Вавилонские младенцы - Морис Дантек

Они заняли предпоследний этаж небоскреба на границе между восточной и западной частями города, на улице Онтарио и бульваре Сен-Лоран.

Рассвет поднял свое сиреневое лицо над домами между мостом Жак-Картье и старым Олимпийским парком.

Один из органов восприятия машины подключился к сети цифровых микрокамер слежения, входивших в систему видеонаблюдения какого-то из домов. Так что машина тоже наблюдала за тем, как над городом восходит солнце.

Сидевший перед пультом связи мужчина глубоко вздохнул, с сожалением отрывая взгляд от желтого сияния, озарившего небеса на горизонте.

Потом с мучительным напряжением уставился на плоский синеватый экран.

— Не хотите ли вы сказать, что она столкнулась с серьезной угрозой? Что ее физической целостности угрожает прямая опасность?

Джо-Джейн не считала, что ее механический орган для воспроизведения звуков способен адекватно передать человеческий вздох.

Как описать свои умозаключения понятной человеку метафорой? Как объяснить слепому, что такое свет? Как помочь иному разуму воспринять ткань собственного мироощущения? Как отвести воды реки от какого-нибудь района, не затопив другие территории? Как потушить горящую нефтяную скважину, не использовав мощные взрывчатые вещества? Как объяснить то, что на «глазах» машины вырисовывалось каждый день — каждый час, каждую долю секунды — и обретало еще большую четкость в гигантских безднах времени и пространства, в каждом свободном промежутке, звездообразной трещине между узлами структуры, таившейся в самом сердце материи, в ее детерминизме или индетерминизме? Как просто представить себе то, что с огромным трудом пытались уловить процессоры Джо-Джейн?

— Она сама по себе и есть опасность, — в конце концов изрекла машина.

16

Дом стоял на пересечении улиц Сприн Гроув и Мейплвуд в квартале Утремонт, к западу от горы Ройал. Это была красивая загородная вилла в поствикторианском стиле начала XX века — фасад из красного кирпича и белые колонны перед входом.

Пожилой мужчина, открывший Торопу дверь, был похож на кого угодно, только не на сотрудника секретных служб. Это был лысый толстяк лет пятидесяти, с жизнерадостным круглым лицом, вздернутым кверху носиком, ясными глазками, искрящимися от лукавства. Он принадлежал к тому типу людей, которые за свадебным столом рассказывают непристойные анекдоты, а во время похорон отпускают шуточки, достойные студентов-медиков. Агент Романенко носил костюм в британском стиле, очень хорошего покроя, как будто только что сшитый лондонским портным с Сейвил Роуд.

— Входите, — произнес хозяин дома.

Тороп прошел в просторную гостиную, окна которой выходили на гору Ройал. Там, на склоне холма, он увидел очертания высоких кельтских погребальных крестов — могилы были расположены ярусами.

Мужчина указал гостю на кожаное кресло, одновременно открывая застекленную дверцу шкафа в стиле рококо.

Тороп уселся в чиппендейловское кресло и обвел взглядом комнату. Можно подумать, что ты оказался на развороте журнала «Декорасьон интернасьональ». Все вокруг дышало викторианской Англией 1880–1890-х годов. Каждый предмет мебели, деталь интерьера, безделушка, торшер стоили столько, что этих денег хватило бы на финансирование всей партизанской войны уйгуров.

Тороп на мгновение задался вопросом, как отставной агент ГРУ в Монреале мог выставлять напоказ такую роскошь, но тут же подавил в себе желание размышлять на эту тему.

Мужчина надел старые очки в железной оправе и вынул из шкафа пухлую записную книжку в кожаном переплете.

Потом поднял глаза на Торопа:

— Для вас я — доктор Ньютон. А вы — доктор Кеплер.

«Ньютон и Кеплер, — подумал Тороп. — Дивная парочка».

— Во время наших контактов мы будем упоминать лицо по имени Мария А.

«Мария А. Просто, хорошо поддается запоминанию, соответствует правилам безопасности».

— Я сейчас создам для вас электронный адрес на имя доктора Кеплера в агентстве, занимающемся приемом платежей по коммерческим векселям. Вы будете работать на дому, руководствуясь указаниями, полученными через Интернет.

Тороп ничего не ответил, но шевельнулся в кресле, показывая, что это его полностью устраивает.

Доктор Ньютон принялся листать старую записную книжку, что-то бормоча. Остановился на какой-то странице и стал тщательно изучать ее.

