На берегах реки Ждановки - Сергей Петров

Пустырь на месте снесенного в 2006 году «академического» дома № 8. Фото 2008 года

Но, судя по всему, скоро все изменится. На месте дома № 8 уже строится очередное творенье из стекла и бетона, машин и людей здесь прибавится, и возникает вопрос, узнаем ли мы тихое офицерское урочище лет через десять.

Школа № 66

То, что учебные заведения бывают разными, я узнал, когда после седьмого класса переехал с Петроградской стороны на Гражданку и пошел учиться в новую школу. Было как-то необычно, что учителя могут не знать свой предмет, преподавать не то, чему учились, а иногда еще и сильно не любить учеников. В результате подобного обучения считанные единицы из выпускников десятых классов поступали потом в вузы, и мало кто вспоминал обучение добрым словом. Конечно, надо отдать должное и нам – ученикам, разгильдяи мы были порядочные, однако воспоминания о школе № 66, где я также не был первым учеником, у меня оставались добрые, а о школе в новостройках – ужасные!

В чем дело, мне объяснила мама, работавшая в то время учительницей в очень хорошей в смысле успеваемости школе в Новой Деревне. Она говорила, что традиции вырабатываются годами, а то и десятилетиями; столько же подбирается коллектив учителей, а в новостройках, где школы только-только пооткрывались – ни традиций, ни учителей.

Несомненно, в школе № 66, располагавшейся на проспекте Щорса (П.С., Малый пр.), 9, где я учился с первого по седьмой класс, традиции были. Это чувствовалось по всему: по своеобразной старомодной архитектуре – здание построено в виде развернутой книжки, одна «обложка» которой располагается вдоль Малого проспекта, а другая – вдоль улицы Красного Курсанта; по высоким потолкам и основательным стенам, но главное – по спокойным, интеллигентного вида учителям, умевшим держать класс в повиновении без крика и истерик. Признаюсь, все это мне казалось естественным и обычным, пока я не переехал в новый район и не пошел в новую школу.

Гимназия № 610. Фото 2006 года

Справедливости ради следует сказать, что и учеников в классах в 1960-х годах было значительно меньше – не более 35 человек, в то время как в новостройках в 1970-х по 45–50. На рубеже 60-х и 70-х годов ХХ века где-то наверху решили, что в эпоху тотальной нехватки рабочей силы слишком много учителей – не слишком хорошо для советской экономики. При этом не объяснили, как обучить класс, состоящий из полусотни учеников. В итоге моего младшего брата после переезда на Гражданку мама не рискнула отдать в близлежащую школу и возила с собой в Новую Деревню, ну а на меня, видимо, махнула рукой.

Но вернемся к школе № 66. Однажды в 1960-х годах рабочие ремонтировали крышу, и наш класс на уроке труда что-то помогал делать. Мой приятель по классу, увидев старые прогнившие стропила, от которых веяло древностью, спросил старенького учителя:

– Наша школа построена до революции?

– Нет, школу построили в 1939 году, а до революции на этом месте стоял особняк купца Головина. Шустрый был мужик…

Учитель, немного задумался, видимо, размышляя, стоит ли нам это рассказывать, и продолжил:

– Как помню, сам особняк его был небольшим, но зато во дворе – куча построек, которые он сдавал жильцам и под мастерские. Кто только не квартировал у него: и плотники, и сапожники, и булочники, и художники. Был даже трактир, «Звездочкой», кажется, именовался.

– Трактир на месте школы? – переспросил мой приятель.

– Да, по вечерам возле трактира и бань, что находились неподалеку, всегда стоял шум-гам, хотя Малый в целом был тихой улочкой. Кстати, ближе к Большому у Головиных имелся даже магазин колониальных товаров.

Мы не поняли тогда, что такое колониальные товары, но спрашивать постеснялись; лишь впоследствии я узнал, что на участке Головиных на Большой Спасской находился магазин, где продавали чай со всех концов света. Возможно, его и имел в виду учитель.

Он был прав и в другом: место, занимаемое ныне гимназией № 610, принадлежало с середины XIX купцам Головиным, сначала отцу, потом сыну. Деревянный двухэтажный особняк имелся уже на плане Городской управы 1868 года. Вообще Головины владели здесь несколькими участками; на том, что располагался ближе к Большому проспекту, до наших дней сохранился доходный дом. На Малом же возводились, в основном, деревянные постройки. К 1905 году, когда домом владел Николай Головин, участок основательно оброс различными пристройками и службами. Причем особняк, который наш учитель назвал «небольшим», на самом деле занимал почти то же пространство, что ныне занимает гимназия. Он стоял на углу Большой Спасской улицы и Малого проспекта. Единственное отличие – он был двухэтажным и деревянным.

