серьезное сопротивление, если бы во время наступления оставался здесь, под защитой прочных городских стен. Но сейчас, вынужденный нападать извне, он не имел ни малейшего шанса.

— Они не вернутся, — сказал герцог Калас, обращаясь к Эйдриану. — Думаю, солдаты, сбежавшие из Палмариса, совершенно растеряны и потому пойдут на север. Им трудно что-либо предпринять без руководства принца Мидалиса, но они доберутся до Вангарда не раньше чем наступят зимние холода. Пусть себе идут! Лишние рты, которые Мидалису придется кормить в трудное зимнее время. Когда он в конце концов поведет их на Палмарис, это будет банда истосковавшихся по дому, оголодавших оборванцев.

Звучало резонно, и молодой король снова кивнул. Подумаешь, на север сбежали несколько сот человек. Его это не сильно беспокоило. Палмарис у него в руках, и сейчас это важнее всего. Ну и конечно, нужно как можно скорее подчинить себе ближайшие к городу земли, может, даже до Кертинеллы и Ландсдауна.

Однако самая желанная добыча, та, которой Эйдриан жаждал даже сильнее, чем Де'Уннеро, аббатство Санта-Мер-Абель, лежала не на севере, а на западе.

Конечно, он пока ничего не говорил командирам о предстоящей ему небольшой «прогулке».

— Принц Мидалис будет представлять собой угрозу только в том случае, если сумеет найти слабые звенья в наших замыслах, — заметил Эйдриан. — Однако до наступления зимы это вряд ли возможно, а до тех пор мы вполне успеем закрепить за собой все провинции от Энтела до Урсала и от Урсала до Палмариса. Нужно показать жителям этих самых населенных областей Хонсе-Бира, что правление короля Эйдриана несет им мир и процветание. В конечном счете, это ведь все, чего они хотят. Простых людей мало заботит, какое имя носит король. Им важно, чтобы была еда на столе.

— От притязаний Мидалиса на престол так просто не отмахнешься, — возразил монах. — Он многих поднимет против нас.

— Чем дольше мы будем удерживать его на расстоянии, тем меньше народу он сможет поднять, — с усмешкой вставил герцог Калас. — Чрезвычайно важно, чтобы принц действовал там и тогда, как и когда предопределим для него мы, а уж наша забота сделать его путь как можно более длинным и трудным. Чем дальше от Урсала состоится сражение с принцем Мидалисом — если вообще до этого дойдет, — тем меньше у него будет поддержки.

Король перевел взгляд на Де'Уннеро.

Эта дискуссия, касающаяся сугубо мирских дел, была монаху явно в тягость, и он молча сидел, постукивая кончиками пальцев друг о друга.

— Терпение, друг мой, — посоветовал ему Эйдриан. — Скоро дойдет дело и до Санта-Мер-Абель.

— Недостаточно скоро для меня, — отозвался Де'Уннеро.

— Мы пока не готовы к этому, — сказал герцог Калас. — Ты же знаешь, я не меньше твоего жажду увидеть падение Санта-Мер-Абель! Но кроме этого нам нужно обеспечить преимущество на море, чтобы полностью изолировать принца Мидалиса.

— Мы захватим и море, и побережье Лапы Богомола, — заверил обоих король. — И Санта-Мер-Абель обложим со всех сторон, но только тогда, когда все другие аббатства Хонсе-Бира, за исключением Сент-Бельфур в Вангарде, будут в наших руках и Фио Бурэй лишится поддержки за пределами Санта-Мер-Абель.

Маркало Де'Уннеро кивнул, изо всех сил сдерживая раздражение. Ему, конечно, был известен этот план, поскольку наиболее сложную его часть он сам разрабатывал вместе с аббатом Олином еще задолго до восхождения Эйдриана на престол. Однако король внес в него изменения, даже не посоветовавшись с кем-либо из них. И как искусно все обстряпал! Просто потряс перед носом аббата Олина морковкой, перед которой старый осел не смог устоять. Интересно, как Эйдриану удастся захватить восточное побережье Хонсе-Бира, когда вся его наемная армия оттянута на юг, в Хасинту?

— Время — наш союзник, а не враг, — сказал Эйдриан монаху, словно прочтя его мысли. — Церковь только тогда сильна, когда имеет поддержку извне. А по мере того как на нашу сторону будет переходить все больше и больше аббатств, влияние нынешнего отца-настоятеля станет сокращаться и в конце концов превратится в ничто. Мы будем иметь возможность убеждать людей, а Бурэю и его приспешникам придется сидеть взаперти в темных коридорах Санта-Мер-Абель.

Он улыбнулся и откинулся назад с таким видом, будто все идет в точности как задумано.

Эйдриан взмахом руки отпустил гонца. Тот хотел было возразить, но, увидев, что король нахмурился, поспешил удалиться.

— По правде говоря, я думал, что аббат Олин пошлет его к нам еще с половины пути, — заметил Де'Уннеро.

У монаха был такой вид, словно услышанное позабавило его. Гонец явился в Палмарис с нижайшей просьбой от аббата Олина прислать подкрепление. Дескать, без этого ему не выполнить свою задачу в Хасинте.

— Олину еще даже не известно, насколько силен или слаб его противник, — проворчал Эйдриан.

Де'Уннеро заметил, что король назвал аббата просто по имени, без титула; наверняка это не было простой оплошностью.

— Зато ему уж точно известно, что некоторые наши наемники разбежались по домам, — сказал он.

— А разве мы этого не ожидали?

— Аббат Олин жаждет заполучить Хасинту больше, чем ты себе представляешь, — продолжал монах.

— У него десять тысяч наемников, флот жаждущих добычи пиратов, несколько боевых кораблей Урсала с прекрасно обученными экипажами и гарнизон Энтела, две тысячи сильных воинов, по опыту и снаряжению уступающих только Бригаде Непобедимых. Если с такой поддержкой ему не удастся установить контроль над раздираемой смутой страной, вряд ли он заслуживает нашего уважения.

И снова Де'Уннеро удивился тому, как пренебрежительно отзывается молодой король об Олине.

— Завладеть Хасинтой будет нелегко, — предостерег он.

— Судя по сообщениям, бехренцы сейчас заняты исключительно междоусобными драками.

— Это так, но ситуация может быстро измениться перед лицом внешней угрозы. Аббат Олин просто проявляет разумную предосторожность. К тому же нам все еще неизвестны настроения береговой охраны на восточном побережье. Если они не перейдут на нашу сторону, часть сил, приданных аббату Олину, будут вынуждены отвлечься от основной цели.