— Вам повезло, — сказал он, возвращая очки на нос, — у нас есть изделие, которое вам нужно.

Тороп решился вставить слово:

— Изделие?

— Да, армейского производства. Советской армии, разумеется. Чрезвычайно действенный препарат для лечения посттравматической каталепсии.

— Звучит прекрасно.

— Так оно и есть. Единственная проблемка состоит в том, насколько быстро его можно будет получить.

— Каковы сроки?

— Не беспокойтесь. Наш коллега из Казахстана уведомил меня о срочном характере вашей операции. Препарат будет у меня в течение дня.

— Через сколько часов? — не отступал Тороп.

Доктор Ньютон весело взглянул на него:

— Вы не поверите, но я понятия не имею.

— Лекарство должно быть у меня до вечера. А лучше всего до полудня.

— Оно будет у вас до вечера, — произнес Ньютон, закрывая записную книжку и вставая. — Именно так я и понимаю слово «день».

Тороп также встал, но доктор Ньютон остановил его жестом.

— Нет. Вы останетесь здесь. Я вернусь через несколько часов. В холодильнике на кухне есть минеральная вода.

Доктор Ньютон подошел к двери гостиной, отодвинул щеколду и обернулся.

— Если у вас возникнет мысль осмотреть дом, знайте, что любое ваше движение фиксируется…

Он толкнул дверь, шагнул за порог и снова обернулся.

— Да, и еще: полдома заминировано.

Не сдержавшись, Тороп мерзко ухмыльнулся:

— Предупредите меня, если холодильник набит С-4.

— Нет, — сказал доктор Ньютон, усмехнувшись. — Только полочка для виски.

Он вышел и закрыл за собой дверь.

Тороп сделал всего две-три ходки на кухню и обратно, в гостиную и ненадолго почтил своим вниманием туалет, спрашивая себя, дошел ли доктор Ньютон в своих вредных привычках до того, чтобы установить шпионскую видеокамеру и там. «Очевидно, да», — подумал Тороп, отрывая первую порцию туалетной бумаги. Остаток времени он провел в кресле, читая журналы, которые валялись на низком столике. Классический набор. Newsweek, Time, Hour — монреальский бесплатный журнал на английском языке. Номер журнала Yachting, сегодняшний выпуск Gazette. На невысоком комоде в викторианском стиле Тороп обнаружил множество журналов, посвященных высокотехнологичным новинкам, и несколько экземпляров Scientific American и Nature.

Тороп был готов биться об заклад, что помимо видеокамер и мин-ловушек дом нашпигован системами электронного подавления сигналов, заглушающими вражеские устройства слежения.

Пожилой джентльмен выглядел странно. Он был прямой противоположностью тому, что Тороп представлял себе перед встречей. И хотя в его лице действительно было что-то неуловимо славянское, он безупречно говорил по-французски с легким английским акцентом, который выглядел совершенно естественно. Все в нем указывало на принадлежность к британской элите и британскому образу жизни.

Отгадка появилась в голове Торопа мгновенно: «Крот».

Законсервированный агент. Родившийся здесь, вероятно, от русских родителей, лет пятьдесят тому назад. Некто, идеально вписавшийся в местную среду, не поддерживающий прямых контактов с российским посольством и «пробуждающийся» в строго оговоренных ситуациях для строго оговоренных заданий. Между «выходами из спячки» может пройти несколько лет. Иногда такие агенты «просыпались» только один раз. А к услугам некоторых вообще никогда не прибегали.

Итак, у Романенко есть «крот» в Квебеке. Невысокий мужчина, похожий на вышедшего на пенсию доктора. Может быть, он также связан и с секретными службами.

Читая валявшиеся повсюду научные журналы, Тороп узнал о масштабной программе «Человек на Марсе», которую американцы уже лет десять вели совместно с русскими, и о международном космическом агентстве, которое они пытались создать. Только что стартовала заключительная фаза программы. Полным ходом шло производство модулей для корабля на Марс. В 2014 году их начнут запускать на орбиту Земли, чтобы собрать рядом с Международной космической станцией. Затем к Марсу отправится авангард: группа автоматизированных систем, приводимых в движение классическими ракетами-носителями, и лишь после них международному экипажу предстоит осуществить полет продолжительностью около года. Из прочитанного Торопом следовало, что в 2015 году планируется провести генеральную репетицию на Луне. Это позволит запустить программу освоения естественного спутника Земли и, в частности, проект НАСА по созданию постоянной лунной базы с полностью автоматизированными производственными линиями.