Часть фасада особняка Головина. Конец XIX века

План участка Головина. Конец XIX века

Головины пользовались оживленностью места, сдавая помещения в аренду под лавки, мастерские и питейные заведения. Естественно, в советское время все это оказалось невостребованным. Да и особняк изрядно обветшал. На его месте и возвели в 1939 году школу по проекту архитекторов Валентина Дмитриевича Голли и Павла Николаевича Жуковского при участии Олега Васильевича Крысова.

Первоначально она имела номер 31 и относилась к Приморскому району. Потом получила номер 66 и стала относится к Ждановскому району. До сих пор знатоки спорят, какой архитектурный стиль воплотился в здании: конструктивизм или сталинский неоклассицизм. Если судить по основательности внутренней планировки, наверное, все же второе.

Первым директором школы была Б.Я. Каганович, после нее директорствовали А.И. Арзамасова, М.Н. Орлова, В.В. Матвеева. Работал в послевоенное время в школе и завуч историк Леонид Павлович Кузьмин, с печальным опытом гитлеровских лагерей.

Во время войны в учебных классах размещались госпитальные палаты, однако уже в 1944 году занятия возобновились. Пока некоторое время существовало раздельное обучение (кажется, до 1954 года), это была женская восьмилетняя школа, потом обычная восьмилетка…

Я поступил в эту школу в 1961 году по той причине, что она была ближайшей от дома. Я не слышал, чтобы в те времена выбирали учебное заведение по каким-то иным признакам, кроме территориальной близости; слово «элитное» применительно к средней школе тогда было неизвестно. Хотя неофициально школа считалась одной из лучших в районе. Здесь еще работали преподаватели, получившие дореволюционное образование, а те из молодых учителей, кто вновь вливался в коллектив, подстраивались под существующие традиции.

Как обычно, память выхватывает из школьной жизни не самое важное, а сущие мелочи. Вот и я почему-то запомнил горячие пирожки с повидлом, их пекли в буфете школы. Стоили они по 5 коп. за штуку и были такими вкусными, что я тратил на них все деньги, которые мама давала мне на школьный завтрак. «Все деньги» – это 16 коп., столько стоил завтрак. В то небогатое время многие мои товарищи экономили на школьной еде, а вместо этого шли в кино – дешевые билеты стоили по 10–15 коп., или покупали мороженое – фруктовое стоило 7 коп.

Внешне школа выглядела вроде бы так же, как и нынешняя классическая гимназия № 610, расположенная в этом здании, однако некоторые, казалось бы, несущественные отличия кардинально меняли восприятие.

4-й класс школы № 66. Фото 1965 года

Во-первых, по проспекту Щорса не существовало серьезного автомобильного движения, светофоры на перекрестках ставить никому не приходило в голову, и вообще, улица выглядела весьма провинциально. Хотя на уроках нас и учили переходить улицу на зеленый свет, но это были уроки, так сказать, теоретические. На Щорса, Ждановской набережной и на Красного Курсанта не было ни одного светофора, на Большом проспекте и Чкаловском – единицы. Проходящую машину надо было скорее ждать, чем уступать ей дорогу.

Единственным транспортом, более или менее регулярно курсирующим по проспекту, был трамвай. Как только он поворачивал с Пионерской на Щорса, по характерным огонькам можно было определить его номер. Например, два зеленых – сороковой маршрут; красный и синий – тридцать седьмой… Это делалось для того, чтобы в темное время суток издалека узнать нужный номер.

В школу утром детей никто не провожал – разве что самых маленьких, а вечером не встречал; мамы все работали, да и время было спокойное: случаев, чтобы где-то в городе пропал ребенок, я не припомню.

Во-вторых, иначе выглядел школьный двор. В его центре стояла роскошная клумба, которая цвела с весны до осени. На клумбе работали в основном девочки. Весной цветы высаживали, а когда в сентябре начинался новый учебный год, мы видели всю ту же ухоженную клумбу, только цвели на ней уже осенние цветы.

Весной школьники иногда работали и в сквере через дорогу – на углу Малого проспекта и Съезжинского переулка. Насколько я помню, это был своего рода мини-ботанический сад – столько разных деревьев, кустов и цветов там произрастало. Саженцы доставляли из городского питомника у Тучкова моста.