Музей-заповедник А. С. Пушкина - Владимир Семенович Бозырев

...около корней их устарелых

(Где некогда все было пусто, голо)

Теперь младая роща разрослась,

Зеленая семья; кусты теснятся

Под сенью их как дети. А вдали

Стоит один угрюмый их товарищ,

Как старый холостяк, и вкруг него

По-прежнему все пусто.

(«Вновь я посетил»)

В то же время, когда создавалось стихотворение «Вновь я посетил», поэт упоминал любимые сосны и в письме жене Наталии Николаевне: «...около знакомых старых сосен поднялась, во время моего отсутствия, молодая сосновая семья...»

Сейчас на месте погибших несколько десятилетий назад старых пушкинских сосен посажены молодые: две рядом, а чуть поодаль, через дорогу, третья — «угрюмый холостяк». Около них шумит густая поросль молодого сосняка. Она напоминает то «племя младое, незнакомое», которое в сознании Пушкина ассоциировалось с грядущим поколением. Выражая веру в вечность жизни, к нему обращался поэт с приветствием:

Здравствуй, племя

Младое, незнакомое! не я

Увижу твой могучий поздний возраст,

Когда перерастешь моих знакомцев

И старую главу их заслонишь

От глаз прохожего. Но пусть мой внук

Услышит ваш приветный шум, когда,

С приятельской беседы возвращаясь,

Веселых и приятных мыслей полон,

Пройдет он мимо вас во мраке ночи

И обо мне вспомянет.

ДОМ-МУЗЕЙ

Уже с половины пути из Михайловского в Тригорское, от «трех сосен», на противоположном, краю обширного поля хорошо видны три высоких холма (отсюда и название — Тригорское). Правый из них утопает в зеленых зарослях деревьев и кустарников, которые спускаются по крутому склону вниз, к самой воде Сороти. В широких просветах зелени просматривается деревянный дом с обращенным в сторону Михайловского крыльцом с белыми деревянными колоннами. Открывающийся отсюда вид на Тригорское точно описал в своем стихотворении Н. М. Языков:

В стране, где Сороть голубая,

Подруга зеркальных озер,

Разнообразно между гор

Свои изгибы расстилая,

Водами ясными поит

Поля, украшенные нивой, —

Там, у раздолья, горделиво

Гора треххолмная стоит;

На той горе, среди лощины,

Перед лазоревым прудом,

Белеется веселый дом

И сада темные куртины,

Село и пажити кругом.

(«Тригорское»)

Усадьба в Тригорском и все имение были значительно больше и благоустроеннее Михайловского. Тригорское (тогда оно входило в состав Егорьевской губы) было пожаловано в 1762 году шлиссельбургскому коменданту М. Д. Вындомскому и состояло из 6153 десятин земли, на которой жили 3040 крепостных крестьян. Земли имения простирались вниз по течению Сороти до впадения ее в реку Великую и приносили значительный доход. После смерти М. Д. Вындомского Тригорское наследовал его сын Александр Максимович, а затем, после его смерти, в 1813 года владелицей поместья стала его дочь Прасковья Александровна.

Ко времени михайловской ссылки Пушкина ее семья состояла из семи человек: детей от первого брака Алексея, Анны и Евпраксии Вульф, от второго брака — Марии и Екатерины Осиповых (в то время они были маленькими девочками) и падчерицы Александры Осиповой (Алины).

Семья эта постоянно жила в Тригорском в большом деревянном доме — внешне неуютном, напоминающем сарай или манеж. И действительно, это был не жилой дом, а полотняная фабрика, построенная еще при А. М. Вындомском. Господский же дом стоял неподалеку от нее в парке. В 1830 году хозяева решили отремонтировать этот дом и переселились на время в здание мануфактуры. Но случился пожар, дом сгорел, и Осиповы так и остались жить в длинном деревянном здании мануфактуры, пристроив к нему два крыльца.

После смерти П. А. Осиповой, в 1859 году Тригорское перешло к ее сыну А. Н. Вульфу, который завещал его одной из дочерей сестры Евпраксии — Софье Борисовне Вревской (в 1881 году).

В 1918 году дом в Тригорском сгорел, но уже в первых документах Советской власти по охране пушкинского уголка говорилось, что «восстановление Тригорского дома — дело ближайшего времени».

Перед 100-летием со дня смерти поэта, когда в Пушкинском заповеднике были развернуты большие реставрационные работы, приступили к сбору исторических и документальных материалов для восстановления дома в Тригорском. Однако начавшаяся Великая Отечественная война помешала осуществить намеченные планы. Восстановление дома в Тригорском было предусмотрено и в генеральном плане восстановления и развития Пушкинского заповедника, составленном после Великой Отечественной войны. В 1962 году дом был восстановлен (по проекту архитектора В. П. Смирнова) на фундаменте прежнего дома по материалам того времени: описаниям, фотографиям, рисункам, картинам и т. д., а также по плану внутреннего расположения комнат, составленному в 1924 году известным ученым-океанографом Ю. М. Шокальским — внуком А. П. Керн, который часто бывал здесь в детские годы.

В августе 1962 года в Тригорском доме был торжественно открыт музей. Из десяти комнат дома музей занимает семь. Буфетная, столовая, кабинет А. Н. Вульфа, комната Е. Н. Вульф, гостиная, комната П. А. Осиповой соединены одна с другой и занимают всю южную половину дома. Другую половину дома, отделенную сквозным темным коридором, занимают сейчас подсобные помещения — лекторий и выставочные залы для художественных выставок на пушкинские темы, а также мемориальная комната — библиотека Осиповых-Вульф.

В первых двух комнатах музея — буфетной и столовой — размещена литературная экспозиция, рассказывающая об истории села Тригорского, о его жителях и дружбе с ними Пушкина, о влиянии Тригорского на его поэзию.

Кабинет Вульфа, гостиная и комнаты Евпраксии и П. А. Осиповой воссозданы в мемориально-бытовом плане, т. е. воспроизводят обстановку, близкую к той, которая здесь была при Пушкине.

В буфетной помещены материалы об истории полотняной фабрики в Тригорском, прошение А. М. Вындомского об открытии в 1770 году фабрики и разрешение на ее закрытие в 1813 году.

Для создания вотчинной мануфактуры А. М. Вындомский получил от казны ссуду и машины. В отдельные годы здесь работало 40—50 рабочих-ткачей, которые производили до 40 тысяч аршин полотна в год. Это была типичная крепостная мануфактура с жесточайшей эксплуатацией ткачей, которые, не выдержав тяжелого труда, подняли в 1783 году восстание. Оно было подавлено специально вызванной из Пскова воинской командой.

После смерти отца, а вскоре и мужа П. А. Осипова не могла содержать фабрику, так как во время Отечественной войны 1812 года много крепостных мастеров погибло от эпидемий